Достигнутый в Галиче компромисс устраивал обе стороны. Заключенное соглашение было одновременно и миром, и перемирием. Князь Юрий обещал, что сам он не будет «искать» под Василием II великого княжения. И в этом смысле соглашение давало окончательное решение спорного вопроса, т. е. было миром. Но вместе с тем сохранялась и возможность передать решение вопроса о судьбе великого княжения в Орду, поэтому соглашение носило временный характер, т. е. было перемирием. Эта уступка князю Юрию не пугала Василия II. В Орду ехать за получением ярлыка на великое княжение все равно было нужно. Но там у Василия II были все шансы выиграть спор, ибо ордынцы косо смотрели на князя Юрия, считавшего себя наследником Дмитрия Донского[156]. К тому же великий князь рассчитывал и на поддержку Литвы, благодаря которой временное соглашение должно было превратиться в постоянно действующее.

Ближайшие события, однако, внесли существенные коррективы в планы обеих сторон.

Уже с Ильина дня (20 июля 1425 г.) начался сильный мор в Твери[157]. С Ильина дня до Крещения (6 января 1426 г.) мор был и в Пскове[158]. С Троицы (27 мая 1425 г.) эпидемия черной оспы стала распространяться в Москве (пришел мор «от Немец во Пьсков, а оттоле в Новгород, тако же доиде и до Москвы и на всю землю Рускую»)[159]. Мор не затихал и в 1426 г.: «…мор бысть велик во Пьскове, и в Новегороде в Великом, и в Торжку, и во Тфери, и на Волоце, и в Дмитрове, и на Москве, и во всех градех Руских и в селех»[160].

Во время эпидемии оспы умерли великий князь тверской Иван Михайлович (21 мая 1425 г.), потом сын его Александр, затем на Юрьев день (26 ноября) сын Александра Юрий, и на тверском престоле утвердился брат Юрия князь Борис, а в Кашине на недолгий срок Василий, в 1426 г. «пойманный»[161]. Скончались также князь Иван Васильевич Ярославский (1426 г.)[162] и осенью князья Андрей, Семен и Ярослав Владимировичи[163].

Осенью 1425 г. «был мор на Москве силен». «На ту осень еха» Василий II в Москву и жил там до Рождества (25 декабря). Митрополит Фотий отправился в свое село Бисерово[164], оттуда во Владимир, где пробыл «Велик день», т. е. Пасху (31 марта 1426 г.), и приехал в Москву после Троицы. 20 марта 1426 г. во Владимире побывал и Василий II, выдавший там жалованную грамоту митрополичьему монастырю. В том же году был «преполох Татарьскыи с великою нужею»[165].

Митрополит Фотий после Воздвиженья (14 сентября 1426 г.) приехал из села Курчева в Москву. Затем митрополит отправился в Ильинское, а великий князь — в село Красное. Здесь умер родственник фаворита Василия I Иван Голтяев, и Василий II поспешил бежать «от заразы» в Гжель. Хотя мор не пощадил и деятелей церкви, митрополит все же поехал в Москву, «занже на Москве печалься мор злей первого»[166]. Действительно, в 1426/27 г. «во всех градех русьских и во властех и селех» мало людей осталось, «мерли прыщом»[167]. Другой летописец тоже пишет, что «мор бысть велик в градех русьскых». От оспы умер и последний из сыновей серпуховского князя Владимира Андреевича — Василий[168].

Из этого когда-то многочисленного семейства остался в живых в конце концов лишь один внук князя Владимира Андреевича — князь Василий Ярославич. Воспользовавшись его несовершеннолетием, Василий Васильевич (вернее, регентский совет), как его опекун, «недодал» княжичу ряд земель, входивших в удел его деда. Так, Городец на Волге великий князь взял себе, рассчитывая, вероятно, использовать его в качестве приманки для безземельных суздальских князей, а Углич передал своему дяде Константину Дмитриевичу, с тем чтобы союз с ним приобрел солидную материальную основу.

Мор был тяжким бедствием для Руси. Но беда не приходит в одиночку. На Петров день (29 июня 1426 г.) великий князь литовский «розверже» мир с псковичами. Витовт был крайне недоволен тем, что псковичи не поддержали его воинственных устремлений по отношению к Ливонскому ордену[169].

Возможно, Витовт рассчитывал на легкий успех своей военной экспедиции в связи с «замятней» на Руси, которая не позволяла правительству Василия II решительно поддержать псковичей. Попытка Пскова ликвидировать конфликт с литовским великим князем успеха не имела. Псковские послы вернулись из Литвы, не установив мирных отношений с Витовтом. Не откликнулись на просьбу псковичей о помощи и новгородцы («не помогоша ни словом, ни делом»), решившие не осложнять отношений со своим могущественным соседом. Псков остался один на один с Литвой. 1 августа 1426 г., вступив на Псковскую землю, войска Витовта осадили крепость Опочку. В состав «силы» литовского великого князя кроме литовцев входили наемники (немцы, чехи и волохи), а также татары из двора свергнутого золотоордынского хана Улу-Мухаммеда[170].

Двухдневная осада Опочки была безрезультатной. Великий князь литовский попытался найти другое место в псковской обороне, которое можно было бы прорвать. 5 августа Витовт подошел к Вороночу. Однако эта маленькая крепость три недели мужественно оборонялась от обложивших ее войск иноземцев. Под крепостью Котелно 400 псковичей разбили 7-тысячный отряд литовцев и татар[171]. Возможно, эти цифровые сведения и не точны, но факт победы псковичей несомненен. У крепостцы Вельи жители города Острова перебили отряд татар из 40 человек. Отважно сражались и жители города Врева. Словом, легкой прогулки у литовского великого князя не получилось. Не поддержал Витовта и Ливонский орден, занявший во время литовско-псковской войны нейтральную позицию[172].

Видя провал своей кампании, Витовт охотно откликнулся на мирные предложения псковичей. Чтобы облегчить на переговорах положение Пскова, великий князь Василий II поспешил послать к Витовту своего посла Александра Владимировича Лыкова[173]. 25 августа 1426 г. перемирие было заключено. По московским сведениям, псковичи должны были выплатить великому князю литовскому 3000 руб., хотя псковичи называли сумму в три раза меньшую (1000 руб.). Деньги эти должны были пойти на выкуп взятых в плен под Котелно псковичей[174]. Одновременно псковичи направили посадника Юрия Тимофеевича к Василию II с просьбой «печаловаться» о них и послать с этой целью своего посла к Витовту.

Время для Василия II было трудное: «…бяше ему тогда брань велика с князем Юрьем, стрнемь своим о великом княжении». Все же великий князь обещал помочь своим верным псковским союзникам[175].

Срок перемирия с Литвой истекал в Крещение (6 января 1427 г.). Поэтому зимой 1426/27 г. псковичи с боярами Василия II явились в Вильно, но привели с собой в счет выкупа лишь 1000 руб. Деньги Витовт взял, но пленных «на крепости посади», ожидая присылки остальной суммы. Только весной 1427 г. псковичи согласились уплатить ему на Покров еще 150 руб.[176] Словом, отношения Пскова с Литвой продолжали оставаться напряженными.