Если во всей вселенной вся совокупность квантов расположится на таком расстоянии друг от друга, то наступит апокалипсис, так как всякое движение потеряет смысл. Воистину конец света. Ха-ха. Это обязательно произойдет, это неизбежно случится, как только достигается бесконечность.

Вторичные мысли, запутанные и не понятные даже мне самому...

Если пространственная энергия отрицательна — тело уходит в хронос, где нет ощущения реальности пространства. Хрональное тело живет конечно в пространстве, но способно к принципиально бесконечному существованию во времени. Материальное тело конечно во времени, но способно, в принципе, бесконечно существовать в пространстве... Вот загнул... Ладно, подойдем с другого бока — это ведь перефразированный основной закон телепортации. Любое материальное или хрональное тело теоретически может перемещаться с видимой бесконечной скоростью, так как в любой точке вселенной они могут преобразовываться друг в друга.

Неожиданная мысль: а что такое вообще гравитация? Гравитация существует постольку, поскольку тела разделены пространством, неким расстоянием, преодолев которое, они будут находиться в устойчивом состоянии равновесия или апокалипсиса. Гравитация, иначе говоря, есть следствие флуктуаций взаимосвязанных энергий хроноса и пространства, которые заставляют тела работать, то есть перемещаться в обоих мирах.

В теле массой 70 кг есть 3,0159х10 ³⁷квантов. Чтобы перевести его в состояние апокалипсиса, необходимо вместить его в объем 6,934х10 ^-121м ³. (Вот интересно, значит, при телепортации я сжимаюсь до размеров кубика с гранями приблизительно 10 ^-40м, тогда все кванты находятся друг от друга на 3,528х10 ^-53м, но ничего не чувствую. Хотя не мудрено, ведь если переиначить формулу, все это происходит за 1,987х10 ^-35с). Если останется излишек энергии — то он еще и вдобавок переместит тело в хроносе в течение некоторого пространства. А если по истечении этого пространства создать определенный дефект энергии в хроносе, тело снова может перейти в материальный мир. С точки зрения человека такое перемещение займет один квант времени, то есть совершится мгновенно на расстояние, пропорциональное затраченной энергии и в направлении вектора приложенной силы.

Ставлю сам себе диагноз: медленное сползание в шизофрению...".

Только-только мы вышли на селеностационарную орбиту, как нас посетил с дружеским визитом мистер МакКорфи. Едва переступив границу рамки телепортации, эта личность воздела сжатый кулак в приветствии а-ля "рот-фронт" и принялась громогласно декларировать свою солидарность с нами:

— Вы вели себя мужественно и достойно солдат экспедиционного корпуса, — с пафосом грохотал мистер МакКорфи, со всего размаха хлопнув лапищей по плечу Скорпиона. — Я горжусь вами!

Откровенно говоря, мне было глубоко наплевать на его моральную поддержку. А Скорпион, встав так, чтобы не попадать более под траекторию дружественной длани визитера, принялся в своей привычной манере глумиться над мистером МакКорфи, выражая горячую благодарность за столь высокую оценку "наших скромных побед". Но гость, словно не замечая насмешливого тона и реакции окружающих, продолжал помпезный монолог. Неожиданно он упомянул об Ирен и упрекнул меня, мол, вас, мистер Фобос, ждут на Плутоне, а вы, по всей вид и мости, не желаете нанести туда визит. Действительно, я совершенно забыл об Ирен. Но мне не было совестно. То, что случилось до сражения, казалось мне нынче каким-то нереальным, как из другой жизни. Даже перспектива интимной близости не заставила бы меня пуститься в столь дальний путь. Мистер МакКорфи, тем временем, замолк и разглядывал меня. Я вопросительно поднял брови, дескать, в чем дело?

— Ну как... — с непонятной заминкой промолвил визитер. — Вы полетите со мной на Плутон к своей подружке?

— А можно я полечу вместо него... — встрял в разговор Скорпион, но мистер МакКорфи даже не посмотрел на канонерщика.

— Передайте привет Ирен, — ответил я, — но мне лучше остаться здесь.

Мистер МакКорфи сделал напряженное лицо. Его усы .немного задергались, а лысина покрылась капельками пота. Я смотрел на голый череп гостя и совершенно неожиданно усмехнулся. Лысина теперь была таким же анахронизмом, как и усы. Мужики давным-давно избавлены от необходимости бриться или участи потерять все волосы на макушке. Но все равно, в пику достижениям медицины, еще ходят личности с щетинистой физиономией или голым черепом, превратив эти сомнительные атрибуты мужского достоинства в некий фетиш.

— О чем вы задумались? — Мистер МакКорфи вернул мне чувство реальности.

И тут меня осенила догадка:

— Вас что, послали сюда специально, чтобы увлечь меня как можно дальше от Земли?

— Послушайте, мистер Фобос, — ответил визитер с резкой переменой в голосе, — я не советую вам посещать Землю, ЦПУ вообще настроено запретить пребывание мальчиков для битья на планете...

Мистеру МакКорфи не дал закончить взбеленившийся Скорпион. Он выхватил из ножен лучевой клинок, и мне стоило труда пресечь смертоубийство. Однако мистер МакКорфи был не менее проворным и, уже встав в рамку телепортации, указал мне на канонерщика:

— Вот видите! Вы временами ведете себя слишком импульсивно, и это очень пугает.

— Передайте этим деятелям из ЦПУ: пусть не делают очередной глупости! Мне кажется, это все мышиная возня, и они не посмеют запретить нам по-людски отдохнуть, но все-таки... Мы непременно высадимся на Землю. Я надеюсь, что найдется небольшой атолльчик для моей команды, вернее, остатков команды? (Мистер МакКорфи машинально кивнул). Вот и отлично. А что касается меня, то я так и быть задержусь на Луне, мне надо кое-что выяснить в капище регенерации.

На фабрике регенерации я бывал неоднократно и как пациент, очередной воскрешенец, и в поисках товарищей, когда набирал новый экипаж. По прилету в эту запретную зону, куда свободно допускались лишь офицеры экспедиционного корпуса, я первым делом направился в компьютерный цех. Там работали замечательные люди, жизнерадостные и в большинстве своем удивительно добрые. Они заведовали нашими жизнями, классифицировали их и подбирали кандидатов на воскрешение. Вернее, делал все это Его Величество Компьютер, а они являлись лишь пажами, исправляющими мелкие огрехи и устраняющими по просьбе машины поломки в ее; необъятном чреве. Почему в этом коллективе не водились угрюмые физиономии, и по сей день остается для меня загадкой. Может быть, мрачные люди не смогли слиться с процессом воссоздания новой жизни и не задерживались тут.

Среди программистов самые хорошие, почти дружеские отношения сложились у меня с Серегой, Сергеем Васильевичем Полукаровым, как он любил официально представляться, знакомясь с красотками. При этом его лицо становилось любезным до невозможности, и он так и норовил поймать запястье собеседницы, чтобы приложиться к нему в, страстном поцелуе, чем нередко пугал не привыкших к такой манере обращения представительниц слабого пола. Серега презирал, по его выражению, "некоторые глупейшие перлы техники безопасности" и щеголял не в комбинезоне легкой защиты, а в матерчатых брюках, сандалиях (иногда на босу ногу) и всегда в свежей рубашке с короткими рукавами, чтобы все видели его волосатые, жилистые руки и особенно бицепсы, предмет гордости моего знакомого, тридцать семь сантиметров, как он мне говорил, в обхвате.

В данный момент я находился на пороге офиса Сергея Васильевича и, прежде чем постучать, уделил полминуты для разглядывания наружной стороны двери. Занятие это, скажу я вам, было не безынтересным. По середине панели красовался дорогой голографический календарь двухгодичной давности. На нем была изображена весьма нескромно одетая красотка, сидящая на коленях облаченного в строгий черный костюм молодого человека. Весь шарм заключался в том, что пока вы идете по коридору, красотка подмигивала своими карими, большими, как у оленя, глазами, а молодой человек совершал поступательные движения определенного толка. Никакого девиза на календаре не было, и что это должно означать, каждый придумывал сам.