— Вставай.

— Зачем? — спрашивает она, смеясь.

— Я сказал, вставай, — в моем голосе появляются стальные нотки.

Адалин садится, глядя на меня около секунды, а потом неторопливо поднимается.

— Хорошо, я встала. Что дальше?

А она строптивая, но мне нравится.

— Ты не веришь, что я могу сделать это за день или два, да?

Разведя руки в стороны, она морщит лоб.

— Да, не верю. Потому что никто не может быть настолько хорош.

Я медленно приближаюсь к ней, и каждый мой шаг вынуждает ее отступать назад. Мой взгляд прикован к ее глазам, но я вижу, как ее грудь начинает подниматься и опадать немного быстрее. Она упирается спиной о стену, и я просовываю свою ногу между ее коленей. Схватив хрупкие запястья, поднимаю ее руки вверх и удерживаю над ее же головой. Мои губы совсем близко к ее губам, и я ощущаю, как она издает мягкий вздох.

— Закрой глаза, — прошептал я. Ее умный ротик не имеет права на этот раз издать хоть звук, и она быстро смыкает губы. Передвигаюсь к ее уху, и желание поцеловать ее настолько сокрушительное, что я на мгновение забываюсь, но не нарушу собственные правила. — Адалин, ты сильная, красивая, независимая женщина. Тебе не нужен мужчина, чтобы ты чувствовала себя уверенной. Ты такая и есть, и твое поведение лишнее тому доказательство. Ты смешная, сексуальная, умная, и любому мужчине повезло бы, стань ты его. — Вернувшись к ее губам, я позволил себе приблизиться к ним чуточку ближе. — Тебе нужно опустить свои стены и позволить всем окружающим увидеть, насколько ты чертовски изумительна.

Я отступаю и усмехаюсь, когда она все еще прижимается к стене.

— Черт, — шепчет она. Прикрыв глаза, облизывает губы. — Ты волшебник, Нейт.

— Я же говорил. А теперь давай, идем, поразим твою семью.

Они орут и ведут себя, как полоумные, но заметно, как все они любят друг друга. Это напоминает мне о том, как я проводил Рождество со своей семьей, прежде чем они решили переехать в Лондон. Не поймите меня неправильно, мы все еще близки, просто реже видимся.

— Итак, Нейт, чем ты занимаешь по жизни? — спрашивает Чарльз, как только мы заканчиваем десерт.

Глаза Адалин расширяются от испуга, и я сжимаю ее ногу под столом. Ей нужно перестать вздрагивать при каждом шорохе и хоть немного поверить в меня.

— Личными инвестициями, — отвечаю я, потягивая свой кофе, когда кладу одну руку на спинку стула Адалин.

— О, звучит интересно. И что это такое? — интересуется Бриджит.

— Похоже, он пытается скрыть тот факт, что у него нет работы, — бормочет Эндрю. Этот парень – хрен моржовый, и я, в конце концов, точно врежу ему по лицу. Но, как бы то ни было, я понимаю, он видимо гиперопекающий брат и все такое.

Кашлянув, я смотрю на каждого за столом, заставляя их сосредоточиться на мне.

— Нет, у меня на самом деле есть работа. И весьма хорошо оплачиваемая. — Обращаясь к Бриджит, я усмехаюсь. — Я слушаю, чего хотят люди, и помогаю им воплотить мечту в реальность.

— Ничего себе, Адди, тебе крупно повезло. Я имею в виду, что он красивый, умный и при деньгах. Не облажайся, — советует Эбигейл, смеясь, пока пьет вино.

— Завидуешь? — переспрашивает Адалин, и я пытаюсь скрыть гребанную ухмылку. Вот она, ее самоуверенность, вовремя.

— Завидую? Да ладно, это ты мне несколько лет завидовала, — вспоминает Эбигейл.

Чарльз встает, и все умолкают.

— Достаточно этих бабских разговоров. Теперь, если вы меня извините, мы с Нейтом отправимся в подвал.

Оставив на щеке Адалин легкий поцелуй, я встаю.

— Показывайте дорогу.

Я слышу жалобы на то, что никто больше не приглашен пойти в подвал. Это заставляет меня усмехнуться, пока я следую за Чарльзом. Спустившись, он щелкает выключателем, и загорается свет. Он рассказывает мне, где купил каждую часть из набора поездов. Как прошли годы, прежде чем он собрал такую внушительную коллекцию. Сколько потрачено времени, денег, сил и нервов, пытаясь найти нужную вещь. И я должен отдать ему должное, он любит то, что делает.

— Итак, я думаю, вы и Адди очень близки, а? — он начинает допрос с пристрастием, пыхтя сигарой.

— Мы определенно ладим, и нам хорошо вместе, — осторожно отвечаю я, скрывая правду.

Похлопывая меня по спине, Чарльз улыбается.

— Она хорошая девочка, и я рад, что она нашла такого же хорошего парня.

Впервые я чувствую вину за то, чем занимаюсь. В конце концов, когда я уйду, то оставлю после себя беспорядок, и мне не нравится эта мысль. Совсем.

Когда мы, наконец, возвращаемся наверх, уже поздно, и все легли спать. Я вхожу в спальню, а Адалин устраивает на полу импровизированную кровать.

— Что, черт возьми, ты делаешь? — возмущаюсь я, поднимая подушки.

— Я устала, поэтому пытаюсь лечь, — отвечает она, стараясь забрать их у меня.

Качая головой, я бросаю их обратно на кровать.

— Не издевайся, ложись в постель. Ты не спишь на полу, как чертова собака. Я не трону тебя, просто буду спать рядом.

Прикусив свою пухлую нижнюю губу, она смотрит то на меня, то на кровать.

— Я не уверена.

Сняв рубашку и стянув джинсы, я остаюсь в одних боксерах. Откидываю одеяло и похлопываю по матрасу.

— Ну, а я уверен. Так что давай, забирайся в кроватку, чтобы мы могли поспать.

Я ложусь, и, наконец, она тоже, но, конечно же, держится на огромном от меня расстоянии. На Адалин надета маленькая футболка и трусики, вот и все. Откуда мне знать? Потому что я не слепой, и вижу, как ее напрягшиеся соски грозятся проткнуть тонкую ткань, и мне срочно нужно успокоить мой член. Может быть она и права. Может быть, это плохая идея, спать в одной постели, потому что впервые в жизни меня привлекает клиентка. То, что я сказал ей раньше, в спальне, правда от начала и до конца. А теперь совместите мои слова и ее сексуальное тело. Хреновая ситуация. Или просто дар божий, в зависимости от того, как вы хотите ее воспринимать.

— Ты уверен, что с тобой все в порядке? — спрашиваю Нейта уже в десятый раз.

Моя мама решила, что сегодня мы устраиваем девичник, так как остальные приезжают только завтра. Это означает, что Нейт останется с моим отцом, братом и зятем. Я изо всех сил старалась избежать этих девичьих посиделок, но тщетно. Она уже договорилась с моими старыми друзьями о встрече, и я была бы в восторге, честно, если бы не пришлось оставить Нейта одного.

— Адалин, я же сказал, все в порядке. Иди, развейся, — советует он, снимая рубашку. — А я собираюсь принять душ.

Я смотрю на его мускулистую спину, пока он не закрывает за собой дверь ванной. Сделав пару неуверенных шагов, я падаю на кровать. Прошло всего несколько дней, и каждую минуту я чувствую, как меня тянет к Нейту. Этого не должно быть так, но, черт возьми, сложно сопротивляться. Практически невозможно не реагировать, когда он касается меня. Чувствовать его крепкие объятья. Сексуальный, мужской аромат, темные завораживающие глаза и горячее тело, святое дерьмо, делают каждый мой вдох все труднее и труднее. И я говорила, что мы спали на одной кровати? О, мы делаем так каждую ночь, и я все ближе и ближе к нему просыпаюсь. На самом деле, сегодня я открыла глаза, а его рука покоилась на моем животе. Я должна была отстраниться, вскочить с кровати, но я этого не сделала. Я просто закрыла глаза и наслаждалась мыслью, что он намеренно меня касался.

Он предупреждал, что наедине запрет на прикосновения, но сам же позволял себе вольности. Мимолетные касания, почти не заметные. Ладонь на моем плече; рука, касающаяся моей задницы; пальцы, заправляющие мне за ухо волосы. Я могу подумать, что он чувствует то же, что и я, но я так часто ошибалась в прошлом, поэтому не собираюсь говорить ни слова.

— Адди, — своим криком мама разбивает мои сексуальные фантазии об обнаженном и мокром Нейте, вынуждая меня выглянуть в коридор.

— Что случилось? — спрашиваю я, пытаясь вести себя обыденно.