И определённо никого не было видно. Кто или что может здесь скрываться, юноша не рисковал даже предположить; пока же не доносилось ни звука.

Спускаясь, он разминал руки и думал: если на него нападут, ответят ли мышцы Каскара на импульсы разума Рамсея достаточно быстро, чтобы помочь ему. Если бы только у него было больше времени, чтобы до конца подчинить себе новое тело!

У конца лестницы он заглянул через открытую дверь в комнату, где по-прежнему стояла полная тишина. Ни следа обитателей… Первый же взгляд подсказал ему, что это лаборатория из его снов. Скользнув внутрь, Рамсей прижался спиной к стене, глядя на середину помещения, пытаясь не пропустить признаков нападения и в то же время разглядывая машины.

Даже в своё время и в своём мире он мало разбирался в технике. Как можно судить, сам ли Мелколф это сконструировал или получил в наследство от более развитой цивилизации из прошлого? Но каким-то образом над всем оборудованием здесь витал дух древности. Больше всего его внимание привлекал огромный металлический куб, в который во сне Мелколф вставлял ящик со стержнем. Быстро посмотрев направо и налево, Рамсей убедился, что он в помещении один. Выпрямившись из полусогнутой защитной стойки у стены, он подошёл поближе к блестящему металлу.

Оказалось достаточно легко найти щель вверху, куда Мелколф вставлял свой инструмент. Стержень из жёсткой проволоки по-прежнему торчал в гнезде.

Рамсей положил на него руку, но потом отдёрнул. Нет, он должен больше узнать, прежде чем попытаться что-то сделать. Юноша обошёл куб. Верхняя грань на уровне его плеча, длина одной стороны — около шести футов. На той стороне, которая сейчас была обращена к нему, находилось только одно отверстие — щель, куда вставляется «искатель» или «селектор», как про себя назвал прибор Рамсей.

Следующая сторона была совершенно гладкая. Но когда он дошёл до стороны, противоположной искателю, то увидел рад шкал, а под ними рычажки, на которые удобно ложится палец. Две шкалы, в дальнем конце, освещались изнутри, как будто доказывая, что аппарат в рабочем состоянии. Рамсей подумал, что произойдёт, если он вдруг нажмёт на все рычажки. Но он не дурак, чтобы сделать это.

Ну, хорошо. Насколько можно судить по всей собранной им информации, именно это устройство перенесло личность и воспоминания некоего Рамсея Кимбла в подходившее для него тело принца Каскара. Но ведь машина не должна была это сделать — во всяком случае, Мелколф не на это рассчитывал.

Предположим, учёный из Улада работал с машиной, которую он только что нашёл. Построена она была совершенно другим народом. Для чего потребовалась эта машина своим создателям? У Рамсея появилось ужасное подозрение. А что если эта машина предназначалась для медицинских целей? Если она переносила сознание из умирающего тела, в другое, молодое и здоровое. Но сейчас не имело смысла рассуждать о том, что может машина; он должен был сосредоточиться на том, что она сделала с ним как с недобровольной жертвой.

Он нашел машину и удостоверился, что именно она послужила средством для обмена. Но это ничего хорошего ему на даст, если только он не научится управлять ею (а в этом он очень сомневался) или не заставит Мелколфа пустить процесс в обратном порядке.

Спёртый воздух лаборатории, странные неприятные запахи заставили Рамсея закашляться. Он повозился с пуговицей своего капюшона, снял его, снял и маску и потряс головой, наслаждаясь ощущением свободы. И продолжил обходить куб, обнаружив, что четвёртая сторона такая же гладкая, как вторая.

Интересно, управляет ли искатель его положением в этом мире? Предположим, он извлечёт его. Что тогда произойдёт?

— Стой на месте!

Рука Рамсея, протянутая было к искателю, застыла в воздухе. Он не слышал чьего-либо приближения, но проявил преступную небрежность. Загадка машины заставила его позабыть обо всём остальном. И он не сомневался, что тот, кто отдал ему приказ откуда-то позади, вооружён.

— Рабальт, возьми его!

Воздух змеёй прочертила верёвка, упала на вытянутую руку Рамсея и затянулась болезненной петлёй. В ту же секунду последовал рывок за другой её конец, и Рамсей едва не упал на спину. Но успел повернуться и сохранить равновесие.

Человек, державший другой конец верёвки, был одет в костюм стражника. За ним стоял Мелколф. В руке учёный сжимал стеклянную трубку, заканчивавшуюся раструбом, пальцы Мелколфа обхватывали это расширение. То, что это оружие, и мощное, не вызывало у Рамсея никаких сомнений.

Охранник быстро перехватил верёвку за середину и бросил второй конец в Рамсея. Верёвка, словно живое существо, обладающее инстинктом или разумом, точно опустилась на левое запястье Рамсея и обхватила так же прочно, как и правое.

До сих пор стражник больше следил за точностью броска, чем за пленником. Но теперь он посмотрел прямо в лицо Рамсею, и глаза его широко распахнулись.

— Принц! — воскликнул он.

— Нет! — возмущённо выпалил Мелколф. — Это иллюзия, созданная Очаллом, чтобы мы так подумали. Теперь он бессилен. Можешь идти, Рабальт. Я справлюсь с ним. Но сообщи побыстрее милорду советнику Урсвику и принцу-наследнику, кого мы обнаружили здесь. Это дело чрезвычайной важности.

Он протянул руку, и стражник с видимой неохотой передал ему верёвку. Всё это время Мелколф не отводил от Рамсея своё оружие. Не глядя на пленника, Рабальт торопливо взбежал по лестнице. Он явно спешил выполнить приказ, или ему лаборатория казалась страшным местом. Мелколф ждал. Очевидно, хотел остаться без свидетелей. И только когда стражник исчез, он заговорил.

— Ты поступил мудро, не сопротивляясь, — он сделал лёгкое движение стеклянной трубкой, чтобы Рамсей обратил на неё внимание. — Это убивает человека быстрее лезвия или пули. Наше оружие по сравнению с оружием тех, кто жил до нас, кажется таким же нелепым, как камни и деревянные копья. Каскар мёртв. Он не восстанет снова из могилы.

Рамсей обрёл способность говорить.

— Ты можешь добиться этого другим путём. Отправь меня назад!

Мелколф слегка улыбнулся.

— Дело вот в чём. Я бы сделал это, если бы мог. Но я не могу.

Рамсей кивнул в сторону машины.

— Она работает только в одну сторону? Ты не можешь повернуть обратно?

— О, это-то сделать легко. Но дело в том, что Каскар мёртв и похоронен. Разве ты не понимаешь, глупый варвар? Каскар был в твоём теле, когда оно погибло, и теперь то тело погребено.

Рамсей растерянно смотрел на него. Почему такая простая мысль не пришла ему в голову? Глупость собственного примитивного плана возвращения лишила его дара речи. Но американец собрал всю свою силу воли и постарался не дать понять этому человеку, что поражён до глубины души.

— Если Каскар был в моём теле, то где был я? Произошло какое-то несовпадение во времени. Я пришёл в себя в гробу Каскара…

— Да, это нас удивило. Где ты находился в течение двух дней между тем временем, когда наш неуважаемый принц умер от неожиданного сердечного приступа, и твоим появлением в его теле? Интересная проблема. Но сейчас она не имеет особого значения. Главное заключается в том, что Каскар благополучно мёртв — в обоих мирах, и мы постараемся, чтобы так и оно оставалось. Никакого воскрешения к радости Очалла не будет, уверяю тебя. И твоё глупое возращение в Лом ничего тебе не даст, кроме…

— Кроме моего убийства? — Рамсей каким-то образом находил слова, сохранял наружное спокойствие. Сейчас сила была на стороне Мелколфа: Рамсей не сомневался, что его с лёгкостью убьют здесь, и никто об этом никогда не узнает. А тело его просто пропадёт, чтобы не причинить неприятности убийцам.

— Убийство? Невозможно убить мертвеца, — Мелколф рассмеялся. — Будь у тебя хоть одна извилина в голове, ты, убежав, держался бы отсюда подальше. Твоё бегство организовала герцогиня, верно? Ну, она будет молчать, зная, что дело идёт о судьбе Олироуна. Ты же просто исчезнешь. В этом, — он кивнул на маску, которую снят Рамсей, — кто-нибудь выйдет отсюда и на первом попавшемся корабле вернётся домой, в Толкарн. Ты очень упростил нашу задачу.