— Капитан… он долго не продержится, — задыхаясь, сказал тот самый человек, что показал Рамсею часового. — Мы тоже…

— Кто-нибудь знаком с этой страной? — спросил Рамсей.

Ответом послужили отрицательные кивки.

— Арлут… — глаза Рамана обрели сознание, но лицо его исказилось от боли. Он поддерживал больную руку здоровой. — Если пограничники получили сообщение, они явятся верхом… сюда! — он указал на поле битвы, не глядя на него. Никто не хотел смотреть туда, вид бойни даже у них, очерствевших наёмников, вызывал тошноту.

— Есть ли дорога в глубь суши, по которой могут подойти пограничники? Я знаю, вы не знакомы с этой местностью, но, может, что-то о ней знаете? — Рамсей вновь обратился к товарищам по беде с просьбой. Дедан лежал у его ног, закрыв глаза, и время от времени слабо стонал.

Снова отрицательные кивки. Идти дальше они не смогут, это правда. Все изранены и обожжены. Рамсей не единственный держался на ногах только силой воли. К тому же рано или поздно кто-то придёт отыскивать часового. И тогда начнётся преследование.

Рамсей взглянул вниз, на тело часового, и ему в голову пришла неожиданная мысль. Сломанная шея в этих скалах вполне может показаться несчастным случаем. Но организовать такую сцену означает расстаться с огнемётом. Рамсей осмотрелся. Это можно устроить, и успех этой инсценировки — их единственный шанс. Схватив тело за руки, он оттащил мертвеца чуть влево. Потом взял огнемёт, бросил на два шага дальше, словно он выпал из ослабевших рук врага.

— Для чего это? — Раман подошёл поближе.

— У него сломана шея. Никакой раны нет, — Рамсей кивком указал на жертву. — Допустим, он упал, пробираясь сюда. Видишь, у него не очень-то удобные сапоги, он поскользнулся в скалах.

— Но огнемёт, — возразил один из солдат. — С ним у нас больше возможностей выжить.

— А без него ещё больше, — заметил Рамсей. — Если огнемёт исчезнет, его отсутствие заметят и поймут, что кто-то ушёл из западни.

Юноша увидел по лицам товарищей, что они поняли смысл того, что он делает. И подумал, согласятся ли с ним. В конце концов, он ведь им не командир. Первый помощник мёртв. Он стоял совсем рядом с глушителями, когда те взорвались. И любой из этих людей может не подчиниться ему.

Однако Раман криво усмехнулся.

— Ты быстро соображаешь, Арлут. Я сказал бы, что это даёт нам призрачный шанс. Нам ещё повезло, — он осмотрелся. — На таких камнях не остаётся следов, во всяком случае их не разглядеть. Но нам нужно идти осторожно. И чем быстрее мы уйдём отсюда, тем лучше.

Когда они выступили, Рамсей задержался, чтобы в последний раз взглянуть на тщательно организованный «несчастный случай». Он обнаружил, что постоянно вытирает руки об одежду, словно хочет избавиться от ощущения смертельного удара. И решительно приказал себе забыть об этом. Он ударил, чтобы спасти свою жизнь и жизнь остальных. Никогда раньше ему не приходилось убивать человека. Но каким-то образом это убийство потеряло для него смысл — после той огненной бойни в скалах.

Небольшой отряд продвигался очень медленно. Все по очереди, кроме Рамана, который не мог двинуть рукой, несли Дедана. Теперь они уже забрались гораздо выше берега, пересекая вершину хребта. Впереди показалась полоска зелени. Рамсей, увидев её, подумал о воде и провёл сухим языком по солёным губам.

Все эти переходы могут убить Дедана, но у них просто нет другого выхода. Необходимо было уйти как можно дальше от места убийства, прежде чем начнут искать уцелевших.

С огромными усилиями они спустили Дедана с крутого склона и уложили на траву под деревьями. Раман скорее упал, чем лёг на землю. Лицо его под смуглой кожей приобрело зеленоватый оттенок. Остальные достали сумки первой помощи, а Рамсей побрёл среди деревьев в поисках воды. Ему удалось отыскать небольшой пруд, питаемый ключом.

Увидев воду, он упал и погрузился лицом в живительную влагу. Заныли ожоги на лице, но он сделал несколько глотков. Потом ополоснул фляжку, наполнил её до края и вернулся к небольшому израненному отряду.

Рамсей с трудом мог поверить, что они пережили эту бойню. И у него появилось странное ощущение, что они теперь неуязвимы для других опасностей. Впрочем, он напомнил себе о фатальной беззаботности часового. Им нельзя расслабляться и терять бдительность.

У Рамана была сломана рука. Рамсей, как мог, зажал сломанную кость между двумя ветками, сорванными с деревца, одного из тех, что дали им убежище. Но ожоги Дедана оказались слишком серьёзны, чтобы он мог с ними справиться. Мелвас поискал в траве и нашёл растение с мясистыми листьями. Он с торжеством выдернул его из земли. Промыв листья в пруду, он размял зелень и наложил кашицу на повязку из полевой медицинской сумки.

Он заявил, что это природное средство против ожогов. Им пользуются в его провинции. Снадобье уменьшит воспаление и боль. Они положили Дедана на живот, и с огромной осторожностью Рамсей и Арджун сняли остатки куртки и трико. Рамсею приходилось подавлять тошноту. Дедан просто не мог быть ещё жив! Но капитан упрямо цеплялся за жизнь и слабо застонал во время их работы.

Когда обнажились ожоги, Мелвас присел на корточки и ровным слоем принялся наносить зелёную массу на измученную плоть. Хуже всего ожоги были на плечах и предплечьях, но в конце концов Мелвасу удалось смазать их. Кашица быстро высыхала, покрываясь глазированной корочкой.

Дедан перестал стонать. Вначале Рамсей испугался, что капитан умер под их неумелым обращением. Но Дедан продолжал дышать, правда, дышал медленно, словно под воздействием сильного наркотика. Мелвас всмотрелся в лицо капитана, приподнял веки, чтобы заглянуть в глаза.

— Он спит, — заявил солдат. — Теперь займемся остальными…

У всех были ожоги, хотя и не такие тяжёлые, как у Дедана. Рамсей вскоре обнаружил, что средство Мелваса действительно снимает боль. Ему казалось это невозможным.

Позаботившись о ранах, оставшиеся в живых расселись под деревьями, поглядывая друг на друга. Дедан лежал у их ног. Наконец всеобщее внимание сосредоточилось на Рамсее. И тут впервые заговорил один из солдат. До сих пор он только кряхтел при лечении.

— Я служил в Ренгулде под командованием Идуда… прежде чем присоединился к вольному обществу. Твоё лицо, незнакомец, вызывает у меня странные мысли.

— Моё лицо? — непонимающе повторил Рамсей. Возможно, это было следствие трав, но он чувствовал себя отупевшим, одурманенным усталостью.

— Твоё лицо. Есть один человек… был… словно твоё зеркальное отражение, — пояснил солдат.

Рамсей с трудом вспомнил, как зовут этого человека. Сидов. Он был командиром десятки, но не проявлял интереса к урокам борьбы без оружия. Человек относительно пожилой и консервативный.

— Говорят, тот человек умер — и уже погребён, — продолжал Сидов. — Так кто же ты, носящий его лицо? Принц Каскар…

Все теперь смотрели на него, как псы смотрят на лису, которая подошла к псарне.

— Я не Каскар, — Рамсей заставил себя говорить уверенно. — Но есть люди, которые хотели бы посадить меня на место Каскара, — импровизировал он. — Поэтому мне пришлось носить маску кровника и поэтому я оставил Лом…

— Очалл дорого бы заплатил за тебя… — заметил Раман.

— Иметь Каскара — настоящего или подложного… Ничего большего сейчас не желает верховный советник.

— А я теперь начинаю думать, — предположил Мелвас, — не твоё ли присутствие принесло гибель нашему обществу.

Их взгляды стали более напряжёнными и угрожающими. Рамсей подумал, не обратятся ли они теперь против него, чтобы выместить все свои беды. Ещё одно такое предположение, какое сделал Мелвас, и они вцепятся ему в глотку.

— В Ломе повсюду рыскают глаза и уши, — добавил Арджун. — Достаточно было увидеть тебя в нашем обществе, и в Линарк было послано сообщение. Да, это возможно, очень возможно!

Рамсею не понравилось выражение их осунувшихся лиц. Они ищут козла отпущения, чтобы возложить на него вину за поражение, излить ярость, которая их охватывает, когда они вспоминают о бойне среди скал и о тех, кто остался там. Он их понимал, но не собирался становиться такой жертвой.