— Кори!

Голос прозвучал негромко, и так же тихо постучали в дверь, однако Кори внезапно вздрогнул, очнувшись от своих грёз.

— Да, сэр, иду, дядя Джаспер! — как можно быстрее ответил мальчик и напялил сперва один ботинок, потом другой. Потом торопливо, хотя пуговки не совсем свободно входили в отверстия, застегнул рубашку и заправил её в джинсы.

Ему очень хотелось закутаться снова в одеяла, может даже зарыться с головой в постель и забыть обо всём, что случилось вчера. Лошади…

Кори моргнул и потёр ноющие синяки. Скачки… По крайней мере хоть сегодня они поедут в джипе. Вот только сейчас ему не очень-то хотелось предстать перед очами дядюшки Джаспера, несмотря на то, что не было никакой надежды избежать этого. Мальчик сильно топнул каждым ботинком, из-за непривычного веса на ногах ему казалось, что он словно идёт на ходулях, настолько эта обувь отличалась от лёгких флоридских сандалий.

Лошади… Кори вчера узнал кое-что новое о себе, от чего сейчас, когда он открывал дверь и неохотно брёл к концу коридора этого огромного дома, обутые в ботинки ноги еле-еле волоклись по полу. Накануне он испугался, причём испугала его не только лошадь дядюшки Джаспера, которая, по утверждению того, была старенькой, ручной и вполне подходящей для начинающего учиться ездить верхом, но и… и вся здешняя местность — и, может быть, слегка — и сам дядюшка Джаспер.

Прошлой ночью он никак не мог уснуть и долго прислушивался ко всякого рода разным звукам. Конечно, снова и снова повторял себе Кори, он ничего не должен бояться. Но мальчик никогда не жил до этого на таких огромных открытых пространствах, где даже не было асфальтированных дорог, со всеми этими горами, вздымающимися прямо в небо. Здесь миля за милей тянулась одна только дикая глушь — высокая трава, которую никто никогда не подрезал, и огромные деревья, и… звери… Дядюшка Джаспер показал ему прошлым вечером след койота, совсем рядом с загоном.

Загон… Воспоминания Кори снова переключились на его поведение в загоне вчера после полудня. Такое кого хочешь вгонит в краску. Возможно, это действительно верно, как он однажды прочитал в какой-то книге, что животные чувствуют, когда ты боишься их. Потому что даже эта ручная и вроде бы старенькая лошадь встала на дыбы под ним. И… и у него так по-настоящему и не хватило мужества снова забраться в седло, когда дядюшка Джаспер вновь пригласил его это сделать.

Даже сейчас, хотя в этот ранний утренний час было довольно холодно, Кори бросило в жар при воспоминании об этом. Дядюшка Джаспер ничего не сказал. Фактически, он поговорил о чём-то другом, а потом отвёл Кори назад сюда, в этот дом и долго показывал ему все эти вещицы индейцев, что находились в огромной комнате.

Вещи индейцев… Кори вздохнул. Всю свою жизнь он гордился тем, что был знаком с дядюшкой Джаспером, даже хвастался об этом в школе и на встречах скаутов, похваляясь, что у него есть настоящий живой дядюшка-индеец, который служил вместе с папой в Корее и теперь живет в Айдахо и выращивает аппалусских лошадей для родео. И вдруг дядюшка Джаспер ворвался в его жизнь как раз тогда, когда папе приказали прибыть на его корабль, а тётю Люси вызвали к бабушке. И он предложил взять Кори к себе на ранчо на всё лето! Рассчитывая чудесно провести время, мальчик с радостью согласился отправиться туда, ведь он столько читал о Западе — всё, что только ему попадалось, — хотя ему и трудно было расставаться с папой.

И вот теперь мальчик стоял на пороге комнаты, выглядывая наружу, где только что встало солнце, дрожа, напяливая на себя свитер. Теперь он хорошо слышал голоса людей, раздававшиеся рядом с джипом, и ржанье лошадей в огромном загоне.

Лошади. Когда ты следишь за ковбоями по телевизору, то скакать на них кажется таким простым делом. А когда папа и дядюшка Джаспер как-то раз взяли его на родео — что ж, всадники там часто падали — но на то было легко смотреть издали, совсем не то, что самому попытаться проехаться в седле. И сейчас, стоило ему подумать о лошадях, как огромные копыта в воздухе, направленные прямо на него, поглощали всё его воображение.

— Кори?

— Иду, дядя Джаспер! — мальчик снова вздрогнул и побежал к джипу, решительно, без оглядки в сторону загона. Хотя он читал когда-то пару рассказов о коварных лошадях и пумах и…

Холмы уже темнели на сером фоне неба, когда он поравнялся с джипом. Дядюшка Джаспер говорил с мистером Бейнсом.

— Это Кори Олдер, — представил его дядюшка Джаспер.

Кори вспомнил о хороших манерах.

— Здравствуйте, сэр, — он протянул руку, как учил его папа. Мистер Бейнс показался слегка удивлённым, словно не ожидал этого.

— Привет, парень, — ответил он. — Хочешь посмотреть на табун, а? Ладно, запрыгивай.

Кори забрался в задок джипа, где большой кучей лежали два седла и прочее снаряжение для езды на лошадях, оставив для него совсем крохотное пространство. Два седла — не три — одно для дядюшки Джаспера, одно для мистера Бейнса… Мальчик почувствовал волну облегчения. Значит, дядюшка Джаспер не предполагает, что он сегодня будет ездить верхом на лошади! Они, наверное, направятся в лагерь, в котором разводят племенных жеребцов, и, возможно, он останется там.

Мальчик попытался найти что-нибудь, за что можно было бы держаться: дядюшка Джаспер не свернул на дорогу, ведущую к ранчо из города, а направил джип в сторону темнеющий гряды холмов прямо по весьма неровной целине.

Они подпрыгивали и подпрыгивали на ухабах, продираясь сквозь заросли шалфея, объезжая скалы, пока их чуть ли не выбросило в высушенное русло давно исчезнувшего ручья, теперь используемого в качестве дороги. И вскоре они услышали звук, похожий на рокот множества барабанов, который прорвался даже сквозь шум мотора. Дядюшка Джаспер остановил машину и повернул голову, прислушиваясь, так что серебряные диски на ленте его шляпы засверкали в разгорающемся свете утра. Потом он вскочил на ноги, держась одной рукой за раму ветрового стекла, и повёл носом так, словно нюхал ветер, пытаясь уловить какой-то запах с такой же настойчивостью, как и когда прислушивался.

Кори внимательно следил за ним. Дядюшка Джаспер был еще выше, чем его папа. И несмотря на то, что он носил обыкновенную рабочую одежду ранчера, эта серебристая лента на его широкополой шляпе «Стетсон» и широкая цепочка лучника на руке заметно отличали его от мистера Бейнса. Хотя тот тоже был загорелым, почти таким же смуглым, как и дядюшка Джаспер, и с такими же чёрными волосами.

А потом Кори забыл о людях, сидевших спереди, когда увидел, за чем они следили, — скакавший галопом табун лошадей. Но этот безумный поток грив и хвостов пронёсся вдали от русла ручья, и Кори вздохнул облегчённо.

— Наверное, их спугнула пума, — сделал предположение мистер Бейнс. Его рука упала на винтовку, вставленную в скобу дверцы джипа, с лёгкостью человека, когда-то носившего такое оружие в седельной кобуре.

— Возможно, — согласился дядюшка Джаспер. — Нужно будет посмотреть, когда вернёмся назад… Хотя пума больше интересуется оленями.

Джип поехал дальше. Теперь Кори задумался о пуме, об огромной рычащей кошке, залёгшей в тени дерева или прижавшейся к камню на вершине скалы, вроде той, что находится вон там, прямо над ними, готовая спрыгнуть на свою жертву. Он читал о пумах, и о медведях, и о волках, и о всех прочих животных, когда с таким нетерпением дожидался приезда сюда.

Но то были только рассказы, а теперь он по-настоящему живёт на ранчо — и он напуган. Легко смотреть на рисунок пумы, но совсем другое дело — видеть настоящие тени и думать, что может прятаться там, среди них.

Кори неотрывно смотрел на скалистую гряду, поблизости от которой они сейчас находились, они и в самом деле подъехали слишком близко к утёсам. А что это за подозрительный бугорок вон там, бугорок, который может оказаться пумой, готовой прыгнуть на джип? Пумы не бросаются на людей, мальчик знал это, но джип может показаться ей новым видом животного, может быть, чем-то чуть большим, чем олень?