Любой военный знает: если начальство внезапно зовёт к себе или собирает внеплановое совещание – это к неприятностям. Благодарности или награды могут подождать, а вот плохие новости никогда. Поэтому офицеры Четвёртого имперского космофлота ждали своего командующего с беспокойством, негромко переговариваясь друг с другом: всех волновала битва за столицу. Но флот двигался скрытно, прямая связь с домом была лишь у адмирала Рота – а он сообщал подчинённым исключительно то, что считал необходимым.

Месяц назад стало ясно, что война неизбежно докатится до столицы – и командующий обороной вместе с императором решили эвакуировать как можно больше гражданских. Если сражение удастся выиграть, все вернутся. Если же войска, обороняющие последний рубеж, проиграют, то транспорты сумеют затеряться в неисследованных районах космоса, чтобы построить жизнь на новом месте. Своей волей и желанием, а не под пятой оккупантов. Да и солдаты будут сражаться, зная, что их семьи в безопасности и не погибнут от случайного обстрела или бомбёжки. Четвёртый же флот ушел вместе беженцами для защиты конвоя. Хотя каждый из его матросов и офицеров всей душой желал остаться там, возле дома – где решалась судьба их родины.

В конференц-зал вошёл адмирал Рот. Сухой, невысокий седой старик, полководец, про которого всегда говорили, что он первый после Бога и для которого не существует невозможного. Но сейчас старый адмирал впервые никак не мог найти слова, чтобы рассказать новость, которую узнал сегодня утром. Он окинул взглядом сидящих перед ним офицеров: с ними он прошёл не одно сражение, многих знал ещё до войны. Встав во главе стола, адмирал почему-то расстегнул верхнюю пуговицу кителя и только потом заговорил:

– Господа офицеры, – слова не шли, поэтому Рот умолк. – Друзья мои, – с дрожью в голосе продолжил адмирал. Все посмотрели на командира в немом изумлении: чтобы адмирал, который даже в самые тяжелые минуты всегда воплощал спокойствие и Устав – вдруг сказал своему штабу «друзья мои»! Видно, произошло что-то экстраординарное. Наконец, командующий справился с собой и сумел продолжить: – Столица пала.

– Империя жива, пока жив хоть кто-то из нас! – нарушая субординацию, горячо крикнул командир истребителей, и его обгорелое лицо исказила гримаса. – Пусть они погибли! Мы – живы!

– Альянс, похоже, думает также, – взяв себя в руки, уже привычным невозмутимым тоном ответил адмирал. – Имперское гражданство объявлено преступлением, карающимся смертной казнью. Думаю, ясно, что это значит для нас.

Понимали все. Вчера один из эсминцев арьергарда засёк преследователей, и сказанное Ротом означало, что только их эскадрой Альянс теперь не ограничится. Сидящие за столом заволновались, нервно переглядываясь. Адмирал тем временем высветил над штабным столом карту сектора.

– Итак, господа офицеры. Мы должны любой ценой вывести беженцев из-под удара. Если задержим преследователей вот здесь хотя бы на время скачка, – он увеличил окрестности одного из красных карликов и подсветил астероидное поле, – и выбьем при этом хотя бы половину «кораблей поиска следа», у транспортов будет шанс. Возле Саламина расположен прыжковый веер, они сумеют скрыться.

По мере того, как командующий объяснял диспозицию будущего боя, лица офицеров светлели – те, кого они поклялись защищать, останутся живы! Штаб лихорадочно начал разрабатывать детали операции: последний заслон Империи спешно готовился к своему главному бою.

Флот Альянса появился рядом с Саламином через несколько часов после того, как последний из кораблей погибшей Империи покинул окрестности тусклой остывающей звезды. Спешить некуда, ещё несколько дней – и они догонят противника, навязав ему последнее сражение войны. Старик Рот всегда считался непобедимым, вот только сегодня гранд-адмирал Хайтэк в результате не сомневался, у его флота преимущество по тоннажу ударной группировки почти в два с половиной раза. И будьте уж уверены, Хайтэк постарается, чтобы героя-победителя потом не забыли! В полутьме командного зала флагмана мерцали карты и негромко звучали доклады операторов. Но гранд-адмирал слушал их, не вдумываясь в содержание: в мыслях он уже примерял на себя регалии Прокуратора. Внезапно зазвучал зуммер тревоги.

– Флот противника – север три часа! – один за другим посыпались доклады.

– Модуль скорости – пятнадцать запятая три.

– Предположительная развертка атаки – через семь минут!

Мечты о прокураторской цепи и наградах были отброшены в сторону. Рот – слишком серьёзный противник, так что пока расслабляться не стоит. Впрочем, и Хайтэк не новичок в подобных играх, и на его счету немало побед и выигранных сражений. Оценив ситуацию, гранд-адмирал быстро начал отдавать приказы.

Среди имперцев в эфире царило молчание – каждый знал свою задачу заранее. Лишь перед самым началом Рот передал всем короткое напутствие: «Помните, нужно всего пятьдесят минут! И улыбнётся нам удача!»

Корабли ринулись навстречу друг другу. Имперцы не стали формировать привычный конус: вместо этого в центре их боевого порядка выстроились лёгкие корабли, а линкоры заняли позицию на флангах. Получив преимущество в ширине линии фронта, Рот стал охватывать с флангов контратакующую группировку противника. Но и Хайтэк угрозу оценил. Он, конечно, никогда не слышал про Ганнибала и Канны^[1], но приём понять сумел – и в сторону имперского флота тут же начала движение вторая половина линкоров. Расчёт был прост: когда Рот закончит окружение, по нему ударят свежие силы. Легкие корабли врага ничего сделать не смогут, а основные силы имперцев будут сжаты, словно клещами, бронированными тушами тяжёлых судов Альянса.

Прозвучали первые залпы. Вот передовая группа наступавших линкоров остановилась перед плоскостью крейсеров и эсминцев, разрывая клыками батарей юркие суда противника, но и сама получая повреждения и теряя ход, пытаясь раздавить юркую мошкару. Вот начинают разворот линкоры Рота, и навстречу им сдвигается вторая волна флота Альянса… А дальше рисунок сломан! Бросив погибать лёгкие корабли, остальные имперцы, наращивая скорость, рванулись вперёд.

Несколько минут ни сам гранд-адмирал, ни его штаб не могли в это поверить. Лихорадочно сыпались доклады, тактические вычислители рисовали на экранах свистопляску кривых и вариантов развития событий. Все в центральном посту искали какое-то объяснение, пытались разгадать хитрую задумку… Ни один командир не станет отправлять подчинённых на верную смерть, да и экипажи от такого самоубийства откажутся!

Ни сам гранд-адмирал, ни остальные преследователи так и не поняли, что бывают моменты, когда сама жизнь становится незначительной – по сравнению с какой-то большей и важной целью. Хайтэк слишком долго медлил с приказом начать разворот, пытаясь понять Рота… а потом стало поздно! Эсминцы и легкие крейсера всё дальше уводили за собой основные силы Альянса. Один за другим они выбрасывали сигнал «погибаю, но не сдаюсь» – но дарили своим товарищам столь драгоценные мгновения. Остальные защитники тем временем обошли атакующих и, словно кровожадные хищники, накинулись на транспорты, корабли поиска, танкеры, корабли снабжения – словом, на всё то, без чего не сможет в дальнем походе обойтись даже самый лучший линкор. Капитаны беззащитных тыловых судов дрогнули: никто из них не хотел умирать в последнем бою. Как и задумывал старый адмирал, сломав строй, они беспорядочно бежали в единственную сторону, где не было безжалостного врага – к астероидному полю. И в хаосе каменных обломков каждый теперь воевал только за себя…

Сражение закончилось через четыре часа, когда погиб флагман «Неустрашимый» – последний из кораблей Имперского военно-космического флота. За то время, пока Хайтек возвращал увлекшиеся травлей линкоры к астероидному полю, имперские суда успели уничтожить не только все корабли поиска, но и большую часть танкеров и транспортов. Да и остальные суда Альянса после боя выглядели плачевно. И даже последнему матросу Альянса было понятно, что им теперь не до преследования – суметь бы вернутся домой…