Обошла деревья осень неспеша

И в лукошке старом унесла удачу —

Поздно спохватилась сонная душа.

Только не горюю, потому что знаю:

Непогода скоро затоскует зло.

Я смотрю, как птицы, собираясь в стаю

В потемневшем небе встали на крыло.

А лучи заката гаснут над Кутумом.

Стынут, словно угли, в каменке печной.

Я сижу спокойно со своею думой

И деревья стоя шепчут надо мной.

«Я к Волге привязан!..»

Я к Волге привязан!

И пусть повторюсь,

Коль просится фраза:

«О, Волга! О, Русь!»

Над волжской водою

На пирсе стою

И радость не скрою

В родимом краю.

Есть реки Сибири,

Есть Днепр и Дон,

И есть в этом мире

Родительский дом.

И дом, и заборы,

И сад наяву,

И город, в котором

Свой век доживу.

Всё чувствую разом.

Бьёт сердца набат!

Я к Волге привязан

И этому рад.

«На родине моей,..»

На родине моей,

На самой-самой малой,

Где тополя весной

Роняли тихий пух,

Давно, уже давно

Там детство миновало,

Лишь улицы хранят

Его веселый дух.

На родине моей

Цвели когда-то вишни,

И ветер разгонял

Вовсю легчайший цвет…

Те вишни отцвели.

Наверно, время вышло,

Их горестный закат

Необратим в рассвет.

На родине моей

Сегодня я прохожий.

Наверное, судьбой

Мы чем-то схожи с ней.

Года, как жернова,

Её мололи тоже…

Я помню… Я пишу

О родине моей.

Улица детства

Красная улица, Красная школа…

Всё это было за Красным мостом.

Брошенный сад за сплошным частоколом,

Рядом часовня под ржавым крестом.

Рыхлой дорогой шагаю по валу,

Памятью думную душу лечу…

В церкви, которая здесь устояла,

Надо поставить сегодня свечу.

Только за то, что мы жили в соседстве,

Ночь напролёт целовались с тобой…

Часто теперь вспоминается детство,

То, что умчалось по улице той…

Красная улица, Красная школа —

В сердце опять непонятный прокол!

Сад на ветру, одинокий и голый,

Нет частокола, сгорел частокол…

«Самая милая, малая…»

Памяти родителей

Самая милая, малая

Родина в сорок дворов.

Здесь меня дедушка баловал,

Здесь был родительский кров.

Улица детства, околица,

Встречу ли вас на пути?

Светлыми чувствами полнится

Взрослое сердце в груди.

Ныне дорога не пыльная —

Нету былой колеи.

Словно дождями обильными

Смыло пенаты мои.

Где вы, дома деревянные?

Где у реки ветряки?

Время пришло окаянное,

Темное время тоски.

Раньше витал по обители

Запах акаций и роз…

Розы куплю и родителям

Я отнесу на погост.

И помяну над могилою

Добрых моих стариков…

Где ж ты, окраина милая, —

Родина в сорок дворов?

«Кинотеатр „Родина“,..»

Кинотеатр «Родина»,

Золотой Затон.

На лотках смородину

Продают в сезон.

Паутины кружево

Ткёт сентябрь в дар.

Стонет перегруженный

Утренний базар.

В осень ладно стрижены

И стройны в тиши —

Тополя над крышами

Ныне хороши!

Воробьи на улице

Прячутся в кусты.

Над рекой сутулятся

Старые мосты.

Говорю, не хвастая,

Что горжусь судьбой.

Это — наша Астрахань!

Это — город мой!

Началово

Как много нынче снега талого

По всей дороге развезло…

Я на попутке до Началово Спешу в старинное село.

Не снять мне напряженья нервного

Воспоминаний тяжек гнёт:

Отсюда, в зиму сорок первого,

Простившись, дед ушёл на фронт…

И бабка, занятая спицами,

Мне в детстве баяла про то,

Что похоронка чёрной птицею

Влетела в дедово гнездо.

Но только пуля проворонила,

Наверно, дрогнула рука, И похоронка похоронена

На дне большого сундука…

А дедов дом, что у обочины,

Стоит, как страж; своей судьбы.

И только окна заколочены,

И дым не вьётся из трубы.

Праздник любви

Мы говорили долго ни о чём

В полупустом кафе у переправы,

И пили джин, настоянный на травах,

Закусывая сдобным куличом.

А над рекой волнующий закат

Вовсю тиранил тающие тучи.

Хотелось быть отчаянно везучим

И озорным, как много лет назад.

Пасхальные весёлые деньки!

С тобой мы похристосовались славно.

И волны Волги скатывались плавно

От наших ног по берегу реки.

Ты говорила: «Бога не гневи!

Для нас одних Семнадцатая пристань!»

И тишина, и даже вечер мглистый

Сегодня стали праздником любви!

«Хан имя дал дочурке — Астра!..»

Хан имя дал дочурке — Астра!

И, по легенде, важный хан

Назвать велел приказом властным

У моря ханство — Астрахан!

Из уст в уста легенда эта

В своей красе звучит порой.

Был хан, наверное, поэтом

С большой лирической душой.

Но жизнь меняется, однако,

И кто б не правил у руля,

Наш Астрахан стал с мягким знаком,

И все дороги — от кремля.

День рыбака 1973 года

Праздничная пристань,

Солнечный бульвар.

Шумные туристы,

Вечный «Солнцедар».

Прямо у забора

Пистолетный тир.

Выдыхает город

Духоту квартир.

Солнце жарит. Жажда.

Праздник рыбаков!

Нынче выпить с каждым

Я из них готов.

Полная свобода

В полыханье дня,

Даже «Соки-воды»

Не спасут меня.

На причале густо.

Льёт народ волной.

Жаль, в карманах пусто.

И — пора домой.

«Брод»

Олегу Севастьянову

Мои друзья, мы вспомним «брод»,

И Братский сад, и перекресток.

Я там бродил, как блудный кот, —

Большеисадинский подросток.

Стакан алжирского вина,

А на закуску — сигарета.

И говорил, как вся страна:

«Спасибо партии за это!»

И остывал под вечер зной,

Мы шили весёлою оравой,

И я кудрявой головой

Крутил налево и направо.

О, сколько милых, юных дев!

О, сколько нежности и страсти!

На миг от счастья обалдев,

Моя душа рвалась на части.

Любили мы, любили нас…

Над Братским садом ветер хлёсток.

Хочу спросить: «Который час?…»

Пуст перекрёсток…

«В семидесятых не было застоя...»

В семидесятых не было застоя

И партия не портила народ.

Умчалось это время золотое,

Умчалось вместе с юностью… и вот…

Никак воспоминанье не остынет,

И написать мне хочется давно

О грузчиках, что в винном магазине

Из-под полы толкали нам вино.

У «Моники», забыв про рестораны,

Ни перед кем не чувствуя вины,

Сдвигали мы граненые стаканы,

Как граждане заботливой страны.

А в них плескалось красное, сухое,

Грузинское, из мутных «конусов»*.

Мы за любовь у стойки пили стоя,

Не исключая крепких русских слов…

Я знаю, что печалиться не надо.

И новый век другим пророчит взлёт.

Но почему закат над Братским садом

Мне до сих пор покоя не даёт?

«Степная Русь! Святое устье!..»

Степная Русь! Святое устье!

Парит над Каспием восход.