— Как?.. Ой… Развяжите меня скорее, сеньорита!..

— У меня тоже руки и ноги связаны… Отвечай же… Что с г-м Сивраком?

— Жив и здоров, сеньорита, остался на горе… Ждет меня… Ах, если бы он знал, что вы здесь! Он прибежал бы!.. Нарочно дал бы захватить себя, чтобы быть с вами!..

— Ты полагаешь? — спросила Лолла, и голос ее дрогнул, выдав смущение.

— Сеньорита, — продолжал Франциско, — он только о вас и думает… Но скажите же, как вы попали сюда?

В нескольких словах рассказала Лолла, что Золотая река унесла ее в большую пещеру; там ее захватили меркуриане и отвели к начальнику; потом поднялись вверх по реке, и ее заперли в эту тюрьму. Два раза в день ей приносят в чашке из желтого металла что-то вроде белых сливок; она пьет, закрывши глаза — чтобы жить! Она все надеялась, что Поль и Франциско найдут и освободят ее. Одноноги не трогают ее. Иногда только начальник с кольцом на хоботе, входит в комнату, затворяет за собою дверь, садится в темноте, свистит, жестикулирует, потом уходит.

Когда Лолла Мендес кончила говорить, Франциско рассказал о своих приключениях. Слушая про эпизод с письмом от Бильда и Брэда, Лолла не могла верить ушам: Франциско должен был три раза повторить свой рассказ. А Лолла, плача от радости, воскликнула:

— А рана г-на Сиврака?

— Ничего! Через несколько часов нога совсем заживет… Но что будет делать теперь г-н Сиврак? Видя, что меня нет, пойдет ли искать меня, или захочет остаться на плато и ждать письма?.. Тогда ему придется сильно терпеть от голода и стужи!..

— Боже мой! Боже мой! Что делать? — стонала Лолла, ломая свои хорошенькие ручки, связанные грубою веревкой.

— Caramba! Если бы мне развязаться!.. Сеньорита, вы не пробовали разорвать веревку зубами?

— Да, но мои зубы слишком слабы: я не могла даже размочалить ее…

— Сеньорита, я придумал… Эти веревки кажется сплетены из стеблей бурной травы… Мои зубы крепкие… Но страшилища так перетянули меня, что я не могу шевельнуть головой… Подвиньте ваши руки… Положите свою веревку на мои зубы… Так… Не двигайтесь…

Франциско начал с силой кусать веревки, связывавшие руки Лоллы. Вот порвалось одно волокно, потом другое, потом целая связка. Франциско удвоил старание, и веревка вскоре упала.

Лолла вскрикнула от радости и подняла свободные руки.

— Ах, если бы были спички! Я их оставил у г-на Сиврака!.. Скорее, сеньорита, поищите на земле камень, кусок аспида, что-нибудь твердое… Скорее! Эти черные разбойники не станут медлить…

Лолла скоро нашла на земляном полу комнаты осколок аспидного камня.

— Браво! Скребите веревку на моей шее… так… вот эту… Скребите сильнее, сеньорита! Не бойтесь меня оцарапать: у меня кожа жесткая!..

Когда волокна веревки наполовину перепилились, Франциско надулся, так что жилы на шее натянулись; веревка разом лопнула. Теперь можно было поворачивать голову. Дальнейшее было делом одной минуты. Франциско зубами освободил себе руки, потом развязал ноги Лоллы и распутал ее всю.

Оба узника поднялись на ноги.

— У меня оружия нет, — вздыхал слуга. — Ах, мой кол! Как бы он был теперь нам полезен! Невозможно бежать без оружия… Нет ли чего здесь в хижине? Вы ничего не видали, сеньорита?

Франциско быстро обошел всю комнату. Она была квадратная в основании; треугольные стены наверху, на высоте сажени, сходились вместе. Пол был длиною и шириною шагов пять. Комната была совершенно пустая; на гладком полу валялось лишь несколько аспидных осколков величиною с маленькую монету.

— А дверь? — напомнила Лолла, — как она тут устроена?

— Из аспидной глыбы, — отвечал Франциско. — С нею будет трудно управиться… Ну, да другого ничего не остается!

Испанец только что собрался осмотреть, плотно ли приделана дверь и каким образом, как вдруг глыба упала внутрь… Свет снаружи ударил в комнату, и пленники увидали несметное число одноногов, толпившихся вплоть до берега реки. На пороге прямо и неподвижно стоял меркурианин с блестящим золотым кольцом на хоботе…

Знаками и свистом он выражал волнение, видя развязанные руки и ноги пленников. Но меркуриане теперь уже знали опасное могущество необыкновенных существ, появившихся неизвестно откуда на их планете, и ни один одноног не решался подойти; сам начальник все оборачивался назад и высматривал, можно ли будет ему убежать в случае нападения…

Франциско согнулся, почти присел на пятки, смотрел сквозь низкую дверь, вытянув сжатые кулаки, и обдумывал. Лолла стояла и ждала его приказания. На этот раз госпожа предоставляла слуге заботу избрать решение.

Бежать через толпу? Без оружия это невозможно. Тем более невозможно, что дверь всего имела полсажени высоты; значит Франциско и Лолла должны нагнуться при выходе; раньше, чем они выпрямятся, их схватят когти, повалят, может быть растерзают…

Все это соображал Франциско, когда заметил в толпе одноногов сильную сумятицу. Руки волновались, свист усилился.

— Что они хотят делать? — недоумевал Франциско.

Но в ту же минуту пленник увидел с ужасом, как аспидный домик приподнялся на воздух и упал набок. Толпа набросилась на них сзади. Двадцать одноногов вскочили на них, повалили, скрутили новыми веревками и потащили в другой пирамидальный дом.

И Франциско понял: постройки стояли прямо на земле, без фундаментов. Меркуриане приподняли и свалили в сторону тот дом, в котором они были заперты, а другие воспользовались моментом, не дали им опомниться от неожиданности и захватили их сзади.

Прождавши часа четыре, Поль Сиврак стал удивляться, что до сих пор нет Франциско. Предпоследний одноног уже весь сгорел. Молодой человек чиркнул спичкой и поджог ногу последнего меркурианина, что оставался у него. Голода он не испытывал, так как кровь одноногов была питательна; не чувствовал и особенного холода, укрывшись от ветра за скалой и сидя перед меркурианином, горевшим веселым огоньком, распространявшим свет и тепло.

Но продолжительное отсутствие Франциско беспокоило его. Прошло еще четыре часа, Франциско не появлялся.

— Спущусь к большому плато, — подумал Поль. — Моя нога почти прошла. С осторожностью можно идти довольно скоро… Луч с Венеры придет не раньше, как через двадцать восемь часов. Еще успею.

Однако он подождал, пока догорел одноног. Когда последнее пламя погасло, он встал, взял свой кол и направился ко входу в ущелье.

Но он не заметил, что когда он встал, то из бесконечности мрака появились две белые искорки. Пока он шел по окутанной сумерками площадке, эти две искорки плыли за ним в воздухе и колебались на высоте его плеч.

Он шел. Мерными прыжками спускался он в крутое ущелье при полном свете Меркурия. Теперь, обернувшись, он не мог бы заметить двух искорок, которые стали невидимы при ярком освещении.

Ему больше посчастливилось, нежели Франциско. Он перешел огромное плато, раскинувшееся на половине горы, и достиг крутой тропинки, которая вела через черный утес к Золотой реке.

Он хотел спускаться, когда заметил в пещере, черневшей около тропинки, пять меркуриан. В нерешимости он остановился. Но одноноги бросились на него, выставив когти вперед и пронзительно свистя хоботами. Пришлось спасать жизнь или по крайней мере свободу. Поль Сиврак взмахнул колом и изо всей силы опустил его на одного однонога, потом на другого. Раздались такие звуки, как от ударов палкой по зеленому дереву. Два чудовища свалились; три остальных поспешно запрыгали вниз по тропинке.

— Решительно война будет долгая, — подумал Поль.

Резкий переход из холодной и темной области к раскаленной жаре и свету дал себя чувствовать.

— Отдохнем! — прошептал он.

Мертвых одноногов он бросил в тень пещеры и сам сел около. У одного из них весь хобот был обвит золотом — признак высокой власти.

Тут он увидал две белые искорки; они танцевали в воздухе у него перед глазами, потом остановились неподвижно, на горизонтальной линии, в двух шагах над трупами…