Вертикальная аэродинамическая труба — это камера величиной 3,5 м в диаметре с решетками на дне и сверху, через которые пропускается ветер, на расстоянии около 6 м друг от друга. Несколько огромных электрических вентиляторов, установленных на вершине трубы, всасывают воздух в камеру со скоростью без малого 200 км/ч.

Эту скорость называют конечной. При ней сопротивление ветра равно силе притяжения, вследствие чего вы прекращаете ускорение. Прыгая со стационарного объекта, допустим, с вертолета или воздушного шара, вы достигаете конечной скорости через несколько секунд, а дальнейшее свободное падение совершаете уже на одной скорости. В аэродинамической трубе, которая дает конечную скорость, вы можете парить в воздухе и казаться неподвижным кому-либо, кто смотрит на вас со стороны, из иллюминаторов.

Команды по затяжным прыжкам тренируются с помощью аэродинамической трубы потому, что в этом случае минута полета обходится дешевле, чем если вы прыгаете с самолета, а кроме того, так вы получаете значительно больше минут полета подряд. Когда вы прыгаете с самолета, довольно много времени уходит на достижение нужной высоты, полет с раскрытым парашютом и сборку парашюта после приземления. Даже если вы делаете все очень быстро, имея при этом два парашюта, за день вы сумеете совершить не более 7-10 прыжков. С аэродинамической трубой вы просто впрыгиваете в поток ветра и летите. Это занимает лишь несколько секунд.

Астрид и ее команда забронировали аэродинамическую трубу на несколько часов в рамках своего пятидневного курса обучения и искали желающих заполнить время между сеансами практики. Они бы слишком устали, если бы тренировались без перерыва, поэтому Астрид пригласила воспользоваться этим временем меня. Кроме того, она предложила мне бесплатный инструктаж. Астрид — специалист мирового класса, и я просто не мог отказаться от ее предложения.

До присоединения к команде Астрид я года полтора занимался затяжными прыжками с парашютом. На моем счету было около 165 прыжков с самолета, но в общей сложности в свободном падении я провел менее трех часов. Поскольку каждый прыжок длится, как правило, минуту или меньше, в зависимости от типа, я падал в целом меньше 165 минут.

До первой попытки свободное падение казалось мне делом довольно простым. Прыгнув, я понял, что все гораздо сложнее. Когда вы движетесь на скорости 200 км/ч, ветер обладает огромной силой. Если хоть немного вытянуть одну ногу вперед, вас перевернет или начнет очень быстро крутить. Если вас сильно закрутит, вы запросто потеряете сознание, поскольку кровь отхлынет от рук и ног и в мозг перестанет поступать достаточное количество кислорода. Затяжные прыжки порой весьма опасны.

Когда я присоединился к команде Астрид, я довольно легко мог поддерживать управление в свободном падении, но пока только осознанно. Мне приходилось вдумчиво контролировать все свои движения в воздухе. Если мне хотелось уйти вверх, я знал, что следует растянуться так, чтобы большая площадь тела подвергалась воздействию ветра. Желая пойти вниз, я сосредоточивался и подтягивал ноги и руки к туловищу для уменьшения сопротивления. Когда нужно было повернуться, я, как положено, разводил руки влево или вправо, тем самым создавая вращающую силу. То есть был вполне компетентен, но действовал медленно и осмотрительно, не интуитивно.

После первого дня тренировок я освоился с особенностями аэродинамической трубы. Лететь в трубе оказалось сложнее, чем в открытом пространстве при прыжках из самолета. Нужна большая точность. Астрид и члены ее команды научили меня некоторым приемам. Я узнал, как с помощью ног поворачиваться быстрее. Я научился держаться подальше от границ трубы, где проходят вихри ветрового течения.

Но затем Астрид предложила мне поиграть. Вместо того чтобы беспокоиться о каждом следующем действии, я должен был просто следовать за ней по разным участкам стены трубы. Допустим, сначала она занимает место в самом низу трубы, затем перемещается чуть выше на другую сторону трубы, после — еще выше, ниже и т. д. Чтобы следовать за ней, я должен был использовать все свои знания и двигаться как можно быстрее.

Иногда мне приходилось поворачиваться в полоборота и падать вниз или разворачиваться на четверть и устремляться вверх. Мне нужно было держать Астрид в поле зрения, чтобы всегда быть готовым мгновенно переместиться к следующему пункту. Это было не только полезно, но и очень весело. Как бы быстро я ни перемещался, Астрид каждый раз опережала меня, побуждая хоть немного увеличить скорость.

Через несколько часов, в течение которых я играл в общей сложности порядка 15–20 минут, случилось нечто удивительное. Я прекратил думать, что нужно делать. Мои действия стали неосознанными, интуитивными. Теперь я летал с помощью не только левого полушария, но и правого. После этой эволюции я стал перемещаться по камере в три или четыре раза быстрее, чем раньше. Я стал летать интуитивно.

Благодаря очень дорогой технологии я смог ускорить процесс обучения и стать весьма продвинутым скайдайвером в меньшие сроки, чем потребовались бы при обычных обстоятельствах. Аэродинамическая труба позволяет практиковаться и оттачивать навыки свободного падения в среде, требующей большей точности. Благодаря этому я смог овладеть знаниями и опытом, которые нарабатываются годами, всего лишь за несколько дней практики.

Искусные трейдеры используют технологии по аналогичным причинам. Благодаря технологическим приемам они просматривают сотни и тысячи возможностей сделок в течение периода, за который иначе они, может быть, успели бы проанализировать лишь несколько десятков. Технологии помогают им ускорить процесс обучения. Они готовы пользоваться всеми возможностями, которые предоставляет им рынок.

Я начал программировать торговые системы на базе Apple II, учась в университете. В то время это было очень прогрессивно. Когда я торговал с «черепашками», наши биржевые терминалы показывали только цены. Они давали информацию о максимуме, минимуме, окончательной цене, нетто-изменении курса и объеме торгов по каждому контракту. И все.

Нам приходилось рисовать графики на бумаге. У нас не было внутридневных данных. Мы должны были, посмотрев на цену, определить, существенна ли она, используя только собственную память и бумажные графики. Я применял самые простые торговые методы, чтобы снизить объем информации, который необходимо было удерживать в голове.

К счастью, доступные трейдерам технологии чрезвычайно продвинулись за последние 25 лет. Инструменты современного искусного трейдера — это мощный компьютер, быстрая и надежная интернет-связь, несколько больших мониторов и передовое программное обеспечение. У многих трейдеров вообще по два-три компьютера: первый — исключительно для торговли на бирже, второй — для трейдинговых исследований, а третий — для переписки и прочего.

С помощью этих технологий трейдер может наладить и поддерживать полезное взаимодействие между левым и правым полушариями головного мозга. К примеру, когда вам интуитивно приходит в голову идея, вы легко можете проверить разные ее аспекты с помощью специальных программ. Если вы занимаетесь долгосрочной торговлей, можно вообще создать автоматическую торговую систему, которая будет приносить вам деньги. Для среднесрочной торговли это несколько сложнее, но в целом также осуществимо.

Однако даже современные продвинутые технологии не позволяют полностью автоматизировать краткосрочную торговлю, в том числе и свинговую, главным образом потому, что полностью запрограммировать ее не под силу большинству обычных трейдеров, использующих доступные им инструменты. Поэтому, занимаясь краткосрочной торговлей, вы должны тестировать свои идеи, используя потенциал обоих полушарий.

Давайте еще раз обратимся к откатному свинговому методу. Вы легко можете натренировать свое правое полушарие опознавать, имеются ли у конкретных акций четкие уровни поддержки и сопротивления, но воплотить эту концепцию в программном виде трудно. Линии поддержки и сопротивления — концепции, которые основаны главным образом на визуальном восприятии. Сработает ли поддержка, если цена опустится на 25 центов ниже предыдущего минимума? А если на 45 центов? Есть ли разница, если акции уже опускались до уровня поддержки пять дней назад? А если три дня назад? Какой разрыв в ценах между поддержкой и сопротивлением является существенным? Все это довольно расплывчатые концепции с нечеткими ответами.