— Я видел воспоминания Аниты, — очень тихо произнес Нифонт. — Они пронизаны болью и отчаянием. Сначала и она не верила… А потом… потом ей Рэм доходчиво продемонстрировал, что такое предательство. Он не просто пытал ее, он отдал ее на потеху своим псам.

— Это невозможно, — жесткое. — Рэм никогда так не поступил бы. В этом моменте у него невероятно жестокие принципы. Это знают все. Любого, кто даже попытается принудить…

— Я понял, — оборвал мужчину император, — ты полностью доверяешь своему императору и будешь его защищать до последнего. Вот только не закроет ли твоя слепая вера в него тебе глаза на правду?

Нифонт усмехнулся и стремительно вышел, бросив напоследок:

— Тебя ждут в столовой.

Исао, услышав, что тайна Рэма стала известна, застыл, отчаянно пытаясь спрогнозировать, чем это может обернуться для Акелдамы. А потом просто махнул рукой — он ведь давно предлагал другу открыть правду. Если в самом начале Рэма как императора не приняли бы, то со временем эта ситуация изменилась. Такеши большая часть аристократии считала тираном, захватившим власть, которая по праву принадлежала живому наследнинику — Рэму. И если бы его друг открыл правду, то исчезли бы те невероятные слухи, что так раздражали его, да и самого Исао. Придворные шепотом передавали друг другу истории, в которых Рэма называли любовником Такеши, его игрушкой. Некоторые даже пытались выпросить у Темного Иператора его любимца на ночь, но всегда получали жесткий отказ, после которого слухи расползались с новой силой. И вот правда выплыла наружу, причем явно не без помощи Аниты. Мужчина вздохнул — ему нужно было как можно скорее вернуться на Акелдаму: он был уверен, что его друг сейчас остро нуждается в его помощи. Впрочем, Дайске тоже мог правильно подать открывшуюся тайну, если конечно смог смириться с тем отказом Рэма. А вот если не смог, то… то это могло завершиться катастрофой. Ведь Такеши приписывали еще одного любовника — его самого, Исао. Воздушный Властелин чуть не застонал — он должен был спешить, пока ситуация совершенно не вышла из-под контроля.

Анита задумчиво смотрела на тарелку, наполненную едой, но не могла заставить себя съесть ни кусочка. Она волновалась, волновалась неимоверно: что если она была не права, что если Рэм ни в чем не виноват. Тогда… тогда… ей стало откровенно жутко — она едва не убила его. Выходит, это она предала его…

— Куколка, — голос Леля оторвал девушку от мрачных размышлений, — тебе надо поесть.

— Я не голодна, — она вздохнула.

— Анита, — мужчина повернул ее со стулом к себе и заглянул в глаза, — не думай сейчас ни о чем.

— Лель… если воспоминания фальшивые, то… то, как я поступила с Рэмом… это чудовишно, — она закусила губу.

— Давай начистоту, — мужчина склонился к ней и произнес невероятно тихо: — Прости, шерити, но я не уверен, что твои воспоминания фальшивка.

— Что? — она распахнула глаза.

Лель кривовато усмехнулся и безжалостно продолжил:

— Я слишком хорошо знаю, на что может быть способен Сефу, куколка. Знаю, насколько он жесток. А если учесть, что он и является Темным Императором, который славится безжалостностью и чудовищной жестокостью, то твои воспоминания вполне могут оказаться реальностью.

— Нет… — буквально простонала Анита.

— Прости, шерити, но такая уж она правда. Если колеблешься — то вот тебе эпизод совсем недавний. Темный недавно совсем подавил заговор — он уничтожил не только заговорщиков, но и их семьи. Уничтожил полностью, включая женщин и детей, даже младенцев.

— О нет, — полное боли. — Это ведь неправда. Скажи, что это неправда.

— Это правда, конеко, — Нифонт подошел к нубит и неодобрительно посмотрел на брата.

— Она имеет право знать, — возразил тот.

— Да, я должна знать, — хрипло произнесла девушка, пытаясь осознать каким монстром оказался ее любимый. — Если бы я знала это раньше…

— Это что-то изменило бы? — император затаил дыхание в ожидании ее ответа.

— Да, изменило, — ответила она и закрыла глаза. О да, это многое бы изменило. По крайненй мере она готова была бы к его жестокости и, возможно, сумела бы защитить Дамира.

— Мне жаль, конеко, — тихо выдохнул Нифонт.

Анита грустно улыбнулась и покачала головой.

— Сделанного не воротишь. Что случилось, то уж случилось. Теперь надо двигаться дальше.

— Анита, — Лель положил ей на плечи ладони и поймал ее вгляд, а дальше его ментальный голос продолжил: "Верь, что воспоминания фальшивка. Верь этому до тех пор, пока тебе не докажут обратного. Я признаю, что с тобой Сефу стал мягче и терпимее. А когда он видел тебя, то вообще менялся неимоверно. Так что верь в его невиновность"

"Хочу… но не могу", — грустно ответила она.

Мужчина выругался и нервно запустил руку в волосы — он сделал явную глупость: ее глаза снова стали алыми провалами. Своей дурацкой честностью он подтолкнул нубит на грань разбалансировки.

— Анита…

— Думаю, мне лучше пройтись, — девушка стала. — Скажете Исао, что я буду ждать его в саду в беседке.

— Белой? — уточнил Нифонт, чувствуя, что сейчас надо дать нубит побыть одной.

— Да, — кивнула она и поспешно вышла на террасу, намереваясь оттуда отправиться в сад.

— Я идиот, — рыкнул Лель и рухнул на стул, на котором секунду назад еще сидела девушка.

— Спорное утверждение, — вздохнул Нифонт, опускаясь рядом. — Анита действительно должна была знать правду, вот только рассказать ей все нужно было намного раньше. А теперь это знание просто усложнит ей жизнь.

— Вот поэтому и идиот, — вздохнул Лель и стянул с тарелки нубит ломтик мяса.

— Брат… — император выразительно посмотрел на тарелку, с которой принялся есть Лель.

— К фоморам, эти традиции, — отмахнулся тот.

— Какие традиции? — в столовую легким шагом вошел Исао.

— Не есть с чужой тарелки, — пожал плечами Лель.

— И чья тарелка? — небрежное.

— Куколки, — мужчина отсалютовал бокалом с соком. — У нее отличный вкус.

— Да, в пище она переборчива, — согласился Воздушный Властелин, занимая место за столом.

— И никаких протестов по поводу традиций? — удивился Нифонт.

— Анита и традиции? — фыркнул Исао. — Они несовместимы.

— И все же она приняла сознательно одну из традиций, — император пристально смотрел на советника Темного. — Она приняла древнюю акелдамскую традицию, когда согласилась на помолвку с Рэмом.

Воздушный Властелин побледнел — эта традиция не имела обратного хода. Он понимал, почему его друг пошел на это, но не мог одобрить его решения. Этой традицией Рэм намертво привязал к себе Аниту — теперь у них обоих не было выхода. Впрочем, этот выход мог появиться со смертью одного из них.

— Не ожидал, — констатировал Нифонт.

Исао не ответил и молча принялся за еду, стараясь не поднимать на соседей по столу горящих синим огнем глаз. Он злился на Рэма за то, что тот воспользовался единственно традицией, от которой не спасало ничего: ни другое имя, ни другой статус. Впрочем, была небольшая лазейка, чтобы разорвать помолвку, помимо смерти, но открывать ее никому он не хотел до тех пор, пока не выяснит всей правды. И если Рэм обманом заманил Аниту, то о ней она узнает.

Лель внимательно следил за Воздушным Властелином, отмечая вспышки в его глазах, напряженные скулы и понимал, что мужчина злится, а значит, должен быть честен с нубит.

— Ты ведь не станешь ей лгать? — он все же решил проверить свою догадку.

— Почему я должен лгать Аните? — удивленное.

— Потому что ее воспоминания могу оказаться настоящими, — негромкое и взгляд как рентген.

— Я не верю в это. Рэм не способен на подобное.

— И все же, ты не станешь лгать?

— Не стану, — твердое.

Исао допил бокал восстанавливающей жидкости и поднялся.

— Не хотел бы откладывать…

— Она ждет тебя в белой беседке, — Нифонт тоже поднялся. — Проводить, или сам знаешь где это?

— С террасы налево, по тропинке до третьего поворота и снова налево.