Рэм вышел из телепорта и нахмурился — комната была незнакомой и немного странной, более подходящей для мужчины, хоть в ней и присутствовали чито женские атрибуты: зеркала, туалетный столик с множеством разнообразних бутылочек и баночек, разнообразной косметикой. Но в любом случае это была явно не спальня Аниты, однако именно тут она и была — ее неверотяно хрупкая фигурка казалась совершенно кукольной по сравнению с габаритами кровати, на которой она лежала, а полночно синее белье подчеркивало бледность кожи спящей девушки.

Мужчина неслышно подошел к кровати и осторожно присел на ее край. Улыбка коснулась его губ — тенши продолжала безмятежно спать. Он осторожно убрал с ее лица непокорный локон и нежно, едва ощутимо коснулся ее щеки. Она едва слышно выдохнула, но так и не проснулась.

Рэм заворожено смотрел на ту, что полностью владела его сердцем, борясь с желанием просто подхватить ее на руки и забрать с собой на Акелдаму. Анита… его тенши… она выглядела такой невероятно хрупкой и нежной, такой соблазнительно прекрасной, что он не устоял и коснулся поцелуем ее губ, коснулся мягко, нежно, невесомо… Ее губы дрогнули в ответном поцелуе, и он потерял голову.

Тихий стон, и его поцелуй стал жарче, а руки, откинув одеяло, принялись ласкать полуобнаженное тело любимой…

Аните снился удивительный сон, удивительный и невероятно сладкий. И в этом сне с ней рядом был Рэм, ее Рэм, такой пронзительно нежный, каким он был в самом начале… Он осторожно присел на край ее кровати, ласково откинул с лица нпослушные локоны, в нежнейшей ласке коснулся лица и замер, восхищенно вглядываясь в ее лицо. А потом… потом медленно склонился и поцеловал, поцеловал так, как мог только он — мягко, нежно и так соблазнительно, что она непроизвольно ответила. Он едва слышно застонал и поцеловал снова, но уже так, что у нее перехватило дух, сердце забилось быстрее, а сама она забыла обо всем…

Его губы сводили ее с ума, руки скользили по ее обнаженной коже, заставляя плавиться и гореть, льнуть к нему. Его пальцы зарылись в его волосы, и он замер, прикрыв глаза наслаждаясь ее лакой, такой невинной и такой чувственной одновременно.

— Я люблю тебя, — его горячий шепот коснулся ее губ.

Анита смотрела на него, тонула в его сияющих любовью удивительных чернильных глазах, не в силах вдохнуть от восхищения — он никогда не был настолько ошеломяюще красив, как в этом сне.

— Рэм… — восхищенно шепнула она, улыбнулась и едва ощутимо провела кончиками пальцев по его скулам, обвела губы, коснулась их.

Он затаил дыхание, с надеждой вглядываясь в ее глаза, что смотрели так открыто и тепло, смотрели с любовью.

— Тенши… — стоном вырвалось у него.

Девушка улыбнулась ему открыто и абсолютно счастливо — это был ее сон и в нем она могла себе позволить снова ощутить объятья и поцелуи того, кого полюбила, о ком все еще продолжала мечтать, хотя в реальной жизни простить не могла. Но здесь, в ее сне, она могла забыть обо всем и попросить:

— Поцелуй меня, Рэм.

Мужчина застонал и прильнул к ее губам, целуя так, как будто она была для него всем: его жизнью, его дыханием, его сокровищем.

Анита теряла голову — его поцелуи были волшебны и невероятно соблазнительны, настолько чувственные и сладкие, что ей хотелось еще и еще. И она просила его об этом чуть хрипловатым шепотом и тянулась сама к его губам… Но вот он отстранился, тяжело дыша и отчаянно прижимая ее к себе. Она чувствовала, как он дрожит, как невероятно быстро стучит под ее ладонью его сердце — и ей нравилось чувствовать свою власть над ним. Девушка скользнула пальцами по его груди и животу, через ткань рубашки ощущая, как от ее прикосновения напрягаются его мушцы. У мужчины вырвался стон, а она довольно улыбнулась и снова потянулась за поцелуем. Но он только едва-едва коснулся губами ее губ, а затем заглянул в глаза и едва слышно произнес:

— Пойдем со мной, тенши. Пойдем сейчас и я дам тебе все, чего ты пожелаешь.

— Правда? — она обвила его руками за шею и прижалась к нему так близко, что он задохнулся и только согласно кивнул.

Она задумчиво пребирала пряди волос у него на затылке и любовалась потрясающе красивым лицом мужчины, что смотрел на нее как на центр его вселенной. Чего она хотела сейчас… единственное чего она хотела в этом сне, так снова оказаться в его объятьях. Сны… это все, что ей оставалось. "Спроси меня, чего я хочу", — подумала она, и он эхом задал этот же вопрос.

— Так чего ты хочешь, тенши? — его бархатный голос ласкал ее обнаженную кожу, заставляя дрожать от нетерпения.

— Тебя, — храбро ответила она и потерялась в водовороте ощущений.

Его руки и губы творили волшебство с ее телом, но ей хотелось еще, ей хотелось большего и она потянулась к нему, намереваясь избавить от одежды. Но он перехватил ее руки, судорожно сглотнул и повторил свой вопрос:

— Ты пойдешь со мной, тенши?

— Да, — выдохнула она, готовая в этом сне идти за ним хоть на край света.

Улыбка зажглась в его колдовских глазах и распустилась на губах — сейчас он был оглушительно прекрасен. И в этом сне полностью принадлежал ей.

— Ты мой, — вслух выразила свои мысли Анита.

— Да, я твой, — чуть хрипловато подтвердил он, снова целуя ее губы так жарко, что она миг у нее закружилась голова, а когда он оторвался, то они уже сидели на его кровати, заправленной, как всегда, черным атласом…

Акелдама

Анита смотрела в глаза Рэма и улыбалась — как же ей нравился этот сон. Рэм так трепетно обнимал ее, а его пальцы едва ощутимо ласкали спину осторожными груговыми движениями. Она потянулась к нему и первой поцеловала, вызвав у мужчины удивленный вздох.

— Тенши, — бархатно шепнул он и принялся покрывать ее лицо легкими, как прикосновение бабочки, поцелуями.

Она тихонько рассмеялась и стянула с него куртку. Он бесперепятственно позволил ей это и даже помог, но едва ее пальцы коснулись пуговиц на ее губашке, он мгновенно перехватил ее руки, перецеловал пальчики, прижался губами к ее ладони в чувственном поцелуе и… погасил свет.

— Что ты делаешь? — удивленно вырвался у нее вопрос.

— Тебе так обязательно меня отчетливо видеть? — шепнул он, прокладывая дорожку поцелуев от ее плеча до шеи.

— Ты такой красивый, — выдохнула она, ошеломленная остротой ощущений.

На миг он замер и ей показалось, что даже застонал, как от отчаяния, но не выпустил из объятий, наоборот, прижал к себе еще сильнее.

— Я люблю тебя, Анита, — прошептал он, опаляя ее губы невероятно страстным поцелуем.

Этот его поцелуй был слишком горяч для нее, и она хотела отстраниться, но он уже все понял и теперь целовал иначе — мягко, нежно, дразняще… легкие, короткие поцелуи и томные, ленивые сменяли друг друга, заставляя ее льнуть к нему. И когда в этот раз ее пальцы потянули за его рубашку, вытаскивая ее из брюк, а затем принялись расстегивать пуговицы, он уже не останавливал ее.

Она жаждала коснуться его кожи, почувствовать под ней его стальные мышцы, услышать его хриплый выдох и не разочаровалась. Едва ее пальцы коснулись его пресса, мужчина застонал и накрыл ее руки своей.

— Твои прикосновения сводят меня с ума, — слетело хриплым шепотом с его губ неожиданное признание.

Анита лукаво улыбнулась, а ее пальчики пробрались под пояс его брюк. Еще один стон вырвался у мужчины, и он приник к ее губам в поцелуе, одновременно невероятно нежном, мягком, искушающем и требовательном.

Прикосновение тонких пальчиков его тенши… такие нежные, такие желанные и такие провоцирующие… он прижал ее руки своей, пытаясь немного придти в себя, но она обыграла его. От ее улыбки у Рэма перехватило дыхание, и он замер, а она воспользовалась его потрясением и скользнула пальцами под пояс его брюк — огонь опалил мужчину, и он окончательно потерял голову. С хриплым стоном капитуляции он прильнул к таким желанным губам. Страсть и нежность боролись в нем, и нежность победила. Он на миг разорвал поцелуй, скинул одежду и прежде, чем любимая поняла, что он перестал целовать ее, снова прильнул к ее губам…