— Я оставлю вас, нубит Анита, — произнес советник Темного. — Император ждал вас немного позднее, поэтому он все еще занят неотложными делами, но как только освободится, сразу же придет за вами.

— И вы не составите мне компанию, чтобы я не скучала? — мелодичный вопрос, а в глазах откровенная насмешка.

— Вы ведь знаете, что мне не отказать вам, — просто и откровенно произнес мужчина. — Вот только вам моя компания претит, и оставить меня вы хотите только чтобы отомстить мне за мое, — он хмыкнул, — скажем так, неэтичное поведение.

— Да ну? — ироничное. — Неэтичное поведение?

— Чего вы от меня хотите? — тяжелый вздох. — Извинений?

— Уходите, мне не нужны ваши извинения, — ледяное. — Все равно вы не будете в них искренни.

— Как прикажет нубит, — полный издевательства поклон, и он ушел, кипя от возмущения.

Чтобы он унижался перед женщиной, да еще и на женщину-то особо не похожей. Да это женщина должна быть счастлива, что он обратил на нее внимание, и выполнять все его желания, а не… Он замер, поймав себя на этой мысли и выругался, испугав пробегавших мимо слуг. Он действительно не считал себя виноватым перед ней, хотя и совершил несколько грубых ошибок. Да, он признавал вину перед Такеши, но не перед ней. Мужчина зашел в свои покои, опустился в кресло и потер лицо руками.

Своими словами и поступками, своим поведением, просто своим существованием нубит рушила все его стереотипы — она не вписывалась ни в одни рамки, слишком непохожая, слишком иная и даже не пытающаяся это скрыть. Это было слишком ново для него, слишком… да все слишком!

Теперь он жалел, что поссорился с ней, потому что просто не знал, что теперь делать — ведь Такеши не отметит свой приказ присматривать за нубит. Дайске застонал от отчаяния — похоже, ему все же придется извиняться перед ней, хотя… если она все расскажет Такеши, то это меньшее, что его ожидает — он слишком хорошо понял насколько дорога эта девушка Темному Императору.

Анита действительно маялась от безделья, она не привыкла просто сидеть и ждать — и дома и здесь она все время находилась в движении, и сейчас просто не знала чем себя занять. Девушка прошлась по комнате, а потом замерла у окна, наслаждаясь видом заката и жалея, что не может сейчас выйти на террасу и одновременно подышать свежим морским воздухом. Она вздохнула и задумалась, вспоминая свой дом, своих родных, близких, друзей. Как-то в последнее время она была настолько занята, что даже не вспоминала о них. Она прислонилась лбом к стеклу, пытаясь успокоить тоску в сердце — как же ей их не хватало — родителей, братьев, их улыбок, теплых взглядов, слов поддержки, советов… Как они там? Как пережили ее исчезновение? Ведь они прекрасно знают, где она служит, и никогда не поверят, что она просто исчезла. Стон боли, едва слышный в тишине комнаты, сорвался с ее губ. И в тот же момент сильные, надежные и такие нежные мужские руки заключили ее в объятья, а знакомый голос прошептал:

— Что с тобой, тенши?

Такеши расправлялся с делами так быстро, как никогда ранее — он знал, что Анита его ждет, поэтому и торопился. И все же ему пришлось заставить ее ждать более получаса. Он осторожно приоткрыл двери и был уже готов выслушать ее претензии, но потрясенно замер на пороге. Он был уверен, что она придет в брюках, но картина, представшая перед его глазами, заставила его сердце замереть. Она стояла у окна и смотрела на море, такая маленькая и гордая одновременно, такая красивая и невероятно соблазнительная в черном кожаном комбинезоне, подчеркивающем изгибы гибкой фигурки, заставляющем фантазировать о том, что она надела под него, и мечтать о несбыточном — о том, как он мог бы снять его с нее, медленно, сантиметр за сантиметром, обнажая ее кожу и покрывая ее поцелуями…

Тень боли промелькнула на ее лице, и он встревожился. Она прижалась лбом к стеклу, и он шагнул к ней, инстинктивно чувствуя, что сейчас ей просто необходима поддержка. Он приблизился, удивляясь, что она не отреагировала на него, и хотел уже ее позвать, как вдруг она едва слышно застонала, застонала так отчаянно, что это буквально разорвало ему сердце. Больше ни о чем не думая, он обнял ее и нежно прижал к груди, готовый уничтожить любого, кто посмел причинить ей боль.

— Что с тобой, тенши? — мягко прошептал он. — Тебя кто-то обидел? Чем я могу тебе помочь? Прошу, не молчи… Только скажи, и я все для тебя сделаю…

Анита позволила себе только несколько мгновений находиться в объятьях Шигео, таких надежный, приносящих с собой покой, защищенность, нежность и… любовь. Именно это ее и напугало, это и его слова, звучавшие как клятва, как обещание. Она осторожно высвободилась и подняла на него взгляд, чтобы встретись с его алыми, полными тревоги глазами.

— Я просто скучаю по близким, — почему-то откровенно призналась она.

— Ты хочешь вернуться домой, — он заметно побледнел. — К любимому?

— У меня не было дома любимого, — просто ответила она, а в глазах отразилась старая боль, и она снова отвернулась к окну. — Я скучаю и невероятно переживаю за родителей и братьев. И да, я очень хочу увидеть их снова.

— Прости, тенши, — хриплый шепот, и он осторожно обнимает ее за плечи, — но я не в силах тебе помочь в этом.

Его прикосновения невероятно приятны и кажутся такими неуловимо знакомыми. Она почти понимает, что так тревожит и смущает ее, что именно заставляет ее сердце биться быстрее, едва он касается ее, как второе солнце полностью заходит, и все резко погружается в непроницаемую тьму, заставляя ее непроизвольно вздрогнуть и качнуться назад. Его руки обвиваются вокруг нее, удерживая на месте осторожно, но надежно. Его неровное дыхание касается ее волос, но уже спустя миг он негромко спрашивает:

— Будем ждать лун или включим свет?

— Свет, — тихий выдох — в полной темноте его прикосновения слишком острые, слишком волнительные.

— Хикари касука, — прозвучала команда, и комнату залил мягкий, рассеянный свет.

— Спасибо, — Анита высвободилась из кольца его рук и отошла к креслу.

— Для тебя все, что угодно, тенши, — шепот за гранью слышимости.

Глубокий вдох, и он повернулся к ней: кожаные брюки, простая белая рубашка, шелковый водопад волос, легкая улыбка на чувственных губах и восхищенный взгляд алых глаз сквозь ресницы — он был слишком красив для мужчины.

Девушка задержала дыхание, теперь она прекрасно понимала, почему про него говорят, что женщины буквально падаю к его ногам — его притягательность была просто невероятной. Ее неудержимо влекло к нему, но она не собиралась потакать себе в этом — она любила другого, а значит сможет противиться чарам Темного Императора.

— Анита, — произнес он совсем рядом, и девушка недоверчиво моргнула — она не заметила его приближения, — пойдем, ужин уже накрыли. Надеюсь ты не будешь возражать против ужина на террасе.

— Конечно нет, — облегченно вдохнула она — ей просто был необходим глоток свежего воздуха.

Такеши шагнул к ней, чуть приобнял за плечи и телепортировал их сразу на уединенную террасу, где и правда стоял сервированный на двоих столик, на котором горели свечи.

— Шигео, — замерла девушка, — ты говорил только ужин и ничего более.

— Это и будет только ужин, тенши, — он открыто посмотрел ей в глаза.

— Но свечи…

— Прошу, оставь мне эту иллюзию, — он едва коснулся губами ее руки. — Пожалуйста, тенши.

— Хорошо, — согласилась она. Почему-то его кроваво-красные глаза ее не пугали, а наоборот завораживали.

— Спасибо, — ослепительная улыбка, и он помог занять ей удобное кресло, а сам опустился в такое же напротив. — Шампанского?

Она кивнула, и он, наполнив бокалы, подал один ей.

— За самую невероятную девушку, — мужчина поднял бокал, — за тебя, Анита.

Взгляд его глаз на такой короткий миг опалил ее, когда она коснулась своим бокалом его, что она подумала, что ей померещилось. Она отпила всего глоток и уже хотела отставить шампанское в сторону, как поймала странный взгляд его потемневших глаз.