– Этот пост не считается опасным. Кроме того, каждого, кто подходит к этой калитке, единственному выходу из города, по ночам проверяют как минимум два патруля. И другой возможности оказаться здесь не существует.

– А с той стороны стены? - спросил Рубос.

– А это все равно ничего не даст. Калитка не хуже ворот выдержит и таран, и огонь. Кроме того, не все про нее знают. Тебе про нее рассказали только потому, что ты взялся нам помогать.

Рубос посмотрел на Лотара.

– Гергос, как часто пользовались этой калиткой?

– Последний раз, кажется, недели две назад. Лотар кивнул. Сухмет подошел к ним и отрицательно покачал головой.

– Все следы очень старые, а с этой стороны - только его. - Он кивнул на Гергоса.

– Значит, дверь открыл тот, кто знал о наших возможностях, - проговорил Лотар. - И сумел как-то защититься.

– А разве это возможно? - спросил Гергос. - Я не знал.

– Вполне возможно, капитан, мы ведь не всемогущи. Достаточно было открыть засов лезвием кинжала, или палкой, или просто пнуть сапогом, - перечислил Сухмет.

– Понятно. В любом случае ваши вопросы, наверное, уже бессмысленны - кто-то открыл калитку и ушел в лес, - высказался Гергос.

– Необязательно, - покрутил головой Сухмет. - Хотя я не могу понять, входил или выходил человек, ради которого открывали калитку, мне кажется, его могли и впустить внутрь.

Лотар кивнул, соглашаясь.

– Это бросает тень на Мелета, - снова нахмурился Гергос.

Но Лотар больше не стал с ним спорить:

– Сделаем так, Гергос: нам нужно помещение, лучше подвальное, с хорошей акустикой, и чтобы никто не мешал.

Гергос подозрительно посмотрел на Желтоголового, но, вздохнув, потер переносицу и ответил:

– Под Щербатой башней есть небольшой каземат. Если даже вы испачкаете его какой-нибудь очень ядовитой магией, мы его потом просто замуруем.

– Не испачкаем. - Лотар повернулся к Рубосу: - Попроси стражников сделать носилки и перенести туда Мелета.

Стражники тут же с облегчением взялись за дело. Они уложили два копья на землю, из перевязей и ремней сделали носилки и осторожно, словно могли еще причинить ему боль, положили на них десятника. Потом подняли его и пошли за Гергосом, который, оставив у калитки одного из своих людей, повел остальных к ближайшей башне.

От входной двери, которая оказалась открытой, вели две лестницы - одна на стены, вторая вниз. Стражники с Мелетом на руках и все остальные спустились в небольшой коридорчик и оказались перед трухлявой, но еще вполне плотной дверью. За ней обнаружилась комната длиной с десяток шагов, освещенная неярким светом из крохотного зарешеченного окошка. Посередине стоял не очень надежный на вид стол, но на лучшее Лотар и не надеялся.

– Кладите его на стол и забирайте ваше оружие, - скомандовал Сухмет. Едва они оказались в этом каземате, настала его очередь командовать.

Солдаты с облегчением разобрали ремни, привели себя в порядок и один за другим вышли наружу. Лотар повернулся к Гергосу и попросил:

– Тебе тоже следует уйти. Это может скверно повлиять на того, кто тут окажется. Гергос кивнул в сторону Рубоса:

– А он?

– Его я могу прикрыть, но на вас двоих сил у меня не хватит, - сказал Лотар. Не задав больше ни одного вопроса, Гергос направился к выходу. Лотар крикнул ему в спину: - И поставь кого-нибудь, чтобы сюда ненароком не ввалился какой-нибудь любопытный олух!

– Я сам буду стоять снаружи, чтобы быстрее узнать имя убийцы, - не оборачиваясь, ответил Гергос.

Дверь закрылась. В помещении остались Лотар, Рубос и Сухмет. Конечно, был еще труп - бездушная, лишенная жизни оболочка, лишь чуть-чуть отличающаяся от куклы. Отличие заключалось в том, что остатки животворной энергии еще не до конца вытекли из этого тела. Хотя сколько ее там осталось, предстояло сейчас выяснить.

– Ну что, начнем? - спросил Сухмет.

Лотар кивнул. Рубос отошел в дальний угол каземата.

– Ты правда сможешь меня защитить от его магии? - спросил он Лотара.

– Ни от чего защищать тебя не придется, - ответил Сухмет.

– Я не хотел, чтобы он тут находился во время сеанса, - ответил Лотар, слабо улыбнувшись. Рубос кивнул:

– Тогда начинайте.

Сухмет подошел к Мелету и поднял шлем над его черепом. Внезапно из его горла вырвался странный, гортанный звук, похожий на иноземное слово. Лотар подошел ближе. Череп десятника был разможжен, словно кто-то старательно пытался сокрушить мозг этого человека.

– Значит, его оглушили, а потом уже сломали шею, - прокомментировал из угла Рубос. Лотар покачал головой:

– Видишь, раны очень глубокие, но кровь из них почти не вытекла. Это значит, что его сначала убили и лишь потом старательно и очень аккуратно разбили череп. Рубос пожал плечами.

– Каким бы лопухом этот Мелет ни был при жизни, он был профессионалом и вряд ли дал бы захватить себя врасплох, чтобы ему свернули шею. Да и для нападения есть более простые способы.

– Но если ты подошел очень близко…

– Никто, даже местные стражники, не подпустят незнакомого человека к себе так близко, чтобы ты захватил шею.

– Значит, это не был незнакомец, - ответил Лотар.

Мгновение в каземате царила тишина. Потом Сухмет произнес:

– М-да, кто-то потрудился тут на славу. Вряд ли мы много узнаем.

Лотар потер ежик волос над налобной пластиной.

– Кстати, я давно хотел тебя спросить: ты специально стал рассуждать о развороченных мозгах в трапезной князя? Пытался кого-то проверить?

Сухмет растянул губы, но ухмылка быстро погасла, да и глаза его остались холодными, как пол каземата.

– Просто решил убедиться. Если присутствующие там узнают от меня про эту особенность нашей работы, а потом что-нибудь подобное случится, - Сухмет кивнул на Мелета, лежащего перед ним на столе, - значит, преступление берет начало из терема. От кого-то, кто там присутствовал.

– У тебя есть подозрения? - быстро спросил Рубос.

– К сожалению, пока ничего, что стоило бы упоминания, - ответил восточник.

– Я так и думал, - сказал Лотар и приготовился наблюдать. - Ладно, давай узнаем, что можно выжать из Мелета.

Сухмет кивнул. Затем он снял с себя роскошный халат, все оружие и остался только в рубашке и легких штанах. Сапожки с загнутыми вверх носами он тщательно протер куском ткани, которую достал из поясного кошеля. Он готовился быть магически нейтральным.

– Это так сложно? - спросил его Рубос.

– Нет, просто мера предосторожности, - ответил восточник.

Он очертил пальцем на полу широкий круг и больше не переступал прерывистый след на темных плитах. Затем он покрутил пальцами в воздухе, словно писал несколько иероглифов одновременно. Наконец издал низкий рокочущий звук, похожий на дробь далекого барабана.

В лицо Рубосу и Лотару внезапно ударил холодный, сырой порыв ветра, словно из пропасти до них долетел никогда не согреваемый солнцем вихрь.

– Ках-тце, мирулам, огадир но-цру… - запел Сухмет.

И даже Лотару, который читал об этой магии в одной из книг, стало тягостно, неуютно, почти страшно. А Рубос, отважный, никогда не теряющийся Рубос, отвернулся.

– Жжереви, Каписа, запир да но сту, вахади!

В голосе старого раба осталось так мало человеческого, что уши закладывало, как от близкого, очень мощного удара гонга. В нем появились такие звенящие нотки, что Лотару пришлось бороться с собой, чтобы не поставить ненароком слуховую блокаду. Но тогда он мог бы не расслышать слов Мелета.

Но Сухмет уже кончил. Он простер вперед руки и почти спокойно спросил на местном языке:

– Отвечай, Мелет, готов ты отозваться на мои вопросы?

Внезапно глаза мертвеца открылись. В них не было блеска, они оставались тусклыми, словно свинцовые бляшки, но могли видеть - в этом Лотар был уверен.

– Я готов, вызывающий меня.

Голос покойника был тихий, гораздо тише, чем жужжание мухи. Но в каземате с гулкими каменными стенами его все равно было слышно.

– Что ты делал в том месте, где тебя настигла смерть?