А теперь рассмотрим обстановку на 2-м Украинском фронте.

2-й Украинский фронт, во главе которого стоял генерал И.С. Конев… к концу декабря так же, как и фронт Н.Ф. Ватутина, получил значительное пополнение танками и самоходно-артиллерийскими установками. В состав фронта был передан усиленный 5-й авиакорпус и несколько артиллерийских частей. Это пополнение укрепило войска, но далеко не удовлетворило их потребности. Особенно малочисленными оставались общевойсковые соединения, без которых, как известно, не достигается и не закрепляется успех операций.

2-й Украинский фронт имел задачу подготовить и провести операцию, нанося главный удар на Первомайск через Кировоград. Частью сил фронт должен был наступать в общем направлении на Христиновку, где, соединившись с 1-м Украинским фронтом, разгромить противника в районе Звенигородка — Канев.

До 7 января мне не удалось побывать на 2-м Украинском фронте, так как вынужден был заниматься на участках войск Н.Ф. Ватутина, где обстановка изобиловала сложными и опасными моментами. 7 января я прилетел в штаб 2-го Украинского фронта. И.С. Конев в это время был в районе Кировограда на командно-наблюдательном пункте.

Заехав в штаб фронта, я застал там начальника штаба фронта M.B. Захарова, который детально ознакомил меня с данными обстановки на участках фронта. (…)

После ознакомления с обстановкой в штабе фронта я позвонил И.С. Коневу и выехал к нему.

По дороге к командному пункту И.С. Конева мы отчетливо слышали звуки артиллерийского опт, разрывы авиационных бомб, рев моторов многочисленных самолетов: можно было безошибочно определить, что идут жаркие схватки с врагом на земле и в воздухе.

Поздоровавшись, я спросил Ивана Степановича, как развивается операция.

— Бьем смертным боем врага, но пока он не бросает Кировоград, — ответил И.С. Конев.

Изучив карту И.С. Конева и выслушав его обстоятельное сообщение, понял, что врагу все же не удастся удержаться в Кировограде. К исходу 7 января он был не только обойден войсками фронта, но и едва держался на южных окраинах города, где наступали 29-й танковый корпус, 29-я и 50-я стрелковые дивизии. (…)

К утру 8 января Кировоград был освобожден. Враг отходил под натиском войск фронта на запад.

На правом крыле фронта наступление 53-й армии и 4-й ударной армии не увенчалось успехом. Оно было остановлено сильными контратаками противника на рубеже Смела—Каниж.

Остановив наступление и перейдя к обороне западнее Кировограда, командование фронта перегруппировало на правое крыло фронта 5-ю гвардейскую танковую армию под командованием генерала П.А. Ротмистрова. Но из-за усилившейся здесь группировки врага она не смогла создать перелома в нашу пользу.

В связи с необходимостью проведения более капитальной подготовки дальнейших операций наступление войск 2-го Украинского фронта было приостановлено на всех направлениях, и я вернулся на 1-й Украинский фронт, чтобы вместе с его командованием взяться за подготовку Корсунь-Шевченковской операции.

Обсудив цель и задачи операции, Н.Ф. Ватутин решил создать группировку в составе 40-й армии Ф.Ф. Жмаченко, 27-й армии С.Г. Трофименко и 6-й танковой армии генерала танковых войск А.Г. Кравченко, отличившегося при взятии Киева.

По данным немецкой трофейной карты за 24 января 1944 года, в районе корсунь-шевченковского выступа, который доходил своей вершиной до самого Днепра, находилось девять пехотных, одна танковая и одна моторизованная дивизии, входившие в состав 1-й танковой и 8-й армий немецких войск.

Эта довольно сильная группировка противника мешала 1-му и 2-му Украинским фронтам проводить дальнейшие операции в западном направлении, так как была расположена на флангах того и другого фронтов.

11 января я доложил наши соображения Верховному о плане отсечения, окружения и разгрома всей корсунь-шевченковской группировки. Верховный утвердил предложения и 12 января подтвердил свое решение директивой Ставки.

Директива предусматривала нанесение встречных ударов фронтов под основание выступа и соединение их в районе Звенигородки. Перед началом операции Ставка по моей просьбе усилила 1-й Украинский фронт 2-й танковой армией».

Для более полного понимания сложившейся обстановки на январь 1944 года будет совершенно не лишним остановиться на «Записках» командующего 2-м Украинским фронтом И.С. Конева: «В результате успешного осуществления Житомирско-Бердичевской операции войска 1-го Украинского фронта под командованием генерала армии Н.В. Ватутина к середине января 1944 г. вышли в район города Сарны, на подступы к Шепетовке и Виннице.

Войска 2-го Украинского фронта захватили большой плацдарм западнее и северо-западнее Днепропетровска и после Кировоградской наступательной операции отбросили противника от Днепра более чем на 100 км, выйдя на рубеж Смела, Баландино, западнее Кировограда и Новогородки. В это же время войска 3-го Украинского фронта под командованием генерала армии Р.Я. Малиновского, освободив Запорожье, продвинулись от Днепра на запад на 50—400 км.

Однако в среднем течении Днепра в районе Канева гитлеровцам удалось удержаться. В результате сложившейся на фронте обстановки образовался так называемый Корсунь-Шевченковский выступ. Оборонявшиеся немецкие войска, используя благоприятную местность, удержались в стыке между 1-ми 2-м Украинскими фронтами, нависли над смежными флангами фронтов и сковывали свободу их маневра.

Немецко-фашистское командование стремилось во чтобы то ни стало удержать Корсунь-Шевченковский выступ, упорно обороняло его, поскольку не могло примириться с окончательной потерей “Восточного вала”. Было очевидно, что гитлеровский генералитет рассчитывал использовать этот выступ в качестве плацдарма для наступления с целью восстановить линию фронта по западному берегу Днепра.

Ставка Гитлера и командование группы армий “Юг” надеялись, что в связи с началом распутицы советские войска не смогут наступать в прежних масштабах, поэтому рассчитывали получить передышку на южном участке своего восточного фронта. В этот период противник все еще полагал, что ему удастся сильными ударами отбросить наши войска к Днепру, сохранить за собой богатые промышленные и сельскохозяйственные районы Правобережной Украины и установить сухопутную связь с крымской группировкой своих войск. Гитлер принимал все меры к тому, чтобы удержать Правобережную Украину. Он хорошо понимал, что потеря ее разорвет весь стратегический фронт немецких войск. Желание иметь позиции у Днепра не в последнюю очередь объяснялось также и пропагандистскими целями, попыткой скрыть провал своих стратегических планов в войне на восточном фронте.

Гитлеровцы торопились создать в районе Корсунь-Шевченковского выступа устойчивую оборону, которая могла бы обеспечить удержание всего плацдарма и служила бы исходным пунктом на случай развертывания наступательных операций. Местность в том районе благоприятствовала обороне. Многочисленные реки, ручьи, овраги с крутыми склонами, большое число крупных населенных пунктов способствовали созданию оборонительных рубежей и отсечных позиций. Высоты, особенно многочисленные в районе Канева, позволяли хорошо организовать наблюдение.

Наиболее прочную оборону с развитой системой инженерных сооружений и различного рода заграждениями гитлеровцы создали в вершине выступа — на участке Кагарлык, Мошны. На участке Мошны, Смела передний край вражеской обороны проходил по сильно заболоченной местности. Поэтому оборона здесь состояла из отдельных пунктов, перехватывающих основные дороги. (…)

Перед войсками 1-го Украинского фронта, особенно на участке к югу от Ольшаны, оборона противника в инженерном отношении была развита слабее. На этот рубеж враг отступил только 10—12 января и поэтому не успел достаточно укрепить его. Здесь имелся ряд опорных пунктов, промежутки между которыми прикрывались заграждениями. В лесах противник устроил завалы и засеки, минировал их противотанковыми и противопехотными минами.