После ужина, судя по времени суток, Анниэль потащила с собою, чтобы помочь поставить палатку, я так понял. Завершив установку, Анниэль знаками показала, чтобы я разделся и укладывался в угол палатки. Накрыла тканью, сама же, не раздеваясь, легла подальше и тоже укрылась. Я несколько возбудился от нахождения в тесном пространстве с такой красавицей, но, конечно, не бросился на нее, не идиот все же. Спать не хотелось, не так уж давно проснулся. Кто-то прошел мимо палатки, внезапно сон мягкой пеленой поглотил меня.

Утром, когда я вылез наружу, в лагере замечались признаки свертывания. Сестра Гура хлопотала у мангала, остальные дамы энергично вязали тюки. Другой палатки уже не было. Гур стоял в центре поляны, закрыв глаза. Эксплуататор женского труда. Открыв глаза, уже направленные в мою сторону (откуда знал, что я здесь стою?), слегка усмехнулся и кинул мне полотенце. Намек понял.

За завтраком Анниэль по-прежнему ухаживала за мной. Одновременно, маленьким прутиком показывала на тот или другой предмет и говорила слово. Повторяла и вопросительно смотрела на меня. Сухомлинский женскага роду. При этом успевала и сама перекусывать. Когда я повторял слово, она слушала и если я правильно произносил, совала мне в рот кусочек еды, если же, по ее мнению, неправильно, то легко хлопала прутиком по спине. Работать собакой Павлова оказалось интересно и я включился в игру.

После завтрака все стали собирать ковер, на котором мы сидели. Я тоже пытался помочь. Мне строили одобрительные гримасы. Я улыбался в ответ. На поляну вышли лошади и сами выстроились в цепочку. Вот это дрессура! Седла лежали на траве отдельными рядами. Все занялись снаряжением лошадей и крепежом багажа. Я понял, что мы сейчас уезжаем, куда, правда, не знал. Гур подвел ко мне оседланного мерина, жестом показал, чтобы я сел на него. Я вскочил в седло, похлопал мерина по крупу. Езда на лошади не являлась проблемой, мои предки по армянской линии не только делали вино, но и разводили лошадей, так что приезжая к родне в гости, я много времени проводил верхом в свое удовольствие. Гур одобрительно осклабился.

Караван цугом покинул поляну. Я ехал четвертым, за мной — Анниэль. Серебро волос прихвачено защитной повязкой. Какая она обворожительная. Супермодель! Выехав из рощи, мы ускорили движение на ровной степи и выехали на большую дорогу, жаль не асфальтированную. Красавица догнала меня и опять заставила играть в Павлова. Правда, при поощрении, она, вместо кусочков мяса или сыра, протягивала мне ягоду земляники. Видимо подошло время десерта. А прутиком лупила больнее. Любит доставлять страдания? Вряд ли. А если и так, то и пусть.

От такой девушки любое внимание в радость.

Анниэль. Вливаюсь в коллектив

Живешь только тогда, когда пользуешься расположением других.

Гете

Даже в наихудшей судьбе есть возможности для счастливых перемен.

Эразм

Мне симпатичны и работодатель, и его жены. Хотя Гур назвал их подругами, но, по отношениям между ними тремя, видно, что они — самая настоящая семья. Такой чуткости во взаимных взглядах, касаниях я нигде не встречала. Завидую. У нас в горах нормой в отношениях между супругами считается уважительная сдержанность, может быть слегка теплее, чем к посторонним. Поцелуй жен на вчерашнем ужине слегка покоробил, но, задумавшись и сопоставив этот поцелуй с последующими наблюдениями, я поняла, что женщины любят и Гура, и друг друга. Идеальная семья! Как она возникла, неизвестно, но она явно делает счастливыми этих трех разумных. Если бы у меня в будущем появились отношения такого уровня, было бы замечательно!

А Гур хорош! Никакого высокомерия по отношению ко мне, ни намека на гордыню. Наоборот, подчеркнутые вежливость и уважение приятно грели душу. Он умеет руководить. Первоначальный ужас, когда я ощутила заклинание магического подчинения, прошел, уравновесившись благородством цели нашего похода. Я безоговорочно верила, что контракт будет прекращен после освобождения детей. Сегодня он вскользь заметил, что контракт будет оплачен не хуже, чем отмененный с семизвездниками. Это характеризовало Гура, как великодушного и честного человека.

Мой подопечный уже успел выучить пару сотен слов. Умный мальчик. Хотя мы и одного возраста, может я даже и младше, но он, в моих глазах, — мальчик, наивный и веселый. Именно искренняя улыбка и постоянное удивление в глазах заставляли меня смотреть на него, как на ребенка. Но двести слов — умница! Гур в приватной беседе порекомендовал нагружать Жеку в полной мере и даже больше. Если будет уставать, подкачивай его ауру из своей, советовал он. Твой потенциал в магии жизни будет нарастать, ты быстрее достигнешь плотности ауры первого дана магии жизни и станешь мастером. Подозвал Уайду и попросил следить за состоянием моей ауры. Чтобы, дескать, я не переусердствовала и не заставила других совершить незапланированный поминальный обряд. Гур говорил спокойно и серьезно, но ирония где-то таилась в светло-серых ледяных глазах.

Завтра мы с Жекой, помимо названий конкретных предметов, займемся местоимениями, абстракциями, числами и действиями. Это вроде бы понятно, как объяснять. А вот когда я перейду к определениям, то я еще не знаю, как буду действовать. Слово «волнующий» как показать или описать? Подпрыгивать на месте? Глаза закатывать? Или как? Еще не то подумает. Впрочем, когда задала этот вопрос Гуру, тот, немного поразмыслив, сказал, что «волнующий» означает «трогающий душу». Такое понятие конечно легче описать. Только придется объяснить, что такое душа. Это само по себе непросто. Если и сама не очень понимала. Душа — совокупность воспоминаний? Нет.

Возможно, что на самом деле Жека гораздо серьезнее, улыбаясь, он защищал сознание от потрясения при переносе в наш мир. Действительно, сложно привыкнуть к тому, что ты навсегда оставил родину и очутился в неизвестном месте. Интересно, какой его мир? Я потом расспрошу Жеку и все подробно запишу. А очутившись здесь, он почувствовал себя ребенком, так как детям внешний мир мало известен. Ему очень повезло, что он попал в столь высокоразвитую цивилизацию, а не куда-то, где лишь медведи и волколаки какие-нибудь водятся.

В нашем мире жить хорошо и удобно. Уже сто лет, как мы, ну не мы, а люди, изобрели мыло. Кто бы мог подумать, что оно получается, если бросить щелок в растопленный жир и долго варить! Теперь можно легко и чисто вымыться, особенно летом, когда вода в реках теплая. А вот эльфы давным-давно придумали ткачество. Не горные эльфы, правда, а дроу, но все равно эльфы. Я, как ученый утверждаю, что ткачество — великое научное достижение! У дроу почти в каждом доме есть ткацкий станок, где они выделывают ткани из растительных волокон, из шерсти и волос животных. Специально даже ловят и стригут разных пушистиков для изготовления пряжи.

Но и горные эльфы внесли замечательный вклад в развитие цивилизации. Именно мы являемся зачинателями кожевенного дела. Наши мастера придумали как отделять кожу от мяса и жира, как убрать шерсть, как сделать кожу водостойкой. Рудознатцы открыли минералы и земли для обработки кожи, чтобы делать ее мягкой или жесткой. Хотя тайны выделки уже разошлись по свету, но до сих пор большая часть обувных оснований производится у нас в горах. Наши подметки — лучшие в мире, они гибкие, но долго не истираются. И замша тоже лучшая!

А стекло? Какие гномы, все же, молодцы! Как они смогли додуматься до него? Я бы ни за что не догадалась. Они настоящие мастера! Теперь в каждом доме стало гораздо светлее и в нем можно заниматься тонкой работой в дневное время, не зажигая свеч. Даже писать. Стекло хоть и не дешевое, но и скромный пейзанин способен приобрести необходимое для избы количество стекла всего за десять мешков зерна.

Вернемся к Жеке. Ему, конечно, повезло попасть именно в такой просвещенный мир, но сейчас Жека совсем одинок и нуждается в духовной поддержке в трудный для него период. И еще я видела, что нравлюсь Жеке. Это приятно мне, конечно, как и любой женщине, но он для меня не мужчина, а объект исследования, психологический и цивилизационный феномен, пусть и симпатичный. Я — серьезный ученый, а не какая-нибудь салонная вертихвостка. У меня шесть трактатов по различным аспектам магии земли!