— Но эта квартира стоила очень дорого, — сухо заметил Дэвид.

— Мы продали ее дороже, чем когда-то купил Александер, — возразила Кэролайн. — Так что я ничего не потеряла от ее продажи.

Дэвид скептически покачал головой.

— Не обманывайся, Кэрри. Я знаю, что Дерек хотел продать ее как можно скорее и поэтому назначил цену гораздо ниже рыночной.

— Откуда ты это знаешь? — смутилась Кэролайн.

— Покупателем был я сам.

— Ты купил мою квартиру?!

— Абсолютно точно.

— Но почему?

Дэвид откинулся назад и внимательно посмотрел ей в глаза.

— Допустим, я хотел быстро заработать деньги.

— Ты слишком богат, чтобы заниматься такими вещами.

— Ты права, — согласился он. — Хорошо, считай, что я купил ее из чистой сентиментальности: все-таки квартира когда-то принадлежала Александеру. Кроме того, условия сделки были очень выгодными для меня.

— Значит, по существу, ты меня обобрал?

Дэвид посмотрел на нее с плохо скрываемым раздражением.

— А как ты думала, я поступлю? Приду к Дереку и скажу: «Послушай, ты продаешь эту квартиру почти даром, позволь мне заплатить за нее столько, сколько она действительно стоит»? — Он провел рукой по волосам, еще больше взъерошив их. — Кроме того, Кэролайн, ты, видимо, не понимаешь всей сути дела. Как ты думаешь, почему Дерек хотел поскорее избавиться от квартиры? Задай себе вопрос: почему он продал почти все акции и заложил этот дом со всей обстановкой?

— Заложил этот дом? — У Кэролайн от изумления чуть не отнялся язык.

Наступила гнетущая тишина.

— Кэрри, видимо, я что-то так и не понял в ваших с ним отношениях. Извини, но я не могу поверить, что муж в наше время может вытворять подобные вещи без ведома своей жены.

— Я ничего не знала! — в ужасе выкрикнула Кэролайн. — Не знала! Этот дом был записан на имя Дерека…

Дэвид тихо выругался.

— Мы думали, что так будет честнее…

— Мы? — Его брови вопросительно поднялись.

— Ладно, так считал Дерек, — с несчастным видом уступила Кэролайн. — Он говорил, что наши отношения станут только лучше, если у него будет что-то свое. Так или иначе, — она напряженно поглядела на Дэвида, — но я знала, что он продал квартиру и акции. И знала, зачем ему нужны были деньги.

— Вот как?

— Да, это я знала. Дерек мечтал создать свой собственный театр! — Она перешла в наступление. — Он уже купил помещение и все необходимое. И я знала об этом!

— Черта лысого он купил! — Вскочив со стула, Дэвид подошел к камину и подбросил в него дров. — Ты действительно считаешь, что хорошо знала своего мужа? — Он пристально посмотрел на Кэролайн.

Вся сжавшись от страха, она попыталась вывернуться и жалким голосом пробормотала:

— Да, я хорошо его знала.

— В самом деле? — не унимался Дэвид. — А вот мне кажется сосем наоборот. И лондонская, и нью-йоркская биржи, оказывается, знали твоего мужа намного лучше, чем ты.

— Что ты пытаешься мне доказать?

— А то, что твой милейший Дерек был не только скверным актером и неисправимым вралем, но и заядлым игроком. — Заметив недоверие на ее лице, Дэвид добавил: — Можешь удивляться, сколько тебе вздумается. И это не ерунда, вроде покупки десятка лотерейных билетов или скромной игры на бегах. Речь идет об очень крупной игре и, соответственно, об огромных долгах. Поверь мне, Кэрри, люди, которым задолжал твой муж, не из тех, кто будет терпеливо ждать возвращения долга или снисходительно позволит обвести себя вокруг пальца.

Она молча слушала его и чувствовала, как земля уходит у нее из-под ног.

— Да-да, — безжалостно подтвердил Дэвид. — Все, о чем я говорю, — чистейшая правда! На твоем месте я бы заглянул в документы, чтобы убедиться в том, что он изрядно пообщипал твое наследство. Пообщипал настолько, что тебе вряд ли удастся расплатиться со всеми своими долгами.

Кэролайн побледнела, словно мертвец; ее губы безвольно обмякли.

— Я… я не верю тебе, — залепетала она.

— Придется поверить, — жестко отрубил Дэвид. На секунду ей показалось, что перед ней опять прежний, мстительный и ненавидящий ее Дэвид Редферн. — Свяжись завтра со своим банком и спроси у них, если не веришь мне. Когда они дадут полный отчет о состоянии твоих финансов, ты увидишь, как я на самом деле был прав.

В этот момент Кэролайн почувствовала себя так, словно шла по тонкому канату: одно неверное движение — и она упадет. Но должен, должен же быть выход из всего этого кошмара!

— Даже если все, что ты сказал, правда, — произнесла она, все еще надеясь на какое-то чудесное спасение, — у меня остались кое-какие мамины драгоценности, если помнишь. Они стоят очень дорого. Я могу продать их.

— Неужели? — Дэвид с сомнением покачал головой.

— Конечно могу, черт побери!

— Может быть, лучше сначала убедиться, что они на месте? — желчно предложил он.

— О, как же я ненавижу тебя, Дэвид Редферн! — злобно крикнула Кэролайн. — Ты настоящий садист, вот ты кто! Тебе нравится меня терзать, ты этим наслаждаешься!

И она стремглав выбежала из кабинета, будто за ней гналась целая свора озлобленных псов, и бросилась наверх, в спальню. Когда-то эту комнату они с Дереком выбрали для своей супружеской спальни. Почти год она не входила сюда. Комната была очень хороша, но поскольку в ней уже давно никто не жил, сейчас там царило запустение. Всюду лежал толстый слой пыли, воздух был спертым, а бархатный полог роскошной двуспальной кровати оброс сетью паутины.

Дрожа от волнения, Кэролайн пробралась к сейфу в стене и трясущимися от холода и нервного напряжения пальцами набрала нужную комбинацию цифр. С легким щелчком дверца отворилась, и Кэролайн заглянула внутрь. Еще не веря своим глазам, она вскрикнула и стала шарить в пустоте сейфа, будто ее суета могла вернуть на место бесследно исчезнувший сандаловый ларец, где хранились бриллиантовые перстни, необычайной красоты сапфировый гарнитур, подаренный ее матери Александером в день свадьбы, и много-много других украшений, дорогих и роскошных, которые она сама так любила. Все пропало, все до последнего, самого простенького колечка. Наверное, этот скот Дерек продал их на аукционе…

С детства Кэролайн привыкла считать себя богатой. Жизнь в довольстве и роскоши, учеба в дорогих пансионах укрепили в ней эту уверенность. Она никогда не знала, что такое бедность, настоящая бедность, когда приходится изворачиваться, чтобы кое-как свести концы с концами, экономить на мелочах и отказывать себе буквально во всем. Теперь призрак этой бедности предстал прямо перед ее глазами. Когда она по-настоящему осознала, что произошло, эта новость сразила ее наповал. Ноги у нее подкосились, и она бессильно, точно мешок с тряпьем, сползла на пол, монотонно бормоча себе под нос:

— Нет! Нет! Нет! Не может быть… не может… скажите же, что все это неправда, неправда…

— Этого для тебя никто не сможет сделать, — донесся до нее жесткий голос Дэвида. Его фигура внезапно возникла в ярко освещенном дверном проеме. — У тебя больше нет ни гроша, Кэролайн. Драгоценности проданы, сейф пуст. Ты нищая, и тебе придется смириться с этим.

— А для тебя мое разорение — настоящий бальзам на душу?

— Мое отношение к твоему банкротству тебя не касается, — хмуро ответил он.

Кэролайн почувствовала, что вот-вот разревется. Ну уж нет! Она не доставит ему такой радости. Достаточно он уже насладился ее унижением! Кэролайн встала с пола и презрительно взглянула на Дэвида.

— Хорошо, мне это безразлично, — зло процедила она. — Как-нибудь обойдусь и без драгоценностей.

Уголки губ Дэвида слегка дрогнули.

— Вот это характер, Кэрри! — Он удовлетворенно хлопнул себя по колену. — Рад видеть, что в решительности ты не уступаешь даже почтенной мисс Скарлетт О'Хара. Не удивлюсь, если к завтрашнему утру ты решишься соорудить себе новый наряд из этих роскошных штор.

В другое время она с удовольствием посмеялась бы вместе с ним над этой шуткой, но только не сейчас.

— Остришь? — В ее голосе прозвучал металл.