Все вечера проходили по одному и тому же сценарию. Кэролайн и Дэвид заказывали ужин на дом, а потом либо играли в какую-нибудь настольную игру, либо смотрели телевизор. Правда, Кэролайн иногда будоражили воспоминания об их первом поцелуе, но она знала, что, захоти Дэвид повторить этот восхитительный миг, это может все испортить. По крайней мере, так внушала себе сама Кэролайн…

В четверг вечером, когда первая неделя учебы походила к концу, Дэвид, приехав домой, поставил мокрый зонт у двери и авторитетно изрек:

— Мне надоели готовые ужины!

Очень довольная тем, что появилась возможность оторваться от нудного учебника по составлению деловых бумаг, Кэролайн поглядела на него с немым вопросом. Но он замолчал и тоже уставился на нее.

— И что же ты предлагаешь? — не выдержала Кэролайн. Ей действительно было любопытно, что он может ответить ей на этот вопрос.

— Я заказал столик в ресторане на семь тридцать. Знаю, что это рановато для ужина, но нельзя, чтобы страдали твои занятия. Поэтому давай, Кэрри, иди и скорей одевайся.

Кэролайн смотрела на него, раскрыв рот от неожиданности. Когда же до нее дошло, что они действительно будут вместе ужинать в ресторане, ее охватило необычайное волнение. Но потом поразила горькая мысль: ведь это всего лишь обычный ужин, а не свидание…

— Хорошо, — послушно согласилась она и вышла, чтобы переодеться.

Ей пришлось с ходу отвергнуть большую часть своих платьев и костюмов: они были чересчур экстравагантны. Дереку нравилось, когда почти каждый встречный удивленно и восхищенно оглядывался на супермодные, причудливые наряды его юной жены. Но сейчас, вспомнив, как взбесился когда-то Дэвид из-за ее злосчастной мини-юбки, Кэролайн подумала, что ему вряд ли понравится какой-нибудь её броский туалет.

В конце концов ей все-таки удалось найти то, что, как она решила, не будет его раздражать, — синее бархатное платье длиной почти до пола, с маленьким декольте, в меру нарядное и в меру скромное. К тому же его цвет хорошо оттенял нежно-розовую кожу и голубые глаза Кэролайн. Однако, натягивая это платье, она обнаружила, что с трудом может застегнуть его на спине. Она беспомощно дергала язычок молнии, когда к ней неслышно подошел Дэвид.

— Позволь, я помогу, — мягко предложил он и быстро справился с застежкой.

Заметил ли он, что она дрожит? Если заметил, то наверняка решил, что во всем виноват зимний холод, а не прикосновение его пальцев к ее обнаженной спине.

— Ты выглядишь великолепно, — тихо произнес он, поворачивая Кэролайн лицом к себе.

— Правда?

Она старалась казаться бесстрастной. Отойдя в сторону, принялась укладывать в затейливый узел свои длинные светлые волосы. Закончив с прической, она одернула собравшееся на бедрах платье и тут со смущением заметила, что под синим бархатом заметно выпирает животик.

— Боже мой, на кого я стала похожа! — с ужасом воскликнула Кэролайн. — На меня теперь ничего не лезет. За ту неделю, что живу у тебя в доме, я растолстела не меньше чем на три килограмма.

— Вот и отлично, — довольным тоном сказал Дэвид, подавая ей пальто. — Немножко пополнеть — это как раз то, что тебе было нужно. Идем.

Кэролайн успела привыкнуть ко всякого рода сюрпризам Дэвида, но никак не думала, что он поведет ее в такое заведение. Они с Дереком постоянно ходили в рестораны, но только в самые дорогие и фешенебельные, где, как говорится, можно и на других посмотреть, и себя показать. А место, куда ее привез Дэвид, было небольшим, уютным ресторанчиком, до отказа набитым посетителями. Метрдотель провел их к столику у окна.

— Люди приходят сюда из-за прекрасной кухни, — сказал Дэвид, когда Кэролайн закончила изучать меню.

— И из-за царящей здесь домашней атмосферы, — добавила она, огладывая оживленно болтавших людей за столиками. Среди них преобладали семейные пары, многие были с детьми.

— Да, несомненно, — подтвердил он и, подождав, пока официант нальет вина и поставит закуску, попросил: — Расскажи мне, пожалуйста, что тебе больше всего нравится в колледже.

И она стала рассказывать о своих друзьях-однокурсниках: большинство из них только что окончили школу. Самым старшим среди этих зеленых юнцов был один ныряльщик-глубоководник, вознамерившийся написать книгу о своих приключениях. Для этого ему необходимо было научиться хорошо и быстро печатать.

— Да, совсем забыла! У нас еще есть одна бабушка. Ей шестьдесят пять лет и у нее три внука. Она говорит, что ей надоело сидеть дома и печь пирожки. Ей хочется стать чьим-нибудь личным секретарем. Кстати, Дэвид, она вполне могла бы работать на тебя, — вдохновенно рассказывала Кэролайн. — Она считает, что возраст не помеха. И я с ней согласна.

Внезапно она умолкла, заметив, что Дэвид молчит. Наверное, она выглядит смешно со своим разглагольствованием про колледж и однокурсников. Видимо, ее рассказы про каких-то глупых юнцов и старух вызывают у него смертельную скуку. Конечно! Сам-то он привык общаться с важными шишками, а не всякой мелкотой…

— Извини, — смущенно пробормотала она, — тебе, должно быть, давно надоело слушать мои байки.

— Уверяю тебя, если бы это было так, я сумел бы показать тебе, что пора кончать разговор, — твердо возразил Дэвид, отхлебывая вина из бокала. — Не надо извиняться, Кэрри. Я ведь не Дерек. Мне по душе твоя компания.

— Правда? — Она стыдливо зарделась.

— Угу. — Он подцепил вилкой оливку.

— Ты сказал мне такое в первый раз… — Их взгляды встретились.

— Ты частенько выводила меня из себя, — признался он. — По мере того как ты подрастала, я стал считать тебя капризной и глуповатой…

— Потому что я отказывалась подчиняться твоей воле?

— Из-за этого тоже, — согласился Дэвид. — Хотя, мне кажется, я больше думал о твоем будущем. Прости, но я никак не мог понять, почему Александер и твоя мать потакают тебе в твоих фокусах.

— Для меня это означало свободу, — ответила Кэролайн, пожимая плечами. — Только спустя годы я поняла, что такая свобода была ненастоящей. — Она задумчиво вертела в руке рюмку. — Откровенно говоря, мама мною мало интересовалась, а Александер был уже пожилым и не мог себе ясно представить, что на самом деле нужно для подрастающей девчонки.

— Ладно, все это уже в прошлом, — философски заметил Дэвид. — А как сейчас? Тебе нравится твоя нынешняя жизнь?

— О да, — с готовностью согласилась она.

Кэролайн чувствовала себя счастливой как никогда в жизни. И это было связано не только с ее учебой, но и с тем, что в тот вечер Дэвид пригласил ее в ресторан.

Появился официант с заказом. Кэрри не отрываясь смотрела на Дэвида, в то время как официант расставлял тарелки.

— Сложно объяснить в двух словах, как у меня идут дела в колледже, — задумчиво произнесла она. — Я чувствую себя, скажем… на своем месте. Это со мной впервые. Ты представить себе не можешь, как это здорово!

— Думаю, что, пожалуй, смогу, — бесстрастно возразил он. — Это почти то же самое, что выйти из тюрьмы.

Кэролайн поднесла бокал к губам, пристально гладя на своего собеседника. Когда он начал понимать ее? Только сейчас или уже давно?

За ужином она съела намного больше, чем собиралась, и даже заказала сладкое, хотя перед поездкой в ресторан клялась себе, что откажется от такого соблазна. Дэвид от души расхохотался, когда перед ней поставили шоколадный десерт. Глядя на блюдо, Кэролайн страдальчески застонала.

— Пожалуй, я смогу облегчить твои муки, — улыбаясь, произнес он. — Но только при условии, если ты согласишься меня покормить.

Затаив дыхание, Кэролайн стала кормить его с ложечки десертом. Ее сердце бешено заколотилось, когда Дэвид смачно облизал губы. Уж не нарочно ли он сделал это? Вряд ли, подумала она, ведь он ухитрялся даже сморкаться так, что эта весьма некрасивая процедура выглядела очень сексуально. Она почувствовала, как под плотным бархатом платья ее соски вдруг предательски напряглись и заострились, а по телу стало разливаться приятное, щекочущее тепло.