— Полагаю, что так. — Он долго смотрел на нее, размышляя о чем-то своем. — Но пока мы вместе.

— Да, пока мы вместе, — глухо повторила Кэролайн. Внезапно ей стало тяжело от мысли, что она, возможно, видит Дэвида в последний раз.

В машине воцарилась тишина. Кэролайн старалась уговорить себя, что причиной ее смятения служит присутствие рядом Дэвида, напоминающее ей и о недавней смерти мужа, и о безвозвратно ушедшем детстве, таком безоблачном и радужном, когда мир еще не казался враждебным. Глядя на мелькающие за окном заснеженные поля, она вдруг поняла, что до сего дня жила, будто под стеклянным колпаком, заботливо защищенная от всех ударов судьбы. Но вот стекло разбилось, и…

— Зачем ты продала акции, завещанные Александером? — внезапно спросил Дэвид.

Вопрос был настолько неожиданным, что Кэролайн вздрогнула, будто ей на голову вылили ушат ледяной воды.

— Откуда ты об этом знаешь?

— Да, ладно тебе, Кэрри, — раздраженно ответил он. — Конечно, ты не акула бизнеса, но и не наивный младенец. Если на рынке ценных бумаг всплывает пакет акций, то это событие вовсе не считается государственной тайной. Так ведь?

— Да, — неуверенно отозвалась она.

Кэролайн было легче согласиться участвовать в гонках на выживание, чем в обсуждении финансовых проблем. Всем этим занимался Дерек. А пока она не вышла замуж — отчим. Она ничего не понимала в биржевых играх и махинациях. Раньше собственное невежество совсем ее не волновало. Но сегодня оно почему-то показалось Кэролайн постыдным.

— Я был просто поражен, — сказал Дэвид, неотрывно глядя на нее, — как и тем, что ты продала квартиру в Нью-Йорке.

При этих словах Кэролайн болезненно скривилась. Ей не хотелось вспоминать о злосчастной продаже квартиры.

— Да, я ее продала, — тихим эхом отозвалась она.

— С чего это ты так испугалась? — Дэвид подозрительно посмотрел на нее. — Или квартиру продали без твоего ведома?

— Конечно, нет! — возмутилась Кэролайн. — Все-таки это была моя квартира.

На смуглом лице Дэвида отразилось что-то похожее на сочувствие.

— Несчастная богатая маленькая девочка, — с горькой иронией пробормотал он и отвернулся к окну, сделав вид, что его привлекает созерцание унылого пейзажа английской зимы. Крупные снежинки кружились в воздухе, медленно падая на мерзлую землю. — Теоретически квартира была твоей, — вновь заговорил Дэвид. — Но когда ты вышла замуж за своего дражайшего Дерека, то, естественно, все, что было твоим, отошло к нему, а то, что принадлежало ему, — к тебе. Это лучшая сторона брака, не правда ли? — саркастическим тоном добавил он. — Все, абсолютно все, становится общим.

— Ты просто циник!

На Дэвида ее гневное восклицание никак не подействовало. Столь же невозмутимым тоном он продолжал:

— Дерек получил половину твоего немалого состояния, а ты, соответственно, половину его бесчисленных долгов. Или ты, решив быть великодушной, выплатила их ради вашей любви? Ведь начинать супружескую жизнь, сидя по уши в долгах, не очень-то приятно? Правда, Кэрри?

— Заткнись! — в сердцах взвизгнула Кэролайн. Сейчас она снова чувствовала себя маленькой девочкой, над которой издевался Дэвид, тогда уже взрослый парень. — Иначе я… я тебе всю морду расцарапаю!

— Попробуй! — весело захохотал он. — Попробуй, ну же!

Кэролайн не почуяла в его словах никакого подвоха.

— И попробую! — закричала она и, развернувшись, бросилась на Дэвида, действительно намереваясь разукрасить ему физиономию своими длинными ногтями.

Но едва она рванулась с места, как Дэвид, все так же хохоча, увернулся, и Кэролайн шлепнулась на пол. Красная как рак от злости, она попыталась ударить его, но он ловко поймал ее руку и, больно сдавив, отвел в сторону. Она испугалась, когда его лицо неожиданно оказалось совсем близко. Сердце бешено заколотилось, а его губы тем временем приоткрылись, словно он хотел… Вспышка желания, смешанного со страхом, охватила ее, и она закрыла глаза. А когда решилась их открыть, то увидела, что лицо Дэвида приняло отчужденное и властное выражение.

— Хватит, Кэрри, — сурово произнес он. — Кончай валять дурака!

Она упрямо тряхнула головой. Густые светлые волосы рассыпались по плечам.

— Нет! Не хватит! — Ее голос дрогнул от внезапно подступивших слез. Переживания последних месяцев снова давали о себе знать. — О господи, Дэвид, Дэви…

— Знаю, — тихо сказал он. — Все в порядке, Кэрри. Я все понимаю.

— Нет! — Тяжелые воспоминания вновь обступили ее. — Ты просто не можешь знать всего! Никто не может!

— Тебе надо выплакаться, — мягко предложил он, осторожно и нежно обнимая Кэролайн за плечи. — Если ты будешь и дальше держать все в себе, то просто сойдешь с ума.

— О Дэвид… — простонала она и, уткнувшись ему в грудь, разрыдалась, будто пятилетняя обиженная девочка.

Кэролайн не шевелилась, по-прежнему прижавшись к груди Дэвида. Она плакала до тех пор, пока не выплакала всю свою боль, всю обиду и стыд. Постепенно рыдания стихли. Дэвид вытащил из кармана большой, тщательно отутюженный платок и молча протянул его Кэролайн. Но у нее так сильно тряслись руки, что она не смогла даже взять его.

— Хорошо. — Он нахмурился. — Тогда позволь мне…

Нежно касаясь платком ее влажных щек, он насухо вытер их. Кэролайн чувствовала себя в совершенно дурацком положении: меньше всего на свете ей хотелось, чтобы Дэвид видел ее слезы. Раньше она всегда стыдилась плакать при нем, даже в детстве. И вдруг сегодня устроила настоящую истерику.

— Сейчас тебе стало лучше? — поинтересовался он.

— Да, спасибо. — Кэролайн тяжело вздохнула.

— Тогда поехали. — Дэвид постучал по затемненному стеклу; отделявшему их от водителя.

Только сейчас Кэролайн поняла, что машина съехала на обочину и стояла там все время, пока она плакала.

— Почему мы остановились? — спросила она, шмыгнув носом, когда они вновь тронулись в путь.

— Я полагал, что сцена, которая недавно здесь разыгралась, не требует зрителей, — бесстрастно объяснил Дэвид. — Особенно из той публики, что сегодня набьется в твой дом, — пренебрежительно добавил он.

Кэролайн шумно высморкалась.

— Но они — друзья Дерека, — машинально возразила она.

Для нее давно стало привычкой ни в чем не соглашаться с Дэвидом, даже если она в душе и признавала его правоту.

— И твои? — язвительно спросил он. — Значит, они и твои друзья тоже?

— По правде говоря, нет. — Кэролайн подняла на него все еще заплаканные глаза.

— Ах вот как?

Она начинала понимать, что, в сущности, не вправе скрывать что-либо от Дэвида. Зная ее с раннего детства, он считал себя обязанным задавать ей подобные вопросы. А может, он обращался так со всеми своими знакомыми женщинами?

— Едва ли их можно назвать моими друзьями.

Дэвид кивнул, словно заранее предполагал такой ответ.

— Понятно, — сказал он и, взглянув на вновь заблестевшие в ее глазах слезы, решительно вытер их.

Этот жест непонятно почему до глубины души растрогал Кэролайн. Чтобы снова не разнюниться у него на груди, она сказала первое пришедшее на ум:

— Я, наверное, испортила тебе пиджак. Извини…

— Пустяки. — Он равнодушно пожал плечами.

— Я почищу его…

— Ради бога, уймись! — Он странно усмехнулся. — Прекрати говорить так, будто мы с тобой познакомились пять минут назад. Скажу откровенно: я предпочел бы, чтобы ты орала и кидалась на меня с кулаками, а не вот так манерничала.

Глядя на его гримасу, Кэролайн улыбнулась — впервые за много дней. А когда Дэвид так же искренне улыбнулся ей в ответ, у нее засосало под ложечкой.

— У меня, должно быть, просто ужасный вид, — смущенно пробормотала Кэролайн.

Черные глаза оценивающе пробежали по ее лицу, и улыбка на лице Дэвида вдруг сменилась брюзгливым выражением.

— Да, — раздраженно отозвался он. — У тебя все лицо в красных пятнах. Сразу видно, что ты только что плакала.

— Ну спасибо тебе! — угрюмо бросила она. — Когда мне понадобится поддержка, ты будешь последним человеком, к которому я приду!