— По протоколу встречаться по такого рода вопросам с первым секретарем ЦК ВСРП может только член Политбюро ЦК КПСС. А там есть единственный человек, компетентный в этих вопросах — Юрий Андропов. Мне кажется, товарищ Кадар, что Брежнев вряд ли что-то заподозрит в вашей просьбе. Да и потом, Андропов вам нужен максимум на день, не больше. То есть он может прилететь утром, а уже вечером отбыть в Москву. Одного дня вполне хватит, чтобы ввести его в курс дела, показать кое-какие документы и даже пообедать в тесном кругу…

— Пожалуй, ты прав, Атилла, — Кадар кивнул и потянулся за красным телефоном прямой связи с Кремлем.

— Вы хотите звонить прямо сейчас? — негромко поинтересовался Хорват.

— А чего тянуть? — фыркнул Кадар. — Чем скорее я избавлюсь от этого интригана, тем лучше. И потом, — генсек прижал трубку плечом к уху и набрал четыре цифры. — Я вовсе не уверен, что Мольнар уже не предпринял нечто такое, что сделает нереальным твой прекрасный план, Атилла. Как бы нам не опоздать…

— Добрый вечер! — По-русски генеральный секретарь ЦК ВСРП говорил очень неплохо, но с сильным акцентом. — У телефона Янош Кадар. Мне бы хотелось переговорить с товарищем Брежневым…

Спустя несколько секунд Атилла явственно услышал, как зарокотал в трубке брежневский бас.

— И я приветствую вас, дорогой Леонид Ильич!.. — тон Кадара был максимально дружелюбным, однако на лице застыло брезгливое выражение. — Спасибо… Ну, конечно… У нас тут возникла одна проблема… Что?.. Думаю, ничего страшного, но дело отлагательства не терпит — вопрос обеспечения безопасности… Не только… Нужен хороший совет. Да… Ну, конечно… Я был бы вам очень благодарен, Леонид Ильич. Да, одного дня будет вполне достаточно. Благодарю, Леонид Ильич… Да, но до лета я не теряю надежду увидеть вас в Будапеште… Хорошо, договорились! И вам спокойной ночи!

— Он сам предложил прислать Андропова, — выдохнул Кадар. — Что-то подозрительно гладко все складывается.

— Когда он прилетает, товарищ Кадар?

— Послезавтра утром. Подготовься, Атилла, как следует…

Февраль 1978 года

Как это часто бывало, радикальные перемены в жизни начались с того, что у меня кончилось терпение.

В тот самый момент, когда я серьезнейшим образом обдумывала ответ на вопрос, насколько оперативна нью- йоркская пожарная охрана и успеет ли она спасти постоялицу отеля «Мэриотт» от последствий пожара, который сама же постоялица, в приступе безысходности, затеяла в собственном номере, раздался уже хорошо знакомый мне по стремительным, татаро-монгольским набегам Юджина, звук проворачиваемого в двери ключа. Надо сказать, что план пожара я обдумывала в наиболее подходящей для активной творческой деятельности позе — лежа на разобранной постели, в трусах, но без лифчика. Разобравшись с системой управления встроенного в подоконник кондиционера, я выставила себе температуру + 20 и оттаивала от суровой безысходности своего пятизвездочного острога. Так что мою реакцию на внезапное вторжение постороннего может без особого труда понять любая нормальная женщина: даже не успев задуматься над тем, кто именно входит в мой номер — любимый мужчина с цветами или наемный убийца с пистолетом, я первым делом взвизгнула, прикрыла обеими руками грудь и ринулась в ванную, где, дрожа всем телом, в изнеможении прислонилась к прохладной двери и навострила уши.

До меня донесся звук проворачиваемого уже изнутри ключа, несколько неуверенных шагов и вкрадчивый голос:

— Эй! Есть здесь кто-нибудь?..

Я похолодела: голос был хоть и мужской, но не Юджина. Правда, в нем не было и намека на родные русские интонации, и последнее обстоятельство, вполне естественно, насторожило меня еще больше.

— Мисс Мальцева?! Где вы?

— Да, я вас слушаю, — стараясь не издавать лишнего шума, я повернула внутреннюю задвижку на два оборота, однако спокойнее себя так и не почувствовала.

— Вы что, в ванной? — поинтересовался незнакомец.

— А вам-то что до этого? — огрызнулась я. — Вы вообще зачем сюда явились?! Вам что, помыться негде?

— Я приехал за вами, мисс, — дружелюбно откликнулся голос, явно не желавший вступать в препирательства. — Вы не беспокойтесь, мисс, я подожду, пока вы не закончите все свои дела…

— Да что вы говорите?!

— Вы мне не верите, мисс?

— Как вас зовут, сударь? — набрасывая тяжелый махровый халат с гостиничной эмблемой, продолжала я этот совершенно бессмысленный допрос, ибо ясно отдавала себе отчет: даже если незнакомец с вкрадчивым голосом представится мне через секунду президентом Соединенных Штатов Америки, я, во-первых, ему все равно не поверю, а во-вторых, своими ногами никуда из ванной не выйду. Секундой позже до меня дошло, что обращение «сударь» к незнакомцу вообще не лезло ни в какие ворота. Все равно, что обращаться к сексуальному маньяку, явившемуся тебя изнасиловать, по имени-отчеству. Бред какой-то!..

— Пожалуйста, не беспокойтесь, мисс Мальцева…

Голос общался со мной на довольно приличном французском, явно принадлежал не очень молодому человеку, что, к слову говоря, ровным счетом ничего не проясняло. «Почему пожилой? Почему не Юджин? Почему меня не предупредили? А кто мог меня предупредить, как не Юджин? Он знает, что я владею французским. Ну и что? Об этом уже вся площадь Дзержинского знает. Включая командировочных в очереди за хлопчатобумажными колготками в «Детском мире». Кто этот человек за дверью? Что вообще происходит?» — эти вопросы пронеслись в моей голове куда быстрее, чем я могла бы их сформулировать.

— А почему, собственно, я должна беспокоиться? — скрывая противную вибрацию в голосовых связках, поинтересовалась я, автоматически завязывая пояс банного халата на три морских узла и усматривая в этом подсознательном движении завсегдатая приемной психбольницы некую гарантию личной безопасности. — У меня между прочим здесь, на раковине, лежит автомат Калашникова (господи, почему именно на раковине? Почему не на унитазе, не на вешалке для полотенец или не прямо в биде?).

— Кто, простите, лежит у вас на раковине? — озадаченно переспросил голос за дверью.

— Не кто, а что! — Непонятливость гостя казалась мне наигранной на все сто процентов. — Автомат Калашникова. Знаете, это такое автоматическое оружие. У него есть ствол, приклад и…

— Я понимаю, что вы имеете в виду, мисс Мальцева.

— К нему у меня есть еще три магазина плюс парочка гранат… Я не знаю, как именно они называются, но у них такое ребристое покрытие. Как рубероид, если вам это о чем-то говорит… — Весь этот бред я постаралась произнести очень отчетливо, как логопед в школе для тугослышащих дебилов. — Так что, сударь, беспокоиться должны вы…

— Это какое-то недоразумение, — заволновался голос. — Я вам все объясню, мисс…

— Вы знаете… — Я постаралась придать своему тембру максимально доверительные и даже интимные интонации. — За последние несколько месяцев я очень сильно издергалась. Много странствий, случайных знакомых, неожиданных встреч… Нервы, видите ли, ни к черту… Понимаю, выглядит это, наверное, очень глупо. И как всякая уважающая себя женщина, в номер которой без приглашения, открыв дверь собственным ключом, вошел незнакомый мужчина, я должна сейчас расчесываться перед зеркалом или накладывать грим на лицо, чтобы произвести на вас самое благоприятное впечатление… Но почему-то я держу в руках автомат и даже — поверьте сударь, это происходит помимо моей воли, — сняла его с предохранителя. Возможно, вам это неизвестно, но отель, в котором я живу, — очень тихий и респектабельный. Вы же понимаете, сударь, господин Аристотель Онассис где попало останавливаться не станет. Это с его-то возможностями! Так что мне бы не хотелось лишнего шума, я обязана думать о собственной репутации. Я вам вот что предлагаю, сударь: давайте отложим наше свидание на более подходящее время. Тем более, что я к нему совершенно не готова — ни физически, ни морально…

— Мисс Мальцева, — вдруг резко зачастил пожилой голос. — Моя фамилия Стеймацки. Лука Стеймацки. Я — сотрудник Центрального разведывательного управления США. Господин Юджин Спарк, которого вы достаточно хорошо знаете, является моим коллегой и даже в некотором смысле учеником. Правда, это было довольно давно. Я имею в виду годы его ученичества. В настоящее время Юджин находится со специальным заданием за границей. Ему пришлось вылететь срочно, и только поэтому сюда явился я, а не он, как это происходило раньше. У вас совершенно нет причин опасаться меня, поверьте мне. Я ваш друг и вхожу в оперативную группу сотрудников ЦРУ, на которую возложена ваша личная безопасность. В данный момент я имею поручение срочно отвезти вас к одному господину…