— Здесь пахнет, как в лазарете, — вставил невпопад Локхед.

— Даже я бы сказал, как в морге, милорд, — добавил один из солдат с факелами.

— Что?

— Я говорю, пахнет, как в мертвецкой! Я, до того как на службу поступить, работал мусорщиком в морге у одного лекаря в Асанне. Там так же воняло!

— Вы можете говорить тише? — Михаэль был сильно раздражен. Они уткнулись в узкую последнюю дверь из двух створок.

— Лайзе гимбу ральдакс! — воскликнул темный адепт, но дверь не открылась.

— Смешно, магический барьер я снял, но двери просто заржавели от сырости. Или механизм поворотный истлел… Навалитесь! Петель тут, кажется, нет! — указал Торнтон и сам припал плечом к непокорным и пыльным створкам. После пяти ударов половинка ворот рухнула внутрь. Последние двери толщиной не превосходили большого пальца, но были сделаны из какого-то камнеподобного сплава. Из проема вырвался воздух — холодный, сухой и дурно пахнущий.

— И, правда, как в мертвецкой, — поморщился Локхед.

— Все оставайтесь здесь! Мади, возьмите факел и идите за мной!

Закрывая лицо платком, Мадивьяр прошел следом за Торнтоном. Первые отблески, широкие тени, и дипломат сразу понял, что находится в огромном подземном зале. В руках гостей с поверхности были факелы, но и их свет едва держался и тонул в непроглядном мраке гигантского сооружения. Они стояли на балконе, возвышавшемся над залом на уровне десяти ярдов. О высоте терявшихся во мраке потолков, опиравшихся на целый лес колонн, судить было невозможно. От балкона вниз спускались две лестницы.

— А что там внизу? — Локхед смотрел, но никак не мог понять. Насколько хватало глаз, весь пол исполинского зала был в холмиках, из которых вверх торчали странные пики.

— Там сила сильных! — ответил Торнтон. Дышал полной грудью, словно наслаждался мерзким запахом. — Мы нашли, что искали, в остальных залах то же самое. Теперь я верю, и только теперь понимаю, что именно он хотел мне сказать. Идемте наверх, Мади, мне нужно кое с кем связаться!

Локхед вдруг побледнел и чуть не выронил из рук факел. Приглядевшись, он разобрал — эти неровности на полу были горками человеческой плоти. Вернее, останками людей, причем все они сидели на каменистом полу, согнув ноги и охватив их левой рукой, и уронив голову в колени. На телах еще сохранились остатки доспехов, на головах — шлемы. В правой, согнутой в локте руке мертвецы сжимали посохи и копья. За спиной у каждого лежал щит. Всего их было сто, нет, тысяча, нет, много тысяч… Локхед отшатнулся.

Назад они шли молча, только Торнтон что-то шептал себе под нос. На поверхности Локхед решился спросить.

— Скажи, это их войска, их армия? Армия мертвых?

— Это песчинка, капля, часть огромного тела. Ведь человек состоит из органов, органы из клеток, а те из прочих, вам неведомых, мельчайших частиц. Это клетки, частицы. Не мешай мне, Локхед. Ты ведь заключил сделку, они сдержат свое слово, поверь мне!

— Сколько их там?

— Отойди, пожалуйста, — попросил Торнтон, доставая и ставя на плоский, похожий на стол, камень шкатулку связи. Из неё он извлек платформу, такую же, какая была у герцога Рууда.

— Я спросил, сколько их там?! — яростно выкрикнул Локхед.

Торнтон поставил свою платформу на камень, извлек кольцо и, покрутив, надел его на правую руку.

— Пять, семь тысяч в каждой камере. А теперь, господин Локхед, вам и вашим утомленным спутникам стоит спуститься вниз, в деревню. Я вас догоню.

— А лагерь?

Лицо адепта посерело. Кольцо жгло ему руку.

— Сейчас вам лучше уйти! — глухим, сиплым голосом прошептал он.

Локхед еще мгновение постоял на пронизывающем ветру, потом велел собираться и двигаться вниз.

Оставшись в одиночестве, посланник нойонов вышел на связь со своими хозяевами. Он насыпал в отверстия на платформе связи белый стаах связи, просунул перстень в отверстие. Прошло каких-то полминуты, и из-за прозрачной глади астрального экрана на него, не мигая, смотрел старший лич-наблюдатель Колдсоула.

— Мне нужно оставить сообщение великому Моандору!

— Он вас услышит, говорите!

Торнтон приосанился и сказал, с таким чувством, будто на него смотрел не костяной истукан, а подлинный хозяин Колдсоула.

— Владыка, задание выполнено. Мне удалось внушить Локхеду страх и недоверие к нашему предприятию. Надеюсь, он и дальше будет действовать согласно вашим предсказаниям. Мы добрались до вершины, и армия ждала нас, как вы обещали. Локхед сейчас умирает от страха и жалеет о своей сделке. Я хорошо обследовал главный зал и прочувствовал остальные. Едва ли половина из захороненных годна к использованию. Но тем не менее это тридцать тысяч солдат. Жду прибытия одного из истинных. Призыв лучше проводить ночью, потому что местное население относится к нам крайне враждебно. Дороги оставляют желать лучшего. Будет трудно вывести их на Атоморгул. С уважением, славящий и несущий вас в своем сердце Михаэль Торнтон!

Он почувствовал, как стаах заканчивается и начинает жечь пальцы.

— Все записано, — ответил лич.

Торнтон вскинул руку в нойонском приветствии, и костяной великан ответил тем же. Связь прервалась, платформа связи стремительно остывала. Михаэль встал, расправил затекшие члены и, быстро собравшись, направился следом за отрядом Локхеда. Теперь караван шел втрое быстрее. Но Торнтон все равно догнал их до того, как они достигли селения.

Лич посмотрел на магический экран, изображение с которого пропало мгновение назад. Ему не нравилось, что он должен теперь напрямую докладывать владыке. Раньше, когда ими руководил Синкат, за все просчеты спрашивали с него. Правда, наказывали его редко, он все же был любимчиком. Вообще жизнь стала опаснее. Наблюдатель уже хотел идти срочно доложить, как его тут же окликнул один из подчиненных.

— У нас ещё один вызов. Связь очень слабая, гроза и астральные помехи!

— Место связи?

— Юго-запад, нет, запад Эрафии. Записать сигнал?

— Давай сюда! Я сам с ним поговорю, лучше подавать плохие новости скопом, получишь один нагоняй, а не два.

— А почему ты решил, что плохие?

— Предчувствие… — младший лич осклабился.

— Заткнись! Кольцо опознали?

— Некто Рууд. Написано «код доступа первый».

— Ну и давай его сюда, что ждешь, подкрепи сигнал нашим усилителем!

Через миг перед ними возникло разъяренное лицо герцога Рууда — оно было перекошено гримасой гнева. Вице-канцлер стоял в чистом поле, над каким-то походным столиком. Было темно, небо то и дело рассекали яркие молнии. Гремели отдаленные раскаты, шел сильный дождь. За спиной герцога виднелись остановившийся возок и несколько всадников.

— Он что-то говорит, но нам не слышно…

— Настрой-ка получше! Видишь, как надрывается, — указал старший лич.

— Вы слышите меня? — кричал Рууд. — У меня срочное послание ведущему, вы слышите меня? Ответьте!

— Вас слушают, говорите! — вице-канцлер расслышал не все, но понял, что его сигнал достиг цели.

— Мне нужно немедленно с ним встретиться. Все дело находится в страшной опасности. Она реальна! Я боюсь, моих сил и средств может не хватить!

Лич вспомнил, что перед отлетом в Агону Моандор оставил ему особые инструкции, возможно, они касались и этого человека.

— Подождите, — велел он Рууду.

Прислужники-аколиты уже несли ему секретные свитки.

— Ваша жизнь в опасности? — спросил он.

— Что? Ты, скотина, — герцог грязно выругался, — конечно, в опасности!

— Вам оставлена инструкция на этот счет, — лич развернул свиток, — экстренная встреча возможна в городе Клекстон, каждый пятый день недели. Чтобы подать сигнал, воспользуйтесь вашей брошью. Место встречи — старый поселок алхимиков. Вас всегда будут ждать там.

— Но мне нужно дней десять, чтобы добраться туда! — этих слов лич не слышал, изображение померкло, и аппарат отключился.

— У него кончился стаах!

— Я понял. И почему дурные вести выпадают именно мне? — Лич извлек два информ-кристалла с объемными записями и отправился наверх, доложить моргулам новости.