Она наблюдала за тем, как он снимал жилет и рубашку. Почему каждый мужчина на земле не носит костюм-тройку? Потому что, все женщины мира были бы не в состоянии здраво мыслить, вот почему. Она должна запретить Эдвину появляться на её занятиях, чтобы она могла сконцентрироваться на лекциях, не представляя себе, как она откусывает эти пуговицы от его жилетки и целует каждый сантиметр его мускулистой груди с идеальным количеством волос на ней. Он смотрел на её тело с благоговейным желанием и нескрываемым голодом. Он обхватил ее груди руками, и она выгнула спину, предлагая себя ему. Он массировал ее груди и соски. Дразнил их. Растирал их. Вскоре она задыхалась от желания и, практически, была готова умолять.

- Пожалуйста, Эдвин...

- Позволь мне насладиться, - произнес он. - Я не хочу спешить со своей будущей женой.

Она улыбнулась ему. Как она могла возразить ему? Это был их первый раз как помолвленной пары. Она чувствовала особенность этого момента. Нет, им не стоит спешить. Она навсегда сохранит воспоминания об этой ночи.

Эдвин проводил руками вверх и вниз по ее телу, от бедер до груди и снова обратно. Он касался всех ее изгибов... её бедер, их внутренней стороны, ее узкой талии, полных грудей и плеч. Она изнывала от желания быть заполненной им, он был таким твердым и длинным, но Гвен прикусила язык, сдерживая свои мольбы. Она будет его, когда он того пожелает. И не раньше.

Держа руки по обе стороны ее головы, он приблизился к ней и оставил на ее губах легкий поцелуй, его губы дразнили её. Она приподнялась углубить поцелуй, но он отстранился. Застонав, она снова легла на спину, и он рассмеялся.

- Будь умницей, - сказал он.

- Ты всегда главный, да? - спросила она.

- Я - директор. Я здесь главный.

Затем он доказал, насколько действительно он был главным, припечатывая её глубоким собственническим поцелуем. Его язык исследовал ее губы. Она не могла насытиться его вкусом - привкус вина, немного чая и его свежий мужской запах - кедровое мыло и благородные намерения.

Она подняла руки к его плечам, ей необходимо было чувствовать жар его тела. Его мышцы напряглись от ее касаний. Каждый сантиметр его тела был тверд как гранит. Он целовал её от губ и до сосков. Он кружил языком вокруг них, посасывал их и дразнил их. Волна желания прокатилась сквозь ее груди и послала импульс к её внутренним мышцам, которые сжимались и сокращались от возбуждения.

- С тобой я чувствую себя необыкновенно, - произнесла она, в то время, как Эдвин проводил вверх и вниз руками вдоль внутренней стороны её бёдер.

- Ты прекрасна. Я никогда не видел столь красивой женщины. Здесь, - сказал он, коснувшись ее лица внешней стороной ладони. - И здесь, он провел рукой по её плечам и груди. - И здесь, - продолжал он, накрыв рукой её жар и погружая два пальца в её влажность.

Гвен ахнула от неожиданного вторжения. Она нуждалась в этом, он должен быть внутри неё. Ее мышцы сжимались вокруг него, пока он ее исследовал. Несмотря на то, что её дыхание сбилось, он остановился и уделил этой части особенное внимание. Она чувствовала себя такой открытой, такой готовой для него, готовой быть заполненной им.

- Эдвин, пожалуйста, - снова взмолилась она. - Ты нужен мне внутри.

Он нежно засмеялся.

- Не в моих правилах отказывать леди в такой скромной просьбе.

Он расстегнул брюки и высвободил себя. Она наблюдала с ещё большим желанием, как он себя трогает. Ей нравилось смотреть, как он себя ласкает. Ещё больше, она любила вид того, как она его ласкает. Она дотянулась рукой между бедер и взяла его в руку, направляя его в себя. С мучительной медлительностью он входил в нее дюйм за дюймом. Она покрыла его своей влагой, приподнимая бедра, чтобы принять его как можно глубже. Он идеально заполнил ее, растягивая и раскрывая ее влажные стенки, она дрожала от невероятного удовольствия от того, как он проникает в неё до самого центра.

- Эдвин... - её дыхание стало тяжелым, по мере того, как он двигался. Он выходил из неё полностью, прежде чем войти в неё снова жестким размеренным толчком. Его движения были сдержанными, что только увеличивало напряжение. Она хотела, чтобы он растворился в ней, потерял контроль. Но он оставался серьезным и спокойным, нависая над ней, только его бедра двигались, задавая темп и заставляя её ждать.

В эту игру могли играть двое. Она провела руками вдоль его рук и по груди, поцеловала его ключицу, прикусила шею. Она обвила ногами его спину и шептала ему о своей любви и страсти, и о всех тех вещах, которые она мечтала они будут делать в этой кровати. Он стал двигаться жестче и быстрее. Он обхватил ее за голову, обнажая ее шею для поцелуя. Он с жадностью целовал её горло, а она в ответ стонала, терзаемая желанием. Ее бедра качались напротив его. Она хотела кончить, ей необходимо было кончить. И она кончила с закрытыми глазами, впившись пальцами в его плечи. Оргазм пронзил ее тело, а когда он стих, она обессилила под ним. В конце концов, Эдвин потерял остатки своего контроля, вбиваясь в нее быстрыми неистовыми толчками, прежде чем кончить, дрожа в её руках.

Эдвин вышел из неё и лег на бок. Притянув Гвен к себе, он положил руку поверх ее живота.

- Милостивый Боже, - произнес он.

- У меня такие же чувства, - Гвен захихикала. – Так будет всегда, да? Ты и я?

- Да, - ответил он, это прозвучало странным образом грустно. - Ничего не изменится. Совершенно ничего.

Она улыбнулась, глядя на красный балдахин. 

- Хорошо, - она вновь рассмеялась.

- Что вас так развеселило, мисс Эшби? - спросил он у неё.

- Я помолвлена с мужчиной, которого я знаю всего лишь две недели, который является директором школы, где я работаю. Школа для мальчиков в глуши, без интернета, без мобильной связи, без компьютеров... Эдвин, обычно я такая разумная.

- Что произошло?

- Я пришла в себя.

Гвен снова проснулась в темноте. В слабом утреннем свете, просочившемся сквозь витражи, она приподняла руку и рассматривала кольцо на пальце.

Оно было настоящим. Это был не сон. Каждый раз она просыпалась с тревожным чувством, что время, проведенное в Маршале - сон. Прекрасный, чудесный осенний сон. Но вот оно - серебряное кольцо с жемчужиной. Представляла ли она когда-нибудь, что ее обручальным кольцом будет именно это, такое простое и такое элегантное. И ни одного бриллианта в поле зрения. Однажды, она читала о детях, которых заставляли работать на алмазных шахтах в Африке, как рабов. Ей не надо бриллиантов. Откуда Эдвин узнал, что это кольцо её мечты?

Потому что это Эдвин и он ее знает. И поскольку, он её знает, он знает, что она ускользнет назад к себе в дом, готовиться к урокам. Она поцеловала его спящие губы и вытащила себя из его кровати. Этим утром было легко уходить, потому что она знала, что вернется в его постель сегодня вечером, и все следующие вечера. Она быстро оделась и выскользнула в прекрасный сентябрьский рассвет.

Чувство умиротворения охватило Гвен. Все было идеально. Даже слишком идеально. Она знала, что не должна подвергать сомнению милостиво дарованные подарки судьбы, но оставшаяся часть от прошлой чувствительной Гвен, заставила задуматься, почему все было таким... совершенно... идеальным...

Сделав шаг, Гвен остановилась. Посреди кампуса в тумане раннего утра стояла женщина. Пожилая женщина с поседевшими волосами и лицом, на котором целая жизнь оставила свой отпечаток в виде морщин.

- Мэм? - позвала Гвен, приближаясь к женщине. Та, похоже, её не слышала.

Она позвала её снова. И снова пожилая дама лишь смотрела на кампус. Она смотрела на него и в то же время через него.

- Могу я вам помочь? - поинтересовалась Гвен, встав прямо перед женщиной.

- Бабуля? Ты куда пошла? - послышался голос молодого человека у входа во внутренний двор. Он подбежал к пожилой женщине, но лишь мельком взглянул на Гвен.

- Я здесь, Райан, - ответила старушка.