Что он пытался увидеть, когда смотрел на нее? Она не знала, но ей нравилось то, как он на нее смотрел. Ей было интересно, был ли он одинок здесь, в школе, со всей этой ответственностью, не имея никого, с кем можно было поделиться. Может, она могла бы облегчить его бремя, взяв себе литературные классы. Он очаровал ее. Что побудило мужчину из самой Англии неизвестно куда стать директором в частной школе из шестидесяти учеников? Был ли он разведен, или Лайрд и Кристофер лишь предполагали? А если был - что произошло? Она приехала с ним в Америку и возненавидела жизнь здесь? Он бросил ее? Она бросила его? Гвен, безусловно, могла разделить чувство брошенности. Они должны обсудить это, узнать друг друга. Если директор Йорк был наполовину так хорош и благороден, как говорит о нем мистер Прайс, то подружиться с ним пойдет ей только на пользу. Если он был королем, и студенты были его рыцарями, конечно же, он мог принять леди ко двору.

Гвен вернулась в свой дом после ужина и стала перечитывать "Большие Надежды" в третий раз. Ей не понравилась эта книга в старших классах. Но преподаватель в колледже открыл эту книгу для нее заново, показав ее секреты. Сейчас она любила ее и надеялась, что и мальчики полюбят ее тоже.

Она была настолько поглощена чтением, что стук в дверь чуть не заставил ее сердце выпрыгнуть из груди, снова.

- Прекрати это, Гвен, - упрекнула она себя. Она так может и привыкнуть к тишине у подножия этих гор. Глубоко дыша, пытаясь успокоить бешеный ритм сердца, она подошла к двери и открыла ее, ожидая снова увидеть на крыльце Лайрда и Кристофера. Но нет, по ту сторону стоял директор Йорк. И речи быть не может об успокоении. Ее сердце забилось еще быстрее в его присутствии. Ей действительно придется многое обсудить со своим сердцем об этой дурной привычке.

- Почему, скажите на милость, вы это сделали? - возмутился директор Йорк. Даже в восемь часов вечера в субботу на нем был одет костюм-тройка, в то время, как на ней джинсы и майка.

- Сделала что?

- Открыли дверь.

- Вы постучали.

- Да, но сначала, вы не спросили кто за дверью. Я мог быть убийцей, в конце концов.

Гвен посмотрела на него, прищурившись.

- Если бы на моем крыльце стоял убийца, вы думаете, он бы сказал мне об этом? - спросила его Гвен.

- Вы должны спрашивать, прежде чем открывать дверь.

- О, прекрасно, - произнесла она, захлопнув дверь у него перед носом.

Снова послышался стук в дверь.

- Кто там? - спросила она игривым тоном.

- Джек Потрошитель, - прозвучал ответ.

Она открыла дверь.

- Господь Всемогущий, юная леди. Вы хотите собственной смерти, - произнес он с выражением абсолютного разочарования на лице. Абсолютное разочарование на его лице выглядело так красиво, что она решила разочаровать его еще раз.

- Мне он кажется довольно интересным. Я бы с удовольствием с ним поговорила

- До или после того, как он вас убьет?

- Одно из двух. Не хотите зайти, директор?

- Это было бы крайне неуместно.

- Мистер Прайс был здесь ранее сегодня и помог мне с плитой. С мистером Рейнольдсом мы завтра будем пить чай.

- Мистер Прайс и мистер Рейнольдс оба вдовцы и старше.

- В то время как, вы молоды, красивы и одиноки, и ваши студенты пытаются найти вам жену, - парировала Гвен.

- Ничего из вышеперечисленного не является правдой, - сказал он выпрямившись.

- Я позволю себе не согласиться, - заметила Гвен.

- Я стар, уродлив и был женат.

- Вы не выглядите старше сорока лет, вы очень привлекательны, и мальчики любезно предоставили мне информацию о том, что вы разведены. Это делает вас одиноким, нравится вам это или нет.

Директор Йорк сделал глубокий вздох, чтобы успокоиться.

- Мисс Эшби.

- Вы можете называть меня Гвен, - сказала она.

- Мне не нравится это имя, - подчеркнул он холодно.

- Вы хотите его изменить?

Он посмотрел на нее, прищурив глаза.

- Я думаю, я мог бы называть вас Гвендолин?

- Можете, - сказала она. - Гвендолин Энн Эшби, к вашим услугам.

- Тогда мисс Эшби.

Директор Йорк оставался на ее крыльце, выглядя привлекательным и сердитым одновременно. Она, вероятно, потеряет сознание, если когда-нибудь увидит его улыбающимся. Такое событие будет стоить травмы.

- Я пришел сюда по делу, - сказал он, наконец.

- Да?

- Да. Однако, я не могу вспомнить по какому.

- Может, выпить со мной чаю?

- Я бы никогда не пришел к вам на чай. Это крайне...

- Неуместно?

- Именно.

- Конечно. Хорошо известно, что чай вызывает пристрастность и страстное желание.

Глаза директора расширились от удивления.

- Я учитель английского, - напомнила она ему. - Я знаю длинные слова. Вы вспомнили зачем приходили?

- Еще нет.

- Может, вы пришли обсудить то, как неловко, что ваши студенты пытаются нас свести.

- Нет, не для этого.

- Вы хотели быть любезным и узнать, как я обустроилась? Спросить меня, нужна ли мне помощь, или, может, вы могли бы сделать мое пребывание здесь еще более приятным? - спросила она. Может целоваться на ее диване в гостиной? Последний вопрос она не озвучила.

- Нет, это тоже не то.

- Я так не думаю.

Директор Йорк пристально посмотрел не нее.

- Что? - спросила она с притворной невинностью. - Вы же не зашли просто увидеть меня?

- Нет... нет, конечно, нет.

- О чем я думала?

- Вы обустраиваетесь? - поинтересовался он, по-видимому, уже не пытаясь вспомнить причину своего визита. - Могу я чем-нибудь помочь?

- Нет, все хорошо. Мне здесь очень нравится. Я думала, что буду скучать без интернета и телевизора. Но это странно... я чувствую, будто могу здесь яснее мыслить.

- Вы можете услышать здесь свои мысли. Хотя, это не всегда желательно.

Гвен облокотилась на дверной проем и скрестила руки на груди.

- Я полагаю, как у директора, у вас всегда крутится много мыслей в голове.

- Я забочусь о шестидесяти мальчиках-подростках.

Гвен рассмеялась и закивала головой.

- Они хорошие дети. Я уже это вижу.

- Спасибо. Я очень горжусь ими.

- У вас есть свои дети? - спросила Гвен.

Директор покачал головой.

- Нет. И мальчиков мне более, чем достаточно.

- Могу себе представить.

- Я предполагаю, у вас нет детей?

- Нет, никогда не была замужем. Мне нравится учить детей, так что, я, в любом случае, чувствую себя родителем. За исключением момента, когда отправляю их домой.

- Здесь их не надо отправлять домой. У них бывают каникулы, но они находятся здесь круглый год.

- И им нравится это? Быть здесь круглый год?

- У многих из них нет выбора. Половина из них - сироты, как и вы. Они здесь на полном обеспечении. Им некуда больше пойти.

- Половина - сироты? - Гвен с трудом могла в это поверить. - Даже Лайрд? - Ей не верилось, что такой жизнерадостный мальчик потерял свою семью.

- Нет. Но эта ситуация так же прискорбна. И полностью конфиденциальна. Излишне говорить, что он не был в безопасности дома. Сейчас он вне опасности. Я проследил за этим.

- Могу я вам кое-что сказать?

- Не могу представить, что в моих силах остановить вас, даже если захочу.

- Вы мне нравитесь.

- Вы говорите ужасные вещи.

- Почему? - рассмеялась в ответ Гвен.

- Будет лучше, если я вам не буду нравиться, мисс Эшби. И абсолютно точно, к лучшему, что мне не нравитесь вы.

- Потому что вы здесь директор? Все хорошо. Мы же можем быть друзьями?

- Мальчики очень хотят видеть вас здесь. Но они еще молоды. Многие из них потеряли своих матерей, поэтому, им хотелось бы, чтобы на кампусе снова была женщина. Но они не до конца понимают, чем вы жертвуете, чтобы остаться здесь.

- Послушайте, я знаю, что это отдаленное место. И это определенно не такая школа, в которой я когда-либо преподавала. Но это ни коим образом не является жертвой. Все, чего хочет любой учитель - это класс, полный умных и увлеченных студентов, и директор, который доверяет его методам преподавания.