Известно, что население Волжской Булгарии в средние века, до татарского разгрома, было в основном европеоидным с незначительной монголоидной примесью. Слово «татары» окончательно стало самоназванием поволжских татар лишь в начале нашего столетия. До конца прошлого века они «рекомендовали» себя как болгарлы (булгары). Исконные носители этнонима «татары» жили в Восточной Монголии и не имели ничего общего с теми, которые живут сейчас в России. Они говорили на древне-монгольском языке и обладали характерной монголоидной внешностью.

Татаро-монгольское нашествие имело большое значение для этнической истории племен Восточной Европы. Но в отношении русского народа нашествие имело принципиально отличный характер последствий в сравнении с угро-финскими племенами Поволжья.

Карамзин пишет: «…несмотря на унижение рабства, мы чувствовали свое гражданское превосходство в отношении к народу кочующему. Следствием было, что Россияне вышли из-под ига более с Европейским, нежели Азиатским характером. Европа нас не узнавала: но для того, что она в сие 250 лет изменилась, а мы остались как были. Ее путешественники XIII века не находили даже никакого различия в одежде нашей и Западных народов: то же, без сомнения, могли бы сказать и в рассуждении других обычаев». Историк А.Сахаров продолжает эту мысль: «Ни в законодательстве, ни в общественной мысли, ни в литературе, ни в живописи нельзя заметить ничего такого, что было бы заимствовано у монголо-татар. Вернейший показатель в этом отношении оценка монголо-татарского вторжения и ига самим народом. Все, что нам известно об устном народном творчестве ХIV-ХV вв., совершенно определенно и категорически свидетельствуют о резко негативной оценке, данной народом монголо-татарскому вторжению и игу». Поэтому можно с уверенностью сказать, что тюрко-славянского этнического и культурного симбиоза, столь милого евразийцам всех степеней и посвящений, просто не существовало. Это плод недобросовестных фантазий или, в лучшем случае, заблуждений.

Разделяли эти заблуждения в России в основном доморощенные социал-демократы. Например, еще Н.Чернышевский писал о народной русской душе: «Азиатского и византийского в нее вошло чрезвычайно много, так что народный дух совершенно изнемогал под игом чуждых влияний… Красивая славянская организация, миловидное славянское лицо искажались, сообразно восточным понятиям о красоте, так что русский мужчина и русская женщина, могшие следовать требованиям тогдашнего хорошего тона, придавали себе совершенно азиатскую наружность и совершенно монгольское безобразие».

Справедливости ради отметим, что в отличие от евразийцев Чернышевский резко отрицательно относится к восточной стихии и воспевает чистый славянский тип. С другой стороны, потрясает безграмотность и неразборчивость в терминах. Поставить в один ряд два культурных мира Азиатский и Византийский совершенно невозможно. Византия питала своими живительными соками не только Россию, но и Европейское Возрождение.

Теперь обратимся к работам современных антропологов В.П.Алексеева и Г.В.Лебединской.

Исследования В.П.Алексеева об этнической истории восточных славян особенно интересны. При рассмотрении краниологического типа русских серий В.П.Алексеев подчеркивал исключительное морфологическое сходство, которое проявилось при сопоставлении всех находившихся в его распоряжении материалов.

«Сравнительное однообразие, – пишет В.П.Алексеев, говоря о географической обстановке ареала русского народа, распространено на огромной территории единого языка, хотя и распадающегося на диалекты, но близкородственные и понятные на всей территории расселения русских. К этому надо добавить отсутствие социальной изоляции внутри групп русского населения. Все эти факты привели к тому, что характерная для русского населения комбинация краниологических признаков распространилась на огромной территории от Архангельска до Курска и от Смоленска до Вологды и Пензы».

Здесь речь идет, конечно, о великорусском населении европейской России, которое является очень устойчивым во времени и однородным генетическим ядром русского этноса. Вернемся к тому факту, что русские насчитывают 5 основных антропологических типов, с учетом белорусов и малороссов. Это свидетельствует о еще большей однородности именно великорусской ветви русского народа.

Далее В.П.Алексеев в своей работе «Краниология народов Восточной Европы и Кавказа в связи с проблемами их происхождения» (Москва, 1967), фактически выносит приговор несостоятельным попыткам представить русский народ как случайное сочетание этнических групп, ничем, кроме языка, не объединенных. В частности, В.П.Алексеев пишет, что различия между группами русских не зависят от расстояния между ними: различия между территориально близкими сериями ничуть не меньше, чем между удаленными.

Очевидно, в этих обстоятельствах особую роль играет изменчивость от случайных причин. Поразительным фактом является и относительная сохранность в русской среде антропологического типа восточных славян раннего средневековья. Этот факт позволяет восстановить преемственность в антропологическом типе русских с конкретными восточнославянскими племенами. Например, при сопоставлении белорусов со средневековыми краниологическими сериями радимичей и дреговичей позволительно говорить о преемственности антропологического типа. Для малороссийского населения устанавливается факт генетической преемственности древлян и современного населения Украины. Великорусы сложились на основе славен, кривичей и вятичей, включив в свой состав на западе радмичей, а на юге – северян.

Долгое время ученые считали, что в состав великорусов вошли и угро-финские племена веси, мори и муромы. В таком случае, казалось бы, плосколицый и плосконосый тип, который связывается в основном с финским населением, должен был сохраниться и проявляться в великорусах. Однако современные русские сближаются скорее даже с тем гипотетическим типом, который был характерен для предков восточных славян до столкновения с финским субстратом.

Важно и то, что современные краниологические серии восточных славян больше сближаются с западнославянскими и южнославянскими группами, чем даже средневековые восточнославянские серии, имеющиеся в распоряжении антропологов. Больше всего это сходство характерно для великорусов. Факты убедительно свидетельствуют о сходстве всех славянских народов не только по языку, но и по антропологическому типу.

Этническая история русского народа, славян связана тесно с проблемой прародины народов-носителей индоевропейских языков, которых далее мы будем называть арийскими, как это было принято в научном мире XIX – начала XX столетий. Термин этот более удобный, и не нарушает преемственности научной мысли.

Сейчас учеными разрабатываются вопросы арийской прародины с широким привлечением исторического, археологического, лингвистического, антропологического и других материалов. Большая роль отводится географии и истории эволюции земного климата.

На данный момент существуют три основных версии географической локализации прародины арийских народов. Часть ученых считает прародиной Центральную Европу, часть – Северное Причерноморье. Самой интересной является гипотеза о полярной прародине арийцев. Эта идея нашла большое количество приверженцев в ученом мире. Высказанная впервые индийским ученым Б.Г.Тилаком (1856–1920), она находит большое число прямых и косвенных научных подтверждений в наши дни.

Б.Г.Тилак не был первым, кто указал на Арктику как на прародину человечества. Но его заслуга в том, что он провел глубокий анализ Ригведы, священной и древней книги арьев, и индийских эпических поэм – в первую очередь Махабхараты. Будучи непосредственным носителем Традиции (Б.Г.Тилак был брахманом), ученый нашел в Ведах и эпосе большое количество фактов, указывающих на Арктику как на прародину арийских племен [1] .

Тема арктической прародины затронута здесь не случайно. Она тесным образом связана с проблемой этнической истории не только славян, но и их ближайших соседей на севере угро-финнов.