-А у Толяна голова работает. И с душой все в порядке. – Тихо шепнул Бодрен. –  Эк, он заговорил Войтика.

-Мужским делом занят. И сам мужиком стал. – Так же тихо ответил Стас и придержал коня, поджидая друзей.

-Толян прав, Войтик. Зорень позаботится. Я распорядился. Или ты не воевода со всеми вытекающими последствиями? Остальное не обещаю.

Войтик вспыхнул и задохнулся от гнева.

-Командир, как ты мог… там Волчок, там земля наша! Или я не знал куда шел, когда в волчата просился, когда тебе свою кровь давал?

-Прости. – Стас виновато опустил голову. - Не хотел обидеть. Но мне, как и всем остальным, больше по душе веселый и лихой разведчик.

-Плохо получается, командир. – Честно признался Войтик. – Пробовал уже, не выходит.

-Выходит, как раз, хорошо. – Хмыкнул Толян. – Заходит плохо.

-Должно получиться. – Жестко сказал Стас. - Или в обоз… Уныние – поражение. Я легкой победы не обещал. А побегать за ним, черным дьяволом еще придется. Вот это обещаю. И коль скоро вам не нравится мой кислый нос, того же требую и от всех вас, судари мои боевые воеводы. По рукам?

Подал раскрытую ладонь, как тогда, в Сумеречном лесу. Сверху легла ладонь Толяна, эльфа. Потом опустилась ладонь Войтика.

-А вообще-то зря я тебя не оставил…

-Кто-то тебя спрашивал!  

-Ты, брат гном?

-Я поклялся на топоре, мой вождь. Но если это надо… - Внушительно ответил гном и его широкая, в не проходящих шрамах от ожогов, ручища опустилась поверх руки разведчика.

-Ну, а ты  молодой, что выпрямился, как не родной? Клади ладонь и дело в шляпе.

Такое ответственное мероприятие не могло оставить Толяна равнодушным. Романтической душе было тесно под волчовкой от нахлынувших чувств.

-Поехали, ребятки, а то придется ночевать в чистом поле.

Зябко поежился и передернул плечами.

-От реки наносит. – Пояснил повеселевший Войтик. – Я вперед?

-Грусть, тоску развеять? – Усмехнулся Стас. – Кровь молодецкую по жилочкам разогнать?

-Тащишься? – Войтик наклонил голову и с подозрением заглянул в лицо.

-Да, будет тебе! Кати.… Но не просто кати…

-А кати, кати… к…

-Толян, и ты туда же. Заодно и мясом разживетесь.

Войтик обрадовано тряхнул головой, поднял коня на дыбы, по чертячьи свистнул, гикнул и с места пустил коня в карьер.

-Щир, а ты почему отстал? Гони…

Не дослушав, Щир пустил коня  вдогонку.

Смешно подпрыгивая в седле и болтая короткими ногами, за ними поскакал и гном.

-Почтенный Ровин! А ты куда?

И расхохотался, представив выраженье на лице гнома, комплекция которого была совсем не приспособлена для дикой скачки.

Снова зябко поежился и осторожно повел головой.

-Не кажется ли тебе, любезный друг, что за нами кто-то внимательно и настойчиво следит? – Почти беззвучно спросил он, полагая что эльф и так его услышит.

Принц, с завистью наблюдавший за скачкой друзей, завертелся в седле, осматривая окрестности.

-Не увидишь. – Услышал он тихий шепот, пробившийся в его мозг. – Включи третий глаз, как говорят наши доморощенные экстрасенсы.

Эльф поднял на него удивленный взгляд, но сообразив, медленно и сосредоточенно повел глазами. Теперь и ему показалось, что он ощутил на себе сосредоточенный ненавидящий взгляд.

-Кажется, ты прав, Слав. Но я никого не вижу. Может, вернем ребят? – Предложил он, даже не шевельнув губами.

-Одолжи-ка  мне свой лук и беленькую стрелку.

Эльф чуть слышно вздохнул, но без слов выполнил его просьбу. Эльфийские белые стрелы и свой лук принц берег больше жизни.

Стас медленно, не привычно медленно наложил стрелу на тетиву и так же медленно повел луком по широкой дуге, выискивая цель. И вдруг неожиданно так, что принц не заметил его движения, выпустил стрелу, И стрела, тенькнув, скрылась в поднебесье.

Опустил лук на седло и застыл, прислушиваясь.

Эльф поднял голову, пытаясь разглядеть цель. Но так и не разглядел, исчезла и стрела.

-Что это было, Слав?

-Ты у меня спрашиваешь? Тогда спроси, что полегче. Думаю, что наш черный приятель. И не для того, чтобы поздороваться.

-А где стрела?

Эльф даже не пытался своего огорчения по поводу потерянной стрелы.

-С собой унес. При случае попросишь вернуть. Да, не бери ты в голову, Бодри. У тебя вон, сколько еще их.

Принц смутился.

-Так ты думаешь, он… - Принц неопределенно мотнул головой, –  решил за нами понаблюдать?

  Стас не стал торопиться с ответом. Уже без опасения внимательно прощупал всю округу, насколько позволяло его сознание.

Причин для беспокойства не было.

-Я же заглядывал к нему в гости пару раз – Наконец, отозвался он. – А он, как вежливый и воспитанный человек, разве мог не прийти к нам с ответным визитом?

Принц презрительно хмыкнул.

-Мог бы и постучать. Если воспитанный человек. – Эльф явно разделял его мнения.

-Растешь. – Стас широко улыбнулся и одобрительно кивнул головой. – Отвечаю.

Вздрогнул, словно под чьим то легким дыханием, язычок пламени свечи, забился, утонул в растопившемся воске, и погас.

Жрец досадливо поморщился.

Давно отвык оттого, что кто-то или что-то мешает его занятиям. Будь то человек или ночной мотылек. Вот он лежит, опалив крылья, рядом со свечей, перебирая слабенькими ножками. Никчемное и бесполезное создание никчемных и бесполезных богов.

Оторвал взгляд от, почерневшего от времени, пергаментного листа, по которому расползлись не понятные полустершиеся знаки. Для книги древний автор выбрал тончайшую человеческую кожу, мягкую и нежную, как … - запнулся в поисках точного сравнения, - как дыхание ветерка. А для этой книги выбрали кожу юной девственницы, а письмена выведены кровью ребенка.

Много, много лет затратил  жрец на ее поиски. И чудом, по счастливой случайности, обнаружили ее его посланцы в, засыпанном песком склепе, на многометровой глубине.

Великая сила древних заклинаний вымершего народа, затерянного в глубинах вечности миров, таилась в этих таинственных знаках.

Много ночей провел он, склоненный над прозрачными листами, пытаясь разгадать их тайну. Но тщетно. Листы багровели, наливаясь кровью. Знаки вспыхивали огнем. Но тайна, как и прежде, оставалась тайной.

Бережно и мягко, страшась, заключенной в пергаменте силы, закрыл книгу. Сдвинул ее на край стола и откинулся на мягкую удобную спинку кресла.

Поднял ладонь, на кончике пальца вспыхнула искорка. И погасла. Жрецу уже давно не нужен был свет. Более того, он порой раздражал его своей назойливостью. Одинаково хорошо он видел, как днем, так и ночью. Но младшие жрецы исправно разжигали свечи по всему замку каждый вечер, и он не мешал им.

В узком, как бойница, окне  тусклой бисеринкой повисла звезда.

Всегда одна и та же. На века.

Закрыл глаза, прислушиваясь к воспоминаниям, которые приходили к нему вместе с этой звездой. Или к невнятному бормотанию древней книги?

Сколько же тел пришлось сменить ему с той поры, когда он, студент университета, сын менялы и ростовщика был затащен вместе с двумя друзьями, мертвецки пьяным, на тот корабль? Как он назывался? Исчезло за ненадобностью из памяти его название. И даже имя капитана, воспользовавшегося простым и доступным способом пополнить свою команду за счет студентов – шалопаев, заблудилось в веках.

Проснулся под шум воды за бортом. Или звон крови в висках от дикого похмелья.

А потом только море. И два года абордажный палаш на кожаном  поясе. И портовые таверны с грязными девками, разгульным пьянством, драками и поножовщиной. Одним словом, все, как у людей. Так, кажется, говорили люди в одном из затерянных окраинных мирков? Или еще скажут?

Почти два года бродил он на жалком суденышке. Давно сгинули его друзья. То ли в трактирной драке с ножом в боку, то ли в абордажной молниеносной схватке.… И ему была уготована та же участь, если бы не его  умение вырезать остро отточенным ножом из матросских тел пули и наконечники стрел, зашивать раны обычной иглой и отпиливать за не надобностью плотницкой пилой раздробленные ядрами руки и ноги.