Девочка слегка покраснела и смущенно ответила:

— Нет, я из «Б».

— Как это из «Б», я в «Б» учусь, тебя ни разу не видел, — удивился Игорь. — А, ты может быть из восьмого класса?

— Нет, я из седьмого, еще более смутилась девушка, вернее девочка.

— Из седьмого!? — Игорь не мог скрыть настоящего изумления, глядя на уже вполне сформировавшуюся фигуру, грудь, бедра…

Да, тринадцати лет ей никак нельзя было дать. «Может второгодница или даже два года сидела», — мелькнула у Игоря мысль, хотя по лицу и его выражению девчонка на тупую, ну никак не походила, скорее совсем наоборот. Она оказалась не только не по годам рослой, крупной, но и обладала какой-то особой «задумчивой» красотой, которой просто не могла обладать глупышка. Тем не менее, во время той их первой встречи ее возраст разочаровал Игоря. Да она совсем маленькая — решил он, и обогнав пошел себе дальше, почти сразу перестав о ней думать. Но вскоре они встретились вновь, ибо Лена пришла к тете Вере с какой-то просьбой от своей матери. Ее мать и тетя Вера жили неподалеку друг от друга и хоть не были подругами, но соседские отношения поддерживали. Пока тетя Вера лазила в подпол за тем, за чем пришла Лена, Игорь успел обменяться с ней несколькими фразами. Девочка смотрела на него так… Но Игорь этого не замечал, ибо по-прежнему считал ее, несмотря на внешнюю привлекательность, маленькой для себя. Обратил он на нее внимание уже зимой, в школе, когда их класс пришел на очередной урок физкультуры в школьный спортзал, а его еще не успел освободить седьмой «Б», вернее девочки этого класса, которые там заигрались в баскетбол и не услышали звонка об окончании урока. Когда девчонки увидев вошедших в зал мальчишек-старшеклассников с визгом стали убегать, а наиболее хулиганистые девятиклассники растопырив руки вроде бы их ловить… Самая крупная и фигурная семиклассница не завизжала и не побежала, а с достоинством пошла к выходу и оказалась рядом с Игорем.

— Здравствуй, — произнесла Лена и чуть задержалась.

— Здравствуй, — ответил Игорь, на этот раз не в силах оторвать глаз от девочки, облаченной в облегающий ее тренировочный костюм с двойными белыми лампасами по плечам куртки и брюкам. Впрочем, нижнюю часть ее спортивного костюма брюками с полным на то основанием назвать было нельзя, то были обтягивающие ее штаны, обтягивающие так… Лена, находясь совсем рядом, сейчас чем-то напомнила Игорю его мать, когда та так же облачалась в спортивный костюм и ходила в нем по дому, занималась уборкой. Через тонкую ткань прорисовывалась зрелая женская плоть, которой в избытке обладала Анна Демьяновна Ратникова. И он, делая, например, уроки, украдкой подсматривал за матерью, когда та поворачивалась к нему спиной и не могла отследить те взгляды. И когда вознамеривалась за какую-нибудь провинность наказывать сына, Анна тоже облачалась в спортивный костюм, так как в нем было удобнее ловить, наклонять и лупить нашкодившего сына, нежели в платье, или халате. А Игорь и не думал сопротивляться в полную силу, даже будучи уже хоть и худощавым но довольно рослым восьмиклассником. Вернее он только убегал, уворачивался, но оказать более действенное сопротивление в какой-то степени даже опасался — уж очень мягкими, нежными смотрелись, облитые тканью тренировочного костюма, налитые формы материнского тела. Не дай Бог ненароком своими угловатыми костлявыми конечностями причинить всей этой колышущейся мякоти какой-нибудь ущерб…

И вот уже в Люберцах он что-то очень похожее узрел в девочке-семикласснице — облитое тканью спортивного костюма налитое нежной мякотью, конечно еще не женское, не такое фактурное, как у матери, но с отличными задатками девичье тело. Сами собой в его сознании возникли сравнения тринадцатилетней Лены с его одноклассницей, нравившейся ему пятнадцатилетней Ирой. Ира превосходила Лену ростом и имела, в общем-то, хорошую спортивную фигуру, ибо с детства занималась художественной гимнастикой. У нее явственно прорисовывалась талия, а грудь, живот и бедра были, так сказать, подтянуты, гармонично сочетались друг с другом, то есть излишне ничего не выпирало, не колыхалось. Но у Лены в фигуре уже в ее возрасте угадывалось куда больше женского, даже можно сказать бабьего, то, что с раннего детства привык видеть Игорь в облике собственной матери, и что с возрастом формировало его, так называемый, мужской вкус. Грудь у Лены казалась не такой подтянутой, «стоячей», как у Иры, зато чувствовалось, что со временем она станет значительно больше, хотя, скорее всего, «стоять» не будет, а слегка отвиснет и будет колыхаться, особенно сильно без бюстгальтера, опять же как у матери Игоря. Казалось бы именно Игорю, спортивному, мускулистому парню должны более нравиться такие же спортивные девочки, но нет… Узрев через спортивный костюм визуально мягкий округлый и обещавший со временем еще более округлиться и выдаться вперед животик Лены, явно не обладавшей развитыми мышцами брюшного пресса, он сам, имевший стальной пресс, вдруг почувствовал до того никогда не посещавшее его волнение. В этом животике было столько призывной неги, он так волнительно колыхался при движении, особенно в такт с колыханием груди. У Игоря вновь возникла ассоциация с матерью, как у нее колыхались одновременно грудь, живот да в придачу и прочие округлости, когда она, например, выбивала половики или вывешенный на улице ковер. Или когда, опять же, выведенная из себя каким-нибудь его проступком, она с отцовским ремнем бегала за ним по квартире, и он инстинктивно более опасался эти округлости как-то задеть и причинить матери боль, чем получить от нее ремнем.

На четырнадцатом году жизни девочки, как правило, в половом развитии далеко опережают своих ровесников-мальчиков. Потому Лена не могла не заметить этот взгляд, который Игорь оказался не в силах отвести от тех мест, которые так «красноречиво» облегал ее спортивный костюм. Чуть зардевшись, она с лукавой улыбкой произнесла:

— Можно пройти?

Особой необходимости спрашивать разрешения не было, ее одноклассницы просто прошмыгивали мимо девятиклассников из зала в свою раздевалку. Так же могла поступить и она. Но Лена предпочла задержаться, дать себя рассмотреть получше, и когда Игорь посторонился, с высоко поднятой головой прошла мимо, теперь уже чувствуя его взгляд на своей спине и ниже…

Отношения, если их так можно назвать, с Леной не имели ничего общего отношений Игоря с Ирой. С Ирой имела место просто дружба одноклассников симпатизирующих друг другу. С Леной… то было что-то совсем иное. Эта не по годам развитая во всех отношениях девочка явно пыталась ему нравиться, и Игорь в конце концов не мог этого не почувствовать. Тем не менее, именно с Ирой отношения как бы носили официальный, публичный характер с обязательными, хоть и нечасто случавшимися «атрибутами» подростковой дружбы (кино, каток…). С Леной отношения были «заочные» — они встречались в основном случайно, он вроде бы даже пытался сначала не замечать ее, разве что отвечал на «здравствуй». Но ее взгляды, обращенные на него, он это не мог не почувствовать, то были совсем не детские взгляды. И вот в спортзале впервые не по детски посмотрел на нее и он. Тем не менее, «заочность» их общения таковой оставалось до самой весны.

Перед восьмым марта, сэкономив из денег, что посылали ему родители, Игорь покупал подарки и подписывал открытки, матери, сестре, тете Вере, бабушкам, Ире. Ему бы и в голову не пришло поздравлять Лену, если бы та, вдруг, не сделала ему подарок на 23 февраля. Она «подстерегла» его по дороге в школу и вручила мужские духи «Шипр», которые достать в условиях товарного дефицита можно было только съездив в Москву. Естественно теперь он обязан был «отдариваться» на восьмое марта. Все подарки он купил в той же «качалке», где параллельно с накачкой мускулатуры отдельные завсегдатаи занимались продажей импортных шмоток и косметики. Там он и приобрел для матери французскую компактную пудру, для сестры югославский детский берет ее размера, для тетки тоже пудру, для Иры польскую губную помаду. По инерции продолжая и Лену считать малявкой, он думал ей подарить примерно то же что и сестре, но все же сообразил, что дарить надо что-то иное, а лучше всего учитывая его ограниченные финансовые возможности мелкую но обязательно «взрослую» косметику. Потому для нее он приобрел югославские тени для век. Подарок хотел вручить, так же, как и она ему, где-нибудь по дороге или в школе. Но, как нарочно нигде не мог ее встретить и потому уже вечером в сам праздничный день пришлось идти к ней домой. Игорь думал, что отдаст подарок с открыткой и тут же вернется, но «малявка» думала совсем по-иному и поломала все его планы. Самым неожиданным оказалось то, что Лена поблагодарив за подарок, стала приглашать его в дом. Игорь как мог отнекивался, не представляя, что он, оказавшись в доме, скажет ее матери. Но Лена как бы ненароком сообщила, что она дома одна и удивительно настойчиво продолжала уговаривать: