- Нет. – Вскинул он голову, челка упала на глаза, и в этих непонятных глазах вдруг появилось совершенно другое выражение. – Я не… не могу тебя ненавидеть… ты... – и он закусил губу, чтобы не сказать то, что хотел.

А я улыбнулся.

- Не ненавидишь?

Он лишь качнул головой.

Я притянул его голову к своему плечу и погладил по волосам.

- Вот сейчас я мог бы встать и уйти, потому что своими словами ты очистил мою совесть.

Тело в моих объятиях напряглось. Я перебирал его волосы.

– Но я все равно хочу остаться.

Он, не поднимая головы, тихо спросил:

- Почему?

- Сам бы очень хотел знать ответ на этот вопрос. Но я всегда возвращался. Как шаг назад в танце с самим собой. Я всегда думал о тебе, но не придавал этому значения, не воспринимал тебя иначе как в роли мальчика для секса. Но оказалось, что мой танец с самим собой - в паре. Понимаешь, Мишель, я эгоист, и моя эгоистичность полностью закрыла мне глаза на то, что я ломаю тебя постоянно, калечу и тело и душу. Ты хрупкий, такой нежный, а я заставляю тебя страдать и унижаю, это неправильно. Я ничего не знаю о тебе, но я так хочу узнать того парня, который прячется за маской послушного Мишеля. Я хочу понять тебя. Давай станцуем наш танец в паре?

И он всхлипнул.

Я никогда за почти семь лет знакомства не слышал и не видел, чтобы он плакал, только единожды, в тот первый раз нашей близости. Моего надругательства над его телом. А потом - никогда!

А сейчас он плакал, цеплялся за меня и тихо всхлипывал. Я перевернулся, и он, оказавшись на спине, послушно раздвинул ноги, я ужаснулся. И проигнорировал этот жест, лучше не заострять на этом внимание.

Мишель отвернулся, стесняясь своих слез, но я наклонился и аккуратно поцеловал нежную щеку.

Он резко повернул голову.

- Прости, я сейчас успокоюсь, не злись. – Он стал вытирать бегущие слезы, но они все равно капали с ресниц, текли солеными дорожками по щекам и вискам, скрываясь в волосах, а парень подо мной только размазывал их и сильнее всхлипывал.

- Я не злюсь, Мишель, это я заставил тебя плакать.

- Нет, я просто не ожидал таких слов. Ты же не разговариваешь со мной обычно. Я ведь просто постельный мальчик… - он прикусил губу и закрыл лицо руками, разрыдался.

О Боже! Вот я идиот!

Я подскочил на постели и сел на колени перед лежащим парнем, потом обхватил его поперек талии и прижал к себе.

- Мишель, я не умею успокаивать… - я запнулся, почему не умею? Умею! Ведь у меня есть младшая сестра! – Тише, маленький, все, а то икать начнешь… Тише, все хорошо.

Я покачивал его в своих руках как младшую сестру, если бы Риана меня увидела, гордилась бы мной, я всегда удивлялся ее терпению с Пенс. Ведь наша младшая сестричка - это капризная принцесса. А Мишель на принцессу не похож, так что с ним точно должно сработать.

– Мой сладкий мальчик, тише, все, забудь о том, что было, меня украли инопланетяне и вернули совершенно другим человеком.

- Надеюсь, ты так только меня успокаиваешь, и никто этого бреда больше не услышит. – Хрипло проговорил он, все так же утыкаясь в мое плечо.

- Пробовал на сестре. Выходило плохо, но ты мне только что рассказал по какой причине.

Я улыбнулся, а Мишель поднял свое заплаканное лицо и на грани слышимости прошептал:

- Ты всегда был таким.

- Каким?

- Мог сделать очень больно, но всегда жалел.

Я удивленно смотрел на то, как он приподнялся и робко прикоснулся к моим губам.

Глава 3

Я старался не шевелиться.

А он совершенно по-детски чмокнул мои губы и отстранился, снова прижался к плечу, вздохнул.

- Мишель… - я не знал, что хотел сказать. Его инициатива поразила меня, хотя, в полной мере инициативой этот поцелуй назвать было нельзя. Но все же своеобразный прогресс.

Или я только хочу успокоить себя?

- Что? – тихо спросил он.

- Возможно, ты снова не поверишь мне, но мне сейчас было приятно.

И он, действительно, поднял на меня лицо, а в глазах было непонимание.

- Что приятно?

Я задумался: если сейчас я скажу, что его инициатива, то это будет нечестно по отношению к нему. Потому что раньше я всегда пресекал любые поползновения.

- Твой поцелуй. – Прошептал я в его волосы.

Он судорожно вздохнул и расслабился.

Прикрыл глаза и прошептал:

- А я всегда хотел поцеловаться.

После этих слов я чуть было не заорал от радости, но вовремя осадил свой пыл. Нужно быть сдержанным, иначе мы вернемся назад, а я не желаю возвращаться туда, откуда мы только что вырвались. Возможно, рано еще ликовать, и Эд прав - меня ждет трудный путь.

Но одно то, что он произносит вслух свои желания - уже хорошо.

- А чего бы ты еще хотел, Мишель?

Он не поднимал на меня взгляд, дыхание участилось. Я как-то сразу понял, что он занервничал, хотя раньше вообще не замечал, что он чувствует. Так приятно и одновременно необычно ощущать чужое волнение.

- У меня на работе есть пара… геев. – Выдохнул он. – Они часто разговаривают о сексе, они не встречаются, но постоянно делятся этими подробностями. – Снова остановка. Вдох. – Недавно я случайно стал свидетелем одного разговора…

- Мишель, не бойся, просто скажи мне. – Подтолкнул я.

- Майкл, мне завтра на работу после обеда. Но если мы хотим переехать, то лучше сейчас лечь спать, и завтра еще нужно будет ключи хозяйке вернуть и… - и он замолчал, смотря на меня испуганно.

- Хорошо. Только пообещай мне...

Он безропотно кивнул.

– Рассказать то, что сейчас так и не смог.

Он снова кивнул и аккуратно выбрался из моих рук.

А я встал с кровати и, пока он расстилал ее, задумался. Понятно, что он услышал что-то о сексуальных ласках. И это «что-то» - что я никогда не делал с ним. Но если задуматься, то у нас удовольствие получал всегда только я, и любая мелочь может быть для него в новинку. Я досадливо вздохнул.

Мишель выронил одеяло.

- Что-то не так? – не испуганно, а обреченно.

Я сжал кулак, но так, чтобы Мишель не заметил.

- Все хорошо. Давай ложиться? Я только в душ.

Он тут же обернулся и подошел к сумке, начал рыться в ней и достал полотенце, дрожащими руками протянул его мне.

Я не понимал этой перемены.

Что случилось?

Я спокойно взял полотенце, подошел к сжавшемуся парню и мягко чмокнул его в щеку, пошел в ванную. Не оборачиваясь, я услышал скрип кровати.

Боже, дай мне сил.

Ванная тоже была маленькая, с маленькой полочкой под зеркалом и крохотной раковиной.

Как можно жить в такой тесноте, как можно есть одни яблоки, как можно бояться чужого вздоха? Как?

Я задавал себе эти вопросы и не получал ответов. По причине того, что сам всю жизнь прожил в огромном доме, с прислугой, и хоть у меня две сестры, я очень редко когда сталкивался с ними дома. И имел свою комнату, больше этой квартиры в два раза. И я не люблю яблоки, хотя у нас был яблоневый сад. И каждую осень мама сама готовила повидло…

Мишелю понравится мамино повидло? Возможно.

Я встал в ванну и открыл воду, взял бутылочку кокосового геля для душа, вылил немного на руки и вспенил его. Нанес на грудь и плечи.

В тот момент, когда я решил взять губку, дверь открылась, и в ванную зашел Мишель в одних боксерах.

- Я подумал, что тебе нужна помощь. – А в глаза не смотрит. – И время сэкономим, если примем душ вместе. – Дрожит и непонятно - от холода или оттого, что боится.

- Я буду рад, если ты потрешь мне спинку. – Чуть насмешливо, но не грубо постарался сказать я.

Он кивнул и стянул боксеры. Переступил бортик ванны, я видел, как дрожат его руки, когда он берет губку.

– Надо не забыть забрать все и отсюда.

- Да. – Он налил гель на губку и аккуратно поднес ее к моей коже.

Легкими, почти невесомыми движениями. Стараясь не касаться меня.

– Майкл? – через некоторое время спросил он.

- М? – я, если честно, немного улетел от удовольствия, мне всегда нравилось, когда он это делал, только раньше он никогда не делал этого сам. А может…