— Жаль, что мы не подошли друг другу. Иными словами, вы отказываетесь…

— Я этого не говорил. Сейчас все дела так или иначе связаны с захватом. Рано или поздно мне придется в это включаться. А что касается вашего конкретного случая, я могу предложить кое-что… Вы слышали о гаместоне?

— Это что-то вроде азартной игры?

— Ну, не совсем… Скорее это дуэль внутри компьютерного пространства. Искусственная реальность, созданная машиной совместно с человеком. Поединок воображаемых противников.

Теперь он вспомнил. Одна из модных новинок. Компьютерная игра, в которой два партнера, мысленно управляя машиной, вели поединок. Он слышал об эффекте полного присутствия и весьма высоких ставках, назначаемых в этой игре, а также и о том, что игра довольно опасна для плохо подготовленных партнеров.

— Никогда бы не подумал, что человек вашего склада и положения…

Абасов поморщился.

— Давайте без громких слов. В нашем случае это единственный способ быстро выяснить, чего вы стоите в качестве партнера. Насколько мне известно, в списке вашей команды нет даже штатного боевого звена. В случае любой заварушки я могу рассчитывать разве что на вас да на пятидесятилетнего пилота.

Оставалось лишь позавидовать осведомленности этого человека и тому, с какой скоростью Абасову удалось получить абсолютно секретную информацию Управления.

— Звено я собирался набрать на Таире.

— До Таиры сначала надо долететь. И там нет настоящих профессионалов. Ну так что вы решили?

— Мы будем играть на деньги?

— Разумеется, нет. В случае вашего выигрыша вы получаете меня без всяких дальнейших условий. Ну, а если выиграю я… То вы и тут не останетесь внакладе. Я все равно полечу с вами, но у меня появится хоть какая-то гарантия.

— Что-то я не совсем понимаю… Гарантия чего?

— Гарантия от некомпетентного приказа, например, от глупой ошибки, которая может стоить нам всем жизни. Иными словами, в случае вашего проигрыша командование в некотором роде будет возложено на меня. Не во всем, конечно, и, разумеется, негласно. Кроме нас двоих, об этом никто не будет знать.

— То есть вы сами будете решать, какой приказ вам выполнять, а какой нет?

— Вот именно. И обещаю при этом не вмешиваться ни во что, непосредственно меня не касающееся. Иными словами, наш договор будет распространяться только на боевую оборону корабля и экипажа. Ну как? Нравится вам мое предложение? — Абасов хитровато прищурился, с откровенным интересом ожидая ответа, а Логинов столь же откровенно растерялся.

Он ожидал чего угодно от этой встречи, но только не предложения включить в команду человека с правом не подчиняться приказам командира, да еще выигранным в ходе азартной игры… Ему никогда не приходилось слышать ни о чем подобном. С другой стороны, он не мог не признать в плане Абасова некой странной логики. И одновременно с раздражением ощущал к этому человеку столь же странную, ни на чем не основанную симпатию.

Он понятия не имел, как играют на гаместоне, и, следовательно, без специальной тренировки почти наверняка проиграет. Но от Абасова исходило ощущение невозмутимой надежности. И он подумал, как много потеряет, если в трудную минуту этого человека не окажется рядом. Логинов умел ценить нужных людей, умел с достоинством проигрывать и всегда полагался на свою интуицию. Возможно, именно поэтому ему и доверили руководство экспедицией на Таиру.

Гаместон-центр занимал целый комплекс зданий размером с футбольное поле, и Логинов пожалел, что до сих пор не удосужился побольше узнать об этой популярной игре.

До начала партии игроки, партнеры или противники (Логинов так и не разобрался до конца, что они собой представляли) должны были пройти довольно утомительную процедуру полного медицинского освидетельствования.

Затем последовали многочисленные анкеты, специальный договор с условиями предстоящего поединка, скрепленный печатью потар-автомата. В графе «игровой приз» было написано: «Устный договор между сторонами».

Постепенно, в ходе приготовлений, Логинов проникался сознанием серьезности всего предприятия. Особенно внушительными показались ему многочисленные психологические тесты и самое современное оборудование, которым был оснащен медицинский отдел гаместон-центра. Не удержавшись, он спросил психолога о необходимости столь сложного медицинского контроля.

Врач, молодой медик, одетый в специальную синюю форму гаместон-центра, посмотрел на него с удивлением.

— Вы же не в игровой автомат собираетесь зайти. У нас происходит полное слияние человеческого и машинного интеллекта. Это очень сложный и до сих пор не полностью изученный процесс. Зачастую последствия невозможно предсказать. Есть типы психики совершенно несовместимые, но с этим у вас, кажется, все в порядке…

Наконец последняя бумага была подписана, и перед Логиновым открылась дверца игровой кабины. С момента входа в здание он не видел Абасова, даже когда подписывал договор, на котором уже стоял небрежный росчерк его партнера.

Все приготовления проходили в разных помещениях. К своему удивлению, он не обнаружил Абасова и внутри игровой кабины. В ответ на его вопрос техник объяснил, что вход в машину происходит совершенно индивидуально, а сам контакт возникает уже на уровне машинного интеллекта. Он мало что понял из этого объяснения.

Кабина показалась ему маленькой и тесной. Она выглядела почти убогой. Кроме кресла со стандартным мыслешлемом, здесь ничего не было. Толстый кабель выходил из затылка шлема, змеей извивался по полу и заканчивался где-то за массивной стеной.

— Я так и не увижу своего противника до конца поединка? — растерянно спросил Логинов.

— Увидите, но не его самого. Он имеет право предстать перед вами в любом выбранном образе. Чтобы не мешать максимально полному взаимодействию с машиной, мы в конце концов вынуждены были изолировать помещения друг от друга. Раньше игры проводились в общем зале, но это приводило к нежелательным последствиям.

Служитель не стал уточнять, к каким именно.

— Когда почувствуете себя полностью готовым, наденьте шлем и нажмите вот эту кнопку. Никакого иного управления не требуется. Единственное условие — кнопку надо нажать до того, как таймер подойдет к красной черте. У машины должен быть небольшой резерв времени для адаптации к вашему мозгу. Ну вот и все. Можете начинать.

Щелкнул замок на входной двери, и, не успев возразить, Логинов остался один. Звук закрываемой на замок двери не лучшим образом подействовал на его нервы. Он чувствовал себя так, словно попал в западню, выбраться из которой можно было одним-единственным способом — начав поединок.

Хронометр на стене стремительными скачками несся к красной черте. У него не оставалось времени, чтобы еще раз все обдумать. Если вовремя не нажать кнопку, поединок скорее всего отменят и ему придется объясняться с Абасовым. Логинов ясно представил его усмехающуюся физиономию и негнущимися пальцами потянулся к тефлоновому мыслешлему. Весь перед закрывал светонепроницаемый черный щиток. Логинов представил, как будет выглядеть в этом шлеме, когда санитары вынесут его из кабины… Почему-то он не сомневался именно в таком конце и тем не менее на ощупь нашел на подлокотнике кнопку и нажал ее. Шлем словно только того и ждал. Он скользнул вниз по его голове, занимая нужное положение. Пневматические присоски плотно прижались к плечам.

В нижнюю щель со свистом втягивался наружный воздух, но в шлем совершенно не проникал свет. Логинов очутился в абсолютной темноте. Что-то угрожающе урчало в глубине этого мрака. Там ворочались огромные, еще более плотные сгустки тьмы. Проклиная себя за всю эту идиотскую затею, Логинов с нетерпением ждал начала или, может быть, конца? Невесть откуда взявшиеся металлические захваты плотно прижали его руки к подлокотникам кресла. Теперь он уже был не властен ни отменить поединок, ни даже приостановить начавшийся процесс проникновения машинного интеллекта в его сознание. Нечто холодное, чужое и абсолютно равнодушное медленно вползало в его голову.