Понятное дело, обо всех этих историях Джекоб в статье рассказывать не стал. Он все-таки работал не в «желтой» газете. Ведь реально-то никто не видел рыцарей, шляющихся по залам! Мало ли что и как могло произойти. Но факт оставался фактом – непостижимым образом Эрмитаж продолжал оставаться одним из величайших музеев мира, который можно было привести в порядок без особых проблем. Дописав статью, журналист отправился в пресс-центр.

После событий с компьютерами самостоятельный выход в Интернет был категорически запрещен. Отследить выход в Сеть через спутник, конечно, непросто. Но попавшимся на этом гарантировали огромный штраф и в лучшем случае – немедленную высылку, пояснив, что тут все-таки армия и разбираться с нарушителями будут по суровым армейским законам. Почту отправляли теперь только через армию.

Когда Джекоб притащил флэшку с материалом в пресс-центр, туда заскочила Анни из отдела пропаганды:

– Привет, Джекоб! Как жизнь идет, о чем пишешь?

– Да шеф велел дать материал об Эрмитаже.

– И что там? – как-то сразу заинтересовалась Анни.

– Да в общем очень даже неплохо. Почти все цело. Я и думать не мог, что музей так сохранится…

– А-а, тогда понятно, почему в последнее время вокруг Эрмитажа идет такой шорох.

– А что случилось?

– А вот что. Каким-то образом в город вместе с армией просочились некие бизнесмены из Нью-Йорка. Рожи у них – как у лохотронщиков с Бродвея[29]. И повадки соответствующие. Так вот, эти, с позволения сказать, бизнесмены, как коты вокруг сметаны, ходят вокруг наших русских. Ну, тех, кого генерал Адамс взял на работу, чтобы они хранили культуру. Речь идет о продаже, как они выражаются, «экспонатов Эрмитажа, не представляющих большой художественной ценности».

Джекоб с такой формулировкой уже сталкивался. Это означало – выгребут все, что можно выгрести. В любом музее есть запасники. А в Эрмитаже, как он теперь знал со слов Анны Сергеевны, запасники необъятные. Но зачем они нужны, если все в городе будет для туристов – которые приедут один, ну два раза? Им вполне хватит того, что находится в залах. А ведь в запасниках лежат миллионы…

– И что в ответ говорят эти самые хранители культуры?

– А ты как думаешь?

– Торгуются насчет процента, который пойдет им в карман.

– Именно. Обо всем остальном уже договорились.

Да, так оно и будет. Местные жители были полностью правы насчет своих земляков. Дальше все известно. Налетит, как саранча, рой бизнесменов. И вынесут все, что не привинчено. А что привинчено – отвинтят и тоже вынесут. И от города останется декорация. Такая, знаете, как в кино. Один фасад, а за ним – пустота.

Джекобу стало грустно. Ему нравился этот город. Он был удивительно красив. Было обидно, что от него останется лишь красивый мыльный пузырь.

Ни свет ни заря Риккардо ворвался в комнату, как калифорнийский ураган:

– Шеф, ребята говорят, там такие дела творятся! Настоящая война идет. Стрельба и все такое прочее.

– Погоди. Излагай еще раз, медленно и внятно, – сказал Джекоб, осаживая своего чересчур экспансивного адъютанта.

Тот перевел дух:

– В общем, так. Ребята говорят, только что по рации передавали – в городе идет перестрелка. Серьезная такая. Вроде как наших кучу покрошили. До сих пор бой идет.

– Где?

– Возле этого… Возле цирка, в общем.

Журналист при желании умеет собираться быстрее, чем солдат спецназа. А тут желание имелось. Еще бы! Вот и дождались, что начали стрелять. Поэтому Джекоб через несколько минут уже гнал свой джип по набережной. Как это ни странно, Васька, которая внешне казалась ленивой и никуда никогда не торопящейся, успела собраться вместе с ним. Риккардо с ним не поехал. Он не рвался в места, где стреляют.

…Звуки перестрелки Джекоб услышал еще издалека. Беспорядочные очереди штурмовых винтовок[30] перемежались с тяжелым тявканьем двух крупнокалиберных пулеметов. Кода Джекоб пересек Фонтанку и свернул на набережную, путь ему преградили ребята из MP[31] с винтовками наперевес.

– Сюда нельзя! – закричал сержант.

Однако, разглядев, кто едет, махнул рукой:

– А, это вы… Ладно, вам можно. Проезжайте.

Оглянувшись, Джекоб увидел, что он не первый из акул пера, кто сюда прибыл, – возле решетки Летнего сада стояла пара-тройка журналистских машин, которых, видимо, завернули. Увидев, что Джекоб проник за оцепление, машины как по команде спешно развернулись и попытались ломануться вслед за ним. Но сержант встал у них на пути непреодолимой преградой. В отличие от коллег Джекоб знал, что парней из военной полиции ни уговорить, ни «подмазать» не удастся. Так что акулы пера могли расслабиться. «Если меня раньше коллеги недолюбливали, то теперь станут ненавидеть», – мелькнула мысль у журналиста.

Впрочем, долго рассуждать на эту тему не пришлось. Машина приближалась к месту действия.

– Слезайте с тачки, придурки, тут стреляют! – заорал ему кто-то.

Тут и в самом деле сильно стреляли. Журналист с Васькой оставили машину и, прикрываясь гранитным парапетом набережной, огляделись.

– Во, никогда еще не была на войне! – жизнерадостно сказала Васька.

Джекоб скосил глаза на подругу. Он неоднократно видел людей под огнем. И тех, кто откровенно трусил, и тех, кто изображал отчаянную смелость. Так вот, он мог поклясться, что на Ваську стрельба не производила никакого впечатления.

– Не переживай, большинство этих деятелей с винтовками тоже никогда на войне не были, – усмехнулся журналист.

А вокруг и в самом деле шла война. Солдаты, прикрываясь парапетом, палили в сторону стоящего на той стороне реки здания современного вида – эдакого стеклянно-бетонного сооружения, явно вываливающегося из окружающего пейзажа. Судя по тому, что солдатики вели огонь в основном в белый свет, стараясь как можно меньше высовываться, этот бой был для них первым. По тому же дому вели огонь из крупнокалиберных пулеметов два бронетранспортера.

Из здания то и дело доносились ответные очереди. Что несколько удивило Джекоба, оттуда палили тоже из американских винтовок. За свои предыдущие командировки он как-то привык, что боевики всех мастей используют автоматы Калашникова. А уж тут, на исторической родине этого автомата… Тем более что автоматов у населения было полно. Генерал Адамс более-менее переловил бандитов, но у местного населения изымать оружие не пытались. Кто же это там стреляет? На недобитых бандитов что-то не похоже. Насколько знал Джекоб, серьезного сопротивления эти деятели ни разу не оказывали. Как только по ним начинали стрелять, они сразу же поджимали хвост. А эти, похоже, держались давно и упорно. Да и кровь на камне виднелась. Значит, кого-то успели достать. То-то солдатики так осторожно себя ведут…

Журналист высунул голову из-за парапета и оглядел местность. Картинка была еще интереснее, чем он предполагал. Возле моста, ну, того, который идет от цирка, на той стороне стояли два армейских грузовика. Судя по всему, брошенных и, возможно, расстрелянных из этого самого дома. На мосту чадил армейский же «хаммер». Словом, те, в доме, успели всерьез поразвлекаться. Ну а доблестные бойцы американской армии вели себя как обычно – сидели и не высовывались, лишь щедро тратили боеприпасы. Наверное, ожидали поддержки тяжелой техники и авиации.

На той стороне набережной показался идущий от Невского еще один бронетранспортер. Еще издали заработал его пулемет. А вот потом… То ли его водитель что-то не рассчитал, то ли его просто плохо учили – но он вылез с набережной и тормознул прямо перед зданием, которое от улицы отделялось небольшим сквером. Зря он так. В следующую секунду над ним уже взметнулось пламя. Приложили придурка из гранатомета. Из броника выскочили трое солдат, двое упали, угодив под пули, третий успел скрыться за угол здания, в мертвую зону.