Мы долго провозились, отмывая кровь с живых и мертвых, затем осторожно вынесли капитана, детей, жену, не забыли приготовленные бандитами чемоданы и узлы. Как и просил капитан, у всех отрезали их естество и все это выбросили в окно. Соседи может и не причем, но пусть посмотрят на новую власть в лице этих ублюдков и подумают сами, прежде чем пойдут, кого-то грабить и убивать, что отмщение будет.

Рассказывая все это Кудахов повторно переживая все, что там произошло, непроизвольно сжимал кулаки, а в глазах было большое желание еще раз встретиться с этими нелюдями и вновь их убить самым извращенным способом.

Пока мы разговаривали, бойцы вынесли подготовленное женщинами тело и погрузили в санитарную машину, где были капитан и его дети. Мы сели в автобус, и процессия двинулась к кладбищу.

Вот и еще одна жертва кровавой мясорубки, которой совершенно все равно, что она кромсает. Настроенная и работающая с помощью людей, которые сами не понимают что творят, увлеченные несбыточной мечтой, быть свободными. Свободными от государства, от законов, от совести, от морали и в конечном своем желании перестать быть цивилизованным человеком. Действительно, ведь те, кто издевался над семьей капитана, - это же дикари. Значит, они освободились от всего и стали тем, чем и хотели - дикими недочеловеками.

Ну а мы? Правильно ли поступаем, пытаясь отомстить за своих близких? Не превратимся ли и мы в таких же отморозков? Где та грань, которая отделяет нас от них? И как уследить, чтобы не переступить ее?

А может не надо мстить, пусть их накажет Аллах, или еще какие-то неведомые силы, следящие за равновесием добра и зла. Зачем нам брать на себя грех? Не лучше ли чувствовать себя не причастным к творимому другими злу?

По моим понятиям все люди стремятся к одному заложенному самой природой закону. Продление жизни. И все остальное - это лишь облегчение достижения главного предначертания человека. Да и не только человека, всего живого, всего что бегает, летает, плавает, прыгает. И уж никак не вписывается в подобное понятие насилие, жестокость, религиозная нетерпимость, все, что мешает спокойно жить, любить, продлять жизнь на земле своим потомством. Казалось бы, это должно быть всем понятно. Но….

Как все оказывается сложно у мыслящего индивидуума, как все заверчено. Это, наверное, для того, чтобы скучно не было человеку в тот отрезок времени, что ему отпущено природой. Это как-то скрашивает и облегчает такую неблагодарную, и короткую по времени и, по сути, действительность бытия. Даже то же насилие, даже секс сделан таким невероятно соблазнительным действием, лишь затем, чтобы жизнь продолжалась. Насыщенная противоположностями добра и зла.

Так значит пусть все идет, как шло, изменить это явление человечеству не по силам. Не нами задумано, не нам и менять. Да и надо ли что-то менять?

Только вот подобным нелюдям, да еще и с разными нездоровыми отклонениями, не место быть рядом с другими, нормальными людьми. Должны быть законы, по которым можно отгородить таких явно не здоровых и душевно и телесно людей, пусть и похожих на нас внешне, но явно отличающихся, от здоровой части человечества. Они есть, эти общечеловеческие законы, но мне кажется недостаточно справедливые, слишком гуманные. Я за то чтобы за жизнь отвечали своей жизнью. Не меньше.

Да, именно так, людей не здоровых психически, с больным самомнением, непонимающих и не различающих границу, которую нельзя переступать в своих действиях, нужно убирать с земли, как тот же сорняк. С корнем!

Плохо и то, что люди разделились по национальностям и пытаются протолкнуть мысль, что это их нация самая-самая, что это от них произошла та самая обезьяна, от которой уже потом произошли все остальные, хоть и люди, но не такие как они сами. И то, что сейчас происходит в нашем некогда могучем и многонациональном государстве только подтверждение той неразумности людей, что и раньше на протяжении прошедших веков всегда приводила к гибели государств и исчезновению народов. Неплохо было бы заглянуть в те далекие времена, когда все это началось и понять, откуда растут ноги.

Что? Ах да, приехали. Я так загрузился своими мыслями, что пропустил, когда начали выносить тело. По мусульманским обычаям хоронят только мужчины, и определенное расстояние должны пройти пешком, неся тело на руках, что мы и сделали.

По приезду, после похорон, меня нашла Алия и сказала, что капитан просит, чтобы я с Рустамом зашли к нему. Так как тот еще не приехал, то я пошел один. Капитан лежал мрачный, и чувствовалась его злая энергетика, которая так и перла из него, даже по голосу чувствовалось, как он сдерживает в себе бешенство и злость. Ну что же, его понять можно. Не знаю, что бы я чувствовал, окажись в его положении.

- А Рустам? Он, что не хочет меня видеть? Считает, что я не прав и не надо было так поступать с этими недоделанными?

- Спокойно, Марат, успокойся. Просто Рустама нет сейчас в лагере, уехал добывать деньги. Без них нет бензина, без которого мы не можем выехать.

- Я и хотел поговорить на эту тему с вами. Мне бы нужно остаться здесь, расплатиться с этими бандитами во главе с Алиевым, но рана заживет еще не скоро. И не только моя, но и моих детей. Но я прощать не желаю. Поэтому здесь остается Томас. Он снайпер и сможет убрать с лица земли эту мразь. Но он один не сможет, ему нужен помощник, квартира, транспорт. У него здесь есть квартира, но она тоже наверняка под наблюдением. Значит, его нужно как-то устроить и помощника ему нужно из местных, желательно с машиной. Поэтому я и хотел попросить Рустама помочь с этим. Привлечь своих бойцов я не могу, так как тогда не сможем организовать защиту каравана. Откладывать же месть я не хочу. В тоже время нужно сделать все так чтобы это не стало просто очередным убийством. Надо чтобы люди знали, за что убили Алиева. А это можно сделать только по горячим следам его деятельности.

- Так у тебя же половина твоих подчиненных здесь осталась, что они, помочь не смогут? Заступиться за своего командира не захотят?

- Я тебе не все рассказал, что произошло в день нашего расслоения в моей бывшей роте. Когда я не стал задерживать ребят захотевших уехать по домам, то мой заместитель был против этого. Ему, как местному, предложило новое руководство города организовать такое же подразделение и стать командиром, причем, заметь, минуя меня. То есть просто убрать меня, ведь я хоть и родился здесь, но не таджик. Так вот я и прикинул, что мне здесь ничего не светит, а может и пришить смогут что-то противозаконное. Сам понимаешь сейчас закон в руках каждого баши свой. Он что-то сказал - это уже закон, и кто не выполняет его тот враг. Те бойцы, которые ушли вместе со мной это отлично понимают. Они знают, что придется им идти против своего же народа в угоду амбициям какого-то местного начальника. Хотя может, как наемники, они и смогли бы вписаться в новый коллектив, но, понимая, к чему это приведет, решили уйти со мной.

Тогда еще зам мог бы убрать меня, но он не ожидал, что со мной так много уйдет бойцов, и это испугало его. Те же что остались, надеются, в крайнем случае, просто уйти в отставку, живя еще старыми понятиями о службе. Они со временем поймут, что сделали ошибку, если уже не поняли.

Но, тем не менее, я уже им не доверяю, и привлечь к операции по уничтожению Алиева не могу. Понял теперь, почему я хотел, чтобы Рустам помог? Видимо зам мой уже сотрудничает с Алиевым, раз он так быстро вышел на мою квартиру. Значит, они также знают, где живет Викшрайтис, и где живет Кудахов. То есть, то, что известно ему стало известно и Алиеву. Поэтому-то еще я тороплюсь с этой акцией.

Хорошо, что почти всех моих бойцов забрали сюда, меня только беспокоит семья Бикмаханова. Хоть и не знают, что он со мной, но береженого - Аллах бережет. Ждать, пока он поправиться, нельзя, опасно для всех нас. Семья без него не поедет, жена от него ни на шаг, не выходит почти из больницы. Поэтому, оставив здесь наших людей, мы выиграем и в этом. После проведения акции Томас и тот, кто останется с ним из местных, на своей машине смогут забрать оставшихся, и самостоятельно добраться до нас, я имею в виду в летний лагерь. Без помощника из команды Рустама сделать это будет невозможно.