Когда же, наконец, после долгих поисков и колебаний выбирали день, «угодный богам», то всё — таки даже накануне никто не мог сказать, будет ли собрание завтра. Впереди была целая ночь. Она могла принести много изменений. Эту ночь, с полночи до восхода солнца, должностные лица проведут под открытым небом на Марсовом поле. Там вместе со специальными гадателями — авгурами — они должны будут наблюдать явления природы, следя за хорошими и дурными предзнаменованиями. Авгуры гадали по полёту и крику птиц. При этом всё принималось во внимание, всё имело особое значение: и то, куда летит птица, и высоко ли она летит, и как машет крыльями, и где садится, и как кричит. Дурным знаком считался глухой, сдавленный крик ворона, появление болтливой вороны, а ещё того хуже, если её карканье слышалось с правой стороны. Много знали авгуры иных зловещих предзнаменований. А если уж появилось плохое знамение, то нельзя было созывать граждан, и народное собрание откладывалось до лучшего, более благоприятного дня.

Вот почему, когда глашатаи прокричали на форуме, что завтра состоится народное собрание, граждане не были убеждены, что так и будет.

День был базарный, и на форуме толпилось много народу: крестьяне, привёзшие в город для продажи и обмена хлеб, молоко, масло, вино; ремесленники, предлагавшие свои изделия; случайные прохожие, любопытные — мужчины, женщины, дети. В группе неподалёку от места, где находился глашатай, стояло двое людей. Один из них был пожилой мужчина, одетый в длинную рубаху без рукавов, которую римляне называли туникой. Его крепкие мозолистые руки, в которых он держал небольшой медный кувшин, говорили, что это ремесленник, по — видимому, член объединения медников. В Риме издавна уже существовало несколько объединений ремесленников: медники, плотники, валяльщики, горшечники, башмачники, красильщики, золотых дел мастера и музыканты.

Второй был совсем юноша, хотя по одежде видно было, что он взрослый мужчина и полноправный гражданин. Вероятно, совсем недавно он снял свою школьную буллу (медальон, висевший на шее римских школьников) и повесил её у домашнего очага в знак того, что стал полноправным квиритом (квиритами называли себя полноправные римские граждане, это слово происходит от имени бога войны Квирина). Выслушав объявление глашатая, юноша обратился к своему соседу:

— Жаль мне будет, Курций, если и завтра отменят собрание, как в прошлый раз.

— Всё может случиться, Марк, — ответил Курций. — Я только не помню, что явилось причиной отмены предыдущего собрания.

— Разве ты забыл? В ночь накануне собрания авгуры слышали, как зелёный дятел, священная птица бога Марса, прокричал с правой стороны. Это очень дурной знак. Не правда ли?

— Спору нет, это дурной знак, — согласился Курций, — только он очень уж на руку пришёлся патрициям. Прошлый базарный день слишком много крестьян пришло в город. Это не понравилось патрициям. Крестьяне снова жаловались на то, что они сражаются, проливают кровь, добывают для Рима новые общественные земли, а эти земли потом захватывают только патриции. А вот сегодня, как видишь, мало крестьян на форуме. Завтра их будет ещё меньше. Уже начались полевые работы. Кто захочет бросить их, чтобы прийти в Рим? Сегодня ночью авгуры не увидят дурных предзнаменований, это им невыгодно. Могу побиться об заклад.

Говоривший был очень близок к истине. Жрецы и должностные лица держали сторону знати, и, если день собрания был почему — либо неудобен для патрициев, они, пользуясь одним из бесчисленных суеверий, объявляли его неблагоприятным. А благоприятные предзнаменования авгуры часто добывали искусственным путём. Посадят, например, священных кур в клетку и не кормят несколько дней. Потом выпустят, когда настаёт час гадания, из клетки. Ясно, что голодные птицы жадно набросятся на рассыпанное для них зерно. Если же священные куры клюют с такой жадностью, что зерно падает из клюва на землю, — это считается хорошей приметой.

Медник Курций оказался прав. На этот раз ночь прошла благополучно, и ранним утром со стен римской крепости раздался звук рога. Солнце ещё не вставало, и резкий, протяжный звук далеко разносился в чистом предрассветном воздухе. Рог этот созывал квиритов — римских граждан — на народное собрание.

Народные собрания происходили на Марсовом поле. Это была большая равнина, расположенная вне городской стены, между холмами и рекой Тибром. Там, где стоял древний алтарь бога войны Марса, происходили центуриатные народные собрания. Это были собрания вооружённых людей, войска. Раньше на собрания приходили все в полном вооружении. Поэтому собрание не происходило в стенах города, где хозяином были гражданские власти, а за его пределами. Там вступали в свои права власти военные.

Толпы граждан бесконечной вереницей шли на Марсово поле. Среди них был и знакомый нам юноша, по имени Марк. Он шёл радостно и весело. Ведь это было первое собрание, в котором ему предстояло принять участие. Совсем недавно ему исполнилось семнадцать лет, и он, по римским обычаям, стал совершеннолетним и полноправным гражданином. Его отец и он неподалёку от Рима владели маленьким участком земли. Это давало ему право быть причисленным к гражданам пятого разряда. Уже подходя к городским воротам, Марк увидел у стены дома медника Курция. Он глядел на толпу и, видимо, не очень спешил к ней присоединиться.

— Эй, Курций! — крикнул Марк. — Чего стоишь? Разве тебя не призывает звук рога? Разве ты не гражданин Рима и не состоишь в центурии медников?

— Конечно, я квирит, — отвечал Курций, — только не хочется идти. Знаю я, что не придётся мне голосовать. Не дойдёт до нас. Вот они всё решат, — указал он на нескольких граждан в богатых одеждах, которые не спеша шли к воротам. — Они решат, — продолжал Курций, — всадники и граждане первого разряда. Ведь у них центурий больше, чем у всех остальных, вместе взятых. Не дойдёт дело до нас, причисленных ко второму разряду, не говоря уже о тебе, гражданине пятого разряда, или о них, — при этом Курций кивнул головой в сторону проходивших мимо трёх мужчин, одетых в рваные, старые туники. Это были беднейшие граждане.

Всё же Курций присоединился к идущим на Марсово поле и зашагал рядом с Марком. Вскоре они вышли за ворота и очутились за пределами города.

Площадь Марсова поля уже была заполнена народом. Рядом с жертвенником стояли должностные лица, наиболее почётные граждане, жрецы и гадатели. Ближе всех к алтарю стоял председатель собрания. На нём был пурпурный плащ, ноги обуты в высокие сапоги. Возле него стояло двенадцать ликторов со связками прутьев, из которых устрашающе торчали лезвия секир.

На стене римской крепости взвилось красное знамя. Это означало, что собрание началось. Красное знамя в древнем Риме было военным знаменем. Вид его напоминал собравшимся, что они воины и могут, если это потребуется, сразу с собрания отправиться в поход.

Как обычно, собрание началось жертвоприношением. Жрец омыл руки водой, принесённой из находящегося на Марсовом поле священного источника. Глашатай громким голосом потребовал тишины. Площадь смолкла. Служитель повёл к алтарю жертвенное животное — белого барана, украшенного лентами и венками из цветов. Барашек шёл спокойно. Вдруг в нескольких шагах от жертвенника он остановился. Толпа заволновалась. Ведь если жертва, упрямится и её силой приходится тащить к алтарю, значит боги не желают её принимать. Но, постояв несколько секунд, баран покорно двинулся дальше к алтарю. Толпа облегчённо вздохнула. Жрец окропил жертвенное животное священной водой, срезал со лба барашка клочок шерсти и бросил его в огонь. Пламя жертвенника на мгновение вспыхнуло ярче. Жрец передал животное служителю, и тот нанёс ему смертельный удар. Пока кровь убитого барана, смешанную с вином, выливали на алтарь и жрец читал молитву, специальные гадальщики — гаруспики (гадающие по внутренностям животных) — осторожно извлекали из разрезанного туловища барана печень, лёгкие, сердце. Они внимательно рассмотрели их и затем объявили, что внутренности расположены благоприятно. Сейчас уже ничто не препятствовало собранию.