Габриэль кинул на него удивлённый взгляд.

Его отец сардонически усмехнулся.

– Уверяю тебя, мой мальчик, сексуальный разврат был изобретён задолго до твоего поколения. Во времена моего деда распутники совершали поступки, которые заставляли краснеть сатира. Мужчины по нашей линии рождаются с жаждой удовольствий в таких количествах, что это не идёт им на пользу. Очевидно, я не был святым до того, как женился, и бог знает, никогда не думал найти блаженство в объятиях одной женщины на всю жизнь. Но так случилось. А это значит, что и ты сможешь.

– Как скажешь.

– Я и говорю. – Молча пораздумав, Себастьян вновь заговорил: – Почему бы тебе не пригласить Рэвенелов в Херон-Поинт на неделю? Дай девушке шанс, узнай её получше, прежде чем принять решение.

– Нет необходимости приглашать всю её семью в Сассекс. Мне удобнее навещать её здесь, в Лондоне.

Отец покачал головой.

– Тебе нужно провести несколько дней вдали от любовницы, – откровенно сказал он. – Мужчина со сложившимся вкусом, как у тебя, получит гораздо большее удовольствие от следующего блюда, если его не будут отвлекать посторонние запахи.

Нахмурившись, Габриэль упёрся руками в край стола, раздумывая над предложением. С каждым днём всё больше людей не давали ему покоя из-за зарождающегося скандала. Особенно Нола, которая уже отправила полдюжины записок, требуя объяснений, правдивы ли слухи. Те же вопросы, должно быть, преследовали и Рэвенелов и, вероятно, они будут рады возможности сбежать из Лондона. Поместье в Херон-Пойнт, с его одиннадцатью тысячами акров лесов, сельскохозяйственных угодий и нетронутой береговой линии, предлагало полное уединение.

Заметив ласковое выражение на лице отца, он сощурил глаза.

– Зачем ты это поощряешь? Разве ты не должен быть немного более разборчив, когда дело касается потенциальной матери твоих внуков?

– Тебе двадцать восемь, и ты ещё не обзавёлся наследником. В настоящий момент, я не склонен сильно придираться к женщине, на которой ты женишься. Единственное, о чём прошу, чтобы ты родил внуков до того, как мы с мамой станем такими дряхлыми, что не сможем поднять их на руки.

Габриэль бросил на отца ироничный взгляд.

– Не возлагай надежд на леди Пандору. По её мнению, замужество со мной было бы худшим из случившегося с ней.

Себастьян улыбнулся.

– Брак, как правило, это худшее, что случается с женщиной. К счастью, их это никогда не останавливает. 

Пандора поняла, что её ожидают плохие известия, когда Девон послал за ней, не попросив при этом и Кассандру зайти в его кабинет. Хуже того, Кэтлин, обычно служившая буфером между Пандорой и Девоном, тоже не присутствовала. Днём она уехала навестить Хелен, которая всё ещё соблюдала постельный режим, после того, как родила здорового сына полторы недели назад. Крепкий темноволосый младенец, по имени Тэрон, сильно походил на своего отца.

– Только, слава богу, красивее, – с усмешкой сказал мистер Уинтерборн. Имя мальчика происходило от валлийского слова "гром", и малыш в полной мере его оправдывал каждый раз, когда хотел кушать.

Роды у Хелен принимала доктор Гарретт Гибсон, штатный врач универмага мистера Уинтерборна. Будучи одной из первых женщин, получивших лицензию врача и хирурга в Англии, доктор была квалифицированным специалистом и практиковала современные методы в медицине. Она прекрасно позаботилась о Хелен в процессе сложного периода во время родов, в следствие которого у неё развилась легкая форма анемии от потери крови. Врач прописала железо и постельный режим, теперь состояние пациентки улучшалось с каждым днём.

Однако, по своей природе чересчур заботливый, мистер Уинтерборн до сих пор ни в какую не отходил от постели жены ни на минуту, пренебрегая горой обязанностей, накопившихся в универмаге. Независимо от заверений Хелен, что ей не грозит опасность заболеть родильной горячкой или какой-либо другой ужасной болезнью, он практически постоянно над ней бдил. Новоиспечённая мать проводила большую часть времени, читая, ухаживая за ребёнком и играя в спокойные игры с Кэрис, своей младшей сводной сестрой.

Этим утром Хелен отправила записку, умоляя Кэтлин её навестить, потому что только тогда мистер Уинтерборн отправится в контору и займётся неотложными деловыми вопросами. По словам сестры, все сотрудники универмага сходили без него с ума, а она сама сходила с ума от него.

Пока Пандора шла к кабинету Девона, дом казался необычно тихим. Дневной свет сочился под углом из французских окон в глубине ниш, обрамлённых панелями из тёмного дуба.

Когда она вошла в комнату, Девон встал.

– У меня есть новости, – он жестом предложил ей сесть на стул возле стола. – Поскольку речь идёт о лорде Сент-Винсенте, я подумал, что мне следует рассказать тебе раньше, чем остальным.

От упоминания этого имени у неё ёкнуло сердце. Опустившись на стул, Пандора стиснула в кулаки руки на коленях.

– Что случилось? Он передумал жениться?

– Как раз наоборот, – Девон сел и встретился с ней взглядом. – Сент-Винсент пригласил всех нас посетить поместье его семьи в Сассексе. Мы остановимся там на неделю. Это позволит обеим семьям...

– Нет, – прервала его на полуслове Пандора, мгновенно вскакивая на ноги, внутри неё поднималась тревога. – Я не могу.

Девон оглядел её, озадаченно нахмурившись.

– Это возможность познакомиться с ними поближе.

Именно этого Пандора и боялась. Герцог и герцогиня Кингстон и их выводок исключительного потомства, увидев её, обязательно задерут свои элегантные носы. Только тончайший налёт вежливости прикроет их презрение. Каждый заданный вопрос будет испытанием, а каждую совершённую ею ошибку отметят и запомнят на будущее.

От волнения Пандора мерила шагами комнату, расхаживая кругами, её юбки взбивали воздух, вихри пылинок, поднимались вверх, словно крошечные сверкающие созвездия. Каждый раз, когда она проходила мимо массивного стола на пьедестале, края бумаг в стопках, протестуя трепетали.

– К тому времени, как они со мной покончат, я буду выпотрошена и разделана как форель, готовая к обжарке.

– Зачем им так плохо с тобой обходиться после того, как сами же пригласили в качестве гостя? – спросил Девон.

– Они могут попытаться запугать меня, чтобы я отвергла предложение лорда Сент-Винсента, и тогда ему не придётся отказываться от него самому и поступать непорядочно.

– Они всего лишь хотят познакомиться, – сказал Девон чересчур терпеливым тоном, от этого ей захотелось взорваться, как если бы она была переваренным пудингом. – Ни больше, ни меньше.

Пандора остановилась, её сердце билось в груди, словно дикая птица в клетке.

– Кэтлин об этом знает?

– Ещё нет. Но она согласится, что поездка необходима. Дело в том, что куда бы мы не отправились в Лондоне, нас везде изводят вопросами о тебе и Сент-Винсенте. Вчера мы с Кэтлин договорились, что пока ситуация не разрешится, семье придётся покинуть город.

– Тогда, я отправлюсь обратно в Приорат Эверсби. Не в Сассекс. Вам придётся насильно запихать меня в карету и даже тогда...

– Пандора. Подойди сюда. Не упрямься, я просто хочу с тобой поговорить, – Девон решительно указал на стул. – Сейчас же.

Кузен впервые в разговоре с ней воспользовался своим авторитетом, как главы семьи. Пандора пока не понимала, как к этому относиться. Хотя она обладала врождённой неприязнью к власти, Девон всегда был справедлив. Он никогда не давал ей повода не доверять ему. Пандора медленно повиновалась, опускаясь на стул и сжимая онемевшие руки, от напряжения кончики её пальцев побелели. В левом ухе начался ненавистный звон. Она осторожно накрыла его ладонью и несколько раз постучала указательным пальцем по затылку, что иногда помогало ослабить раздражающий шум. К её облегчению, это сработало.

Сидя на стуле, Девон подался вперёд и разглядывал Пандору глазами того же тёмно-синего оттенка, что и её собственные.