– Я просто знаю, что это закончится плохо, потому что... – Пандора заколебалась, раздумывая, как объяснить ту частичку себя, которую она никогда не любила, но, похоже, не могла изменить. Ту самую часть, которая воспринимала близость, как угрозу, и боялась попасть в зависимость. Оказаться жертвой манипулирования. Боялась быть уничтоженной. – Я не хочу, чтобы вы узнали меня лучше, ведь во мне столько неправильного. Я никогда не могла думать или вести себя так, как другие девушки. Я даже отличаюсь от своей близняшки. Нас всегда называли озорницами, но правда состоит в том, что озорница только я. Меня надо посадить на поводок. Мою сестру всего лишь ошибочно ассоциировали со мной. Бедная Кассандра, – от печали её горло болезненно сжалось. – Из-за меня произошёл скандал, и теперь её репутация будет разрушена, она останется старой девой. И моя семья пострадает. Это только моя вина. Жаль, что всё так произошло. Жаль...

– Не нервничайте. Боже правый, нет необходимости во всех этих самобичеваниях. Идите сюда, – до того, как Пандора сообразила, что происходит, она оказалась в его объятиях, прижатой к тёплому, дышащему мощью телу. Когда он привлёк её голову к своему плечу, шляпка Пандоры съехала и упала на землю. Потрясённая и сбитая с толку она ощущала всем своим телом его мускулистую фигуру, внутри всё тревожно загудело. Что он делает? Почему она это позволяет?

Но он разговаривал с ней низким и утешающим тоном, это так успокаивало, что её крайне сильное напряжение растаяло, словно кусочек льда на солнце.

– Ваша семья не настолько уязвима. Трени в полной мере могут позаботиться о своём благополучии. Ваша сестра привлекательная девушка с хорошей родословной и приданым, даже в тени семейного скандала она не останется незамужней. – Его ладонь поглаживала её спину лёгкими, гипнотическими движениями, пока Пандора не начала ощущать себя кошкой, которую глядят вдоль шерсти. Медленно её щека прижалась к гладкой льняной ткани его жилета, когда она вдохнула едва уловимый запах мыла для стирки и свежий хвойный аромат одеколона, исходивший от горячей мужской кожи, её глаза наполовину закрылись.

– Конечно, вы не вписываетесь в лондонское светское общество, – говорил он. – Большинство его членов обладают такой же фантазией и оригинальностью, что и обыкновенная овца. Они воспринимают только внешний вид и поэтому, как бы сей факт не приводил вас в бешенство, вам придётся прислушаться к некоторым правилам и ритуалам, которые позволяют им чувствовать себя уютно. К сожалению, единственное, что хуже, чем быть частью общества, это жить за его пределами. Поэтому, возможно, вам придётся позволить мне помочь вам выпутаться из этой ситуации так же, как я вытащил вас из скамейки.

– Если под "помощью" вы подразумеваете брак, милорд, – сказала Пандора приглушённым голосом, уткнувшись в его плечо, – я бы предпочла не выходить замуж. У меня есть причины, о которых вы не знаете.

Лорд Сент-Винсент изучил её наполовину скрытое лицо.

– Мне будет интересно о них послушать, – он легко прикоснулся к завитку волос на её виске и пригладил его кончиками пальцев. – Давайте теперь будем называть друг друга только по имени, – предложил он. – Нам есть, что обсудить, а времени у нас мало. Чем честнее и прямолинейнее мы друг с другом будем, тем лучше. Никаких секретов, никаких увёрток. Вы согласны?

Неохотно подняв голову, Пандора посмотрела на него с сомнением.

– Я не хочу, чтобы это было односторонним соглашением, – сказала она, – где я рассказываю все свои секреты, а вы свои скрываете.

Улыбка тронула кончики его губ.

– Я обещаю полное раскрытие всех фактов.

– И всё, что мы скажем, останется только между нами?

– Боже, я надеюсь, – сказал он. – Мои секреты гораздо более шокирующие, чем ваши.

Пандора в этом не сомневалась. Он был опытным, уверенным в себе мужчиной, хорошо знакомым с миром и всеми его пороками. Он казался почти противоестественно зрелым, излучал власть, которая совсем не походила на ту, которой обладали её отец и брат с их боевым нравом.

Это был первый раз, когда она действительно смогла расслабиться после нескольких дней переживаний под гнётом чувства вины. Он был таким большим и внушительным, что она почувствовала себя маленьким диким зверьком, который только что нашёл прибежище. Пандора с облегчением по-детски прерывисто вздохнула, и он снова начал поглаживать её спину.

– Бедняжка, – пробормотал он. – Вам было сложно в последнее время? Расслабьтесь. Вам не о чем тревожиться.

Пандора, конечно, в это не верила, но было очень приятно, когда к тебе так относятся, успокаивают и нежничают, по-доброму подтрунивая. Она старалась впитать в себя каждое ощущение, каждую деталь, чтобы потом об этом вспоминать. 

Его кожа была гладкой везде, кроме недавно побритой проступающей щетины. У основания горла, возле ключицы, находилась интригующая треугольная впадинка. Его обнажённая шея выглядела очень мощной, за исключением одного затенённого местечка, уязвимого на фоне крепкой конструкции из мышцы и кости.

Ей пришла в голову нелепая мысль. Каково это поцеловать его там?

Словно прикоснуться к атласу губами. Его кожа на вкус будет такой же приятной, как и её запах.

Рот Пандоры наполнился слюной.

Искушение росло с каждой секундой, игнорировать его стало невозможно. Иногда на неё находило такое странное ощущение, когда порыв был настолько всепоглощающим, что она должна была подчиниться ему или умереть. Эта слегка затенённая впадинка обладала своим собственным притяжением. Она манила всё ближе. Моргая, Пандора почувствовала, как её тело подаётся вперёд.

О нет. Желание становилось слишком сильным, чтобы ему сопротивляться. Она беспомощно наклонилась вперёд, закрыла глаза и просто сделала это, поцеловала его в то самое место и почувствовала ещё большее удовлетворение, чем ожидала, её губы отыскали нежное тепло и энергичный пульс.

Габриэль тяжело перевёл дыхание и вздрогнул. Его пальцы опустились на её причёску, он отвёл её голову назад и удивлённо на неё уставился, разомкнув губы, и пытаясь что-то сказать.

Лицо Пандоры пылало от стыда.

– Мне очень жаль.

– Нет, я... – Он так же, как и она, затаил дыхание. – Я не возражаю. Я просто... удивился.

– Я не могу контролировать свои порывы, – поспешно сказала она. – Я не отдаю себе отчёта в произошедшем. У меня нервное расстройство.

– Нервное расстройство, – повторил Габриэль, прикусив белыми зубами нижнюю губу в прелюдии к ухмылке. На мгновение он стал выглядеть по-мальчишески завораживающим. – Это официальный диагноз?

– Нет, но согласно книге, которую я как-то прочитала под названием "Явления, вызванные заболеваниями нервной системы", очень вероятно, что у меня сверхчувствительность или периодическая мания, или и то, и другое. – Нахмурившись, Пандора замолчала. – Почему вы улыбаетесь? Нехорошо смеяться над чужими болезнями.

– Я просто вспомнил ту ночь, когда мы познакомились, вы рассказали мне о вредных книгах, которые прочли. – Одну ладонь он положил ей на поясницу. Другая скользнула по её шее, нежно обхватывая сзади. – Вас когда-нибудь целовали, любовь моя?

Её желудок внезапно стал невесомым, словно она падала. Пандора безмолвно уставилась на него. Весь словарный запас куда-то делся. Её голова напоминала коробку с несвязным наборным шрифтом.

Габриэль слегка улыбнулся потерявшей дар речи Пандоре.

– Предполагаю, это означает нет. – Его ресницы опустились, а взгляд упал на её губы. – Сделайте вдох или вы можете упасть в обморок от недостатка кислорода и всё пропустить.

Пандора судорожно повиновалась.

Позже, она запишет в своём дневнике: 

Факт №15. Сегодня я узнала, для чего придумали компаньонок.

Услышав её хриплое, тревожное дыхание, Габриэль стал нежно массировать мышцы на её шее.

– Не надо бояться. Если вы не хотите, я не буду вас целовать.