Воитель планировал намного большее, чем просто изменить мнение мужчины о Маи. Фелан должен тесно сотрудничать с одним из них, чтобы понять, чем их магия отличается от магии Драу.

— Мы не можем ничего сделать. Ты сам должен убедиться в этом, — произнес Рамзи. — Маи другие. Их магия не причиняет вреда.

Фелан прищурил глаза.

— Ты хочешь сказать, что твоя магия безвредна?

— Ты слышал, что я говорил остальным о моих сородичах. Если тебя это беспокоит, то мы были Маи.

Прежде чем задать вопрос, Фелан молчал несколько минут.

— В чем разница между Воителем и Друидом?

Во взгляде Фелана была такая искренняя заинтересованность, что Рамзи решил ответить. Лицо Воителя было свободно от привычных сарказма и ненависти.

— Во-первых, тебе нужно понять, что значит быть Друидом Торрачилти, — ответил Рамзи. — Для нас способность владеть оружием сродни дыханию. Таковы и наши навыки ведения переговоров. Если мы должны бороться, мы боремся. И все же, это не главное среди наших занятий.

— Как вышло, что никто не знал ни одного твоего сородича?

Рамзи облизнул губы, в его голове то и дело всплывали образы родной деревни.

— Мы держались в пределах леса. Мы хорошо прятались, поэтому нас никто не видел. Наши знания делали нас незаменимыми для других, но мы не хотели, чтобы нас постоянно беспокоили из-за таких вещей.

— Ясно, — произнес Фелан.

— Ты доверяешь мне как Воителю?

Взгляд Фелана был обращен к Рамзи.

— Да, доверяю.

— Ты доверяешь мне как Друиду?

Фелан на секунду задумался, прежде чем ответить: — Да, доверяю.

— Тогда поверь мне, когда я говорю, что все наши Друиды — хорошие люди.

Фелан вдруг улыбнулся.

— Я понял, что ты имел в виду, говоря о ваших навыках ведения переговоров.

Харон хлопнул Фелана по плечу, садясь за стол рядом с ним.

— Я говорю Фелану о вас то же самое, Рамзи. В конце концов, он должен был прислушаться. Рад, что он поговорил с одним из вас.

— Кто сказал, что я когда-нибудь послушаюсь тебя? — пошутил Фелан над Хароном.

Рамзи с усмешкой наблюдал за их перепалкой. Хотя он не был в Керн Тул с Куинном, Йеном, Дунканом и Арраном, но слышал историю о том, как Дейдре шантажировала Харона.

Харон умело прятал свою боль, и было хорошо, что он нашел друга в лице Фелана. Никто не должен быть одинок, особенно Воитель, которого не оставляют в покое худшие воспоминания.

— Никто никогда не слушает Харона, — сказал Арран.

Рамзи увидел улыбку Аррана. Бывали времена, когда Арран и Харон не сели бы за один стол. Убийство Дейдре и история, которую Харон рассказал Йену о том, что Дейдре сотворила с ним, помогли преодолеть разделяющую Воителей пропасть и залечить раны.

Харон закатил глаза.

— Они прислушиваются ко мне больше, чем ты. Ты самый младший из Воителей, не так ли?

— Да будет тебе известно, Ларена моложе меня. И Малкольм, он относительно недавно стал Воителем.

При упоминании Малкольма все замолчали.

— Он должен был остаться, — проговорил Рамзи.

Фелан шумно выдохнул.

— Куда он ушел?

— Он не сказал.

— Иногда одиночество — единственный способ примириться с жизнью, — произнес Фелан, его серо-голубые глаза встретились с глазами Рамзи, и сказали больше, чем произнесенные слова.

Лес Абернети.

Малкольм, присев на корточки около Лох-Гартен, смотрел поверх спокойных вод на горы по ту сторону озера. Несмотря на людей, живущих в лесу, это место было тихим. Здесь он мог побыть один, и только животные наблюдали за ним.

У него не было цели, когда он покидал Замок Маклауд. Хотелось только уйти от радости и веселья. Это напоминало ему слишком много о прежней жизни, до того, как он стал Воителем. С каждым днем​​ эти воспоминания стирались из его памяти.

Его гнев на Дейдре не прошел с ее смертью. Вместо этого, Малкольм направил свою ярость на Деклана. Это он перенес Дейдре и Малкольма в будущее.

Гнев был единственной эмоцией, которую испытывал мужчина. Не было ни счастья, ни грусти, ни довольства. Ничего. Его разум и тело были опустошены.

Малкольм окунул пальцы в ледяную воду озера, прежде чем встал. Он хотел остаться в лесу, чтобы раствориться в природе вокруг него. Обернувшись, он посмотрел на снег и свои следы, которые вели к воде.

— Пока не могу, — пробормотал он.

Он не мог противостоять Дейдре, так как оберегал Ларену. Она была его единственной семьей, и ради защиты которой он мог сделать что угодно. Абсолютно все. Даже сейчас воспоминания о совершенных им зверствах выли в нем зияющей пустотой.

Но ничто не могло его удержать от похода на Деклана. Каждый имел слабости, а Малкольм знал слабости Деклана лучше, чем любой другой Воитель.

Если существовал какой-либо способ добраться до Драу, Малкольм собирался его использовать. Может, после смерти Деклана он сможет посмотреть на свое отражение.

Когда время начало близиться к полудню все заволновались по поводу продолжающегося отсутствия Айлы, Хайдена, Ларены и Фэллона.

Тара пошла в свою комнату, чтобы принять душ, и поняла, что вновь спустившись в большой зал, не будет одна.

Каждый раз Друиды окружали ее и начинали разговаривать. Смеясь и шутя вместе с ними, она обнаружила, что привязывается к ним. Даже в спорах (а спорили они частенько), никогда не проскальзывал гнев. Зрелище было очень увлекательным.

— Она черная, — нарезая картошку, утверждала Дани прошлым вечером.

Гвинн закатила глаза, стоя с другой стороны большого кухонного стола.

— Нет. Это что-то типа синеватой бронзы.

— Это даже не цвет, — усмехнулась Кара.

Переходя от столешницы к столу, Шафран поставила между Дани и Гвинн чашу с оливковым маслом и розмарином.

— На самом деле, вы обе правы. Это оттенок черного смешанного с бронзовым.

— О чем разговор? — поинтересовалась Соня.

Тара не смогла сдержать смех.

— О сумочке, которую хочет Дани.

— Очень милая, — сказала Шафран, — но я бы предпочла туфли от Kate Spade.

Кара вздохнула с тоской.

— Они великолепны. Я просто умираю, как хочу вернуться с Луканом в Париж, чтобы посмотреть балет. Эти каблуки будут великолепно смотреться с моим золотым платьем.

Тара, не торопясь, нарезала порученный ей свежий розмарин. Она наслаждалась приготовлением пищи, хотя и не часто занималась готовкой. Но разговор привлек ее внимание.

— Нам нужно съездить за покупками еще раз, — предложила Шафран.

Соня энергично кивнула.

— Тем более что я пропустила последний шопинг.

— Хочу вернуться в салон, куда ты нас водила, Шафран. Стилист сотворил чудо с моими волосами. Я почувствовала себя обновленной, — сказала Гвинн.

Маркейл вытянула в сторону ногу.

— Мне нужно сделать педикюр.

— Ты заснула во время первого, — поддразнила ее Риган.

Маркейл приложила руку к груди, изобразив притворно-удивленный взгляд.

— Если кто-то массировал ваши ноги так старательно, то и вы бы заснули. Кроме того, цвет лака, что я выбрала, был сказочным!

— Как насчет тебя, Тара? — спросила Дани. — Твои предпочтения?

Улыбка сползла с лица Тары.

— Я люблю ходить по магазинам, но у меня никогда не было на это времени.

— Тогда решено, — сказала Шафран, опершись о стол, — мы все идем на шопинг, как только выдастся момент. Целый день в салоне на маникюр и педикюр, а затем по магазинам, пока не выбьемся из сил.

Гвинн закусила губу, когда улыбнулась.

— Я могу делать это бесконечно.

— Как и я, — приняла вызов Шафран.

Тара не могла дождаться, когда отправится с ними. Даже поедая бутерброды, девушка не могла думать ни о чем другом, кроме как походе с новыми подругами. Никогда этого не было. Никогда.

Ее мысли разбегались, и она даже не заметила, как доела свой ​​сэндвич. Затем, увидела наблюдающего за ней Рамзи.

Они разделили еще одну улыбку. Тара опустила взгляд на его руки, вспоминая, как умело они пробегали по ее телу, зная, как доставить наибольшее удовольствие. Его серые глаза потемнели и мгновение спустя он, бросив что-то сидевшему рядом с ним Броку, вышел из зала.