Абдурахман Авторханов (1908–1997) — историк, писатель, общественный деятель второй российской эмиграции. Родился в чеченском селе Лаха Неври. В 1937 окнчил Институт красной профессуры в Москве по специальности русская история. Работал в ЦК ВКП(б), был направлен на работу в г. Грозный. В 1938 г арестован и 5 лет провёл в тюрьмах. В 1942 г. освобождён. Оказавшись в 1943 г. на оккупированной территории в 1943 г. выехал в Германию. Работал в немецкой пропагандисткой организции в Берлине. После войны преподавал в армейской школе армии США. В 1950 г. стал одним из учредителей мюнхенского Института по изучению истории и культуры СССР. Часто выступал по радио «Свобода». Читал лекции для американских дипломатов и разведчиков о СССР и КПСС. Автор многочиленных работ среди которых: «Технология власти» (1959), «Происхождение партократии» (1973), «От Андропова к Горбачёву» (1986) и др.

Национальный вопрос и национальная политика Кремля до сих пор не входили в круг моих исследовательских интересов, хотя я как национал, внимательно следил за советской национальной политикой. Причины тут были две: во-первых, я поставил своей целью писать лишь о том, что составляет основу основ всех бедствий не только малых народов, но и самой державной нации империи — о возникновении и функционировании советской политической системы; во-вторых, кого же интересовали судьбы и страдания малых народов, кроме как их самих. Сегодня положение резко изменилось. Изменилось и мое собственное отношение к данной проблеме. Я раньше связывал распад советской империи со сменой политической системы в метрополии, но теперь все яснее вырисовывается другая картина — разложение империи начнется вероятно с ее окраин. Отсюда и западный мир проявляет растущий интерес к судьбе нерусских народов. Я это заметил и на своем докладе о «перестройке» в Вашингтоне в ноябре 1987 г. на собрании группы американских экспертов по советским делам. Меня попросили подробнее рассказать о перспективах «перестройки» Горбачева в области национальной политики. Когда я мимоходом упомянул, что моя первая статья с критикой тезисов Политбюро к XVI съезду партии называлась «За выполнение директив партии по национальному вопросу» и появилась в газете «Правда» от 22 июня 1930 г., то есть за год до рождения генсека Горбачева, то в зале люди переглянулись. Только я не понял, чему больше удивились — моей старости или горбачевской молодости. Я ведь только хотел подчеркнуть, что с того времени я постоянно слежу за национальной политикой Кремля. Не только официальные источники, но и мои наблюдения лежат в основе предлагаемого исследования.

Теперь о моем общем подходе к разбираемой теме.

После Второй мировой войны уцелела только одна мировая империя — это советская империя. Главные причины тут, на мой взгляд, три: первая причина лежит в абсолютном совершенстве военно-полицейского управления советской империей, когда каждый ее житель от рождения до могилы находится под тотальным полицейским надзором. Вторая причина лежит в научно разработанной системе превентивного, выборочного, но систематического террора против любого проявления индивидуального или группового политического инакомыслия. Третья причина лежит в политической природе советской правительственной системы, при которой интересы удержания власти партией ставятся не только выше интересов личности, но и выше интересов социальных групп, классов и даже целых народов, что доказали коллективизации, индустриализации и геноцид малых народов во время войны. Сказанное дает основание считать советскую империю не обычной империей классического типа прошлых времен и не простым продолжением старой царской империи.

Советская империя прежде всего идеократическая империя. Поэтому всякое ее сравнение со старыми империями не только ошибочно, оно просто вводит нас в заблуждение: мы переоцениваем возможности и масштаб старых империй и недооцениваем потенциальные возможности и чудовищные последствия, которые таит в себе успешное осуществление идеократической программы советской империи в глобальном масштабе — не только для внешнего мира, но и для народов самого Советского Союза. Ведь большевики могут осуществить свою цель только принося в жертву собственное население и осуществляя геноцид чужих народов, как это показал опыт Афганистана. Советский тип империализма добивается не просто покорения чужих народов и присвоения их богатств, а он еще ставит своей конечной целью обращение покоренных народов в новую коммунистическую веру, чтобы навязать им коммунистический образ жизни.

Русская империя была относительно молодой империей. Русь не знала ни древних, ни средневековых империй. Наоборот, на территориях, которые ныне занимает Советский Союз, распространялось влияние и господство ряда западных империй римской, греческой, византийской, германской, соседних королевств — польско-литовского и шведского, ряда азиатских империй — турецкой, персидской, китайской. Более того, сама этнографическая Русь находилась более двухсот лет в вассальной зависимости от татаро-монгольских ханств. Только в конце царствования первой русской династии Рюриковичей началась эпоха образования многонационального российского государства, объявленного Российской Империей в начале XVIII века Петром Первым из новой династии Романовых (1613–1917 гг.). Вот с этих пор обозначилась интенсивная и весьма успешная экспансия Российской Империи почти во всех направлениях — на востоке, на юге, на западе и на севере, откуда наседали ранее на Русь чужеземные завоеватели.

Предлоги для расширения империи находились легко, к тому же вполне убедительные для русского уха: по классической схеме знаменитого историка Ключевского Россия искала выхода к ее естественным границам, которые упирались на Востоке в Тихий океан, а на Западе в Балтийское море. Россия искала также выхода к южным морям, за которыми открывались соблазнительные просторы мирового океана.

Политико-стратегические мотивы экспансии, изложенные Ключевским, тоже были, хотя и неубедительны, но четко сформулированы в духе времени: дальнейшая русская экспансия нужна была, чтобы обезопасить достигнутые имперские границы, военные походы в чужие земли нужны были, чтобы обеспечить безопасность прохождения там русских торговых караванов. Войны России в Туркестане нужны были, чтобы спасти туркестанские народы от господства англичан. Войны на Кавказе нужны были, чтобы спасти христианские народы — грузин и армян — от мусульманского ига Турции и Персии. Войны на Балканах велись во имя спасения «славянских братьев» от той же Османской империи.

Вся эта схема была объявлена Лениным и его соратником, основоположником русской марксистской историографии академиком Покровским великодержавной, шовинистической концепцией русского «военно-феодального империализма», а сама Россия была признана жандармом Европы, начиная с Екатерины Второй. Вы найдете эту марксистскую историческую концепцию в книге академика Покровского «Русская история в самом сжатом очерке», которой предпослано письмо Ленина с поздравлением Покровского с его новой марксистской схемой. Более того, Ленин указал в этом письме, что книга Покровского должна стать школьным учебником и ее надо перевести на иностранные языки. Эта книга вместе с письмом Ленина была изъята из обращения в период Сталина, а книги Ключевского по истории переиздаются солидным тиражом. Насильственное присоединение к Российской Империи нерусских народов во всех советских учебниках и исторических трудах считается положительным актом русских царей и прогрессивным событием в жизни нерусских народов. Однако Ленин боролся против царской империи не потому, что она империя, а потому, что она — царская. Он был за мировую советскую империю. Это прямо записано рукой Ленина в преамбуле «Конституции СССР» 1924 года, где сказано: «Новое советской государство явится… новым решительным шагом по пути объединения трудящихся всех стран в Мировую Советскую Социалистическую Республику». Кремль никогда не заявлял, что он отказался от этой глобальной цели Ленина. Зато в своей предсмертной статье по национальному вопросу Ленин сам усомнился в реальности своей стратегии создания «мировой советской республики». Увидев, в связи с «Грузинским делом», опасность развала собственной империи, он предложил пересмотреть конституцию СССР, оставив за Москвой компетенции только в двух областях — дипломатической и военной. Такое развитие остановили два события — смерть Ленина и приход к власти Сталина. Советская федерация суверенных республик стала отныне чистейшей фикцией, а абсолютизация тоталитарного режима беспримерной в истории государственных образований. Смерть самого Сталина ни на йоту не изменила ни формы, ни существа сталинской имперской политики. Хуже того, наследники Сталина пошли даже намного дальше Сталина в культурной и кадровой политике в национальных республиках.