— Привет, Джино, — поздоровался он.

— Привет, малыш. Как дела?

— Неплохо. Мне предложили работу. Ничего особенного, но…

— Потом, Крейв, — перебила его мать. — Убери мячи, пока их не погрызла собака.

— Хорошо, мама.

Бетти взяла Джино под руку.

— Я рада, что вы смогли вырваться, — они пошли к дому. — Давно хотела вас спросить…

Да, миссис Ричмонд времени даром не теряет. Из нее выйдет превосходная первая леди. Энергичная. Спортивная. Добродетельная. Что еще нужно Америке?

Поздно ночью Джино лежал на кровати в комнате для гостей и невидяще смотрел в потолок. Его беспокоила недавно нажитая язва. Надо бы сесть на диету. Но кто откажется от свежих устриц с лимоном, сочных бифштексов и тому подобных вещей?

У Бетти Ричмонд стол ломился от яств. За ужином было всего двенадцать человек: сами Ричмонды, их сын Крейвен, три супружеские пары и две одинокие дамы — с видами на Джино. Почему Ричмонды решили, будто он нуждается в сватовстве? Он, имевший неограниченный выбор — от голливудских старлеток до нью-йоркских моделей и шоу-герлс из Лас-Вегаса?

Ему пятьдесят девять лет. Марии сейчас было бы тридцать семь. Он ежегодно отмечал ее день рождения одиноким ужином подле бассейна в Ист-Хэмптоне. Да, он оставил этот дом за собой. Окружил металлической изгородью под током и предоставил саду зарастать, как заблагорассудится.

Он похоронил Марию в саду, под деревом, где они впервые принадлежали друг другу. В доме все осталось, как в день ее гибели. Кроме него, туда никому не разрешалось заходить. Он приезжал в день ее рождения. Целый год ждал этого. Разве может другая женщина сравниться с Марией? Даже с памятью о ней…

Стук в дверь немало удивил Джино. Он поглядел на часы. Половина третьего ночи.

— Кто там?

Дверь отворилась, и на пороге возникла Бетти Ричмонд в атласном халате цвета зрелого персика, с распущенными волосами.

— Зашла посмотреть, как вы тут устроились, — сказала она таким твердым голосом, что он не почувствовал в ней ни малейшего волнения.

Джино разжал руку, уже готовую выхватить из-под подушки пистолет.

— Все замечательно. Спасибо, Бетти.

— Еще бы, — промурлыкала она и, закрыв дверь, приблизилась к нему. — А мне вот не спится.

Прежде чем Джино сообразил, что происходит, она уже сбросила персиковый халат и предстала перед ним обнаженная.

— Мистер Сантанджело, я бы хотела, чтобы вы — друг семьи, друг всего света — трахнули меня!

Господи, так она — шлюха?

Он понизил голос до шепота.

— Оденьтесь, Бетти. Возвращайтесь к Питеру.

— Почему? Я вам не нравлюсь?

Нужно быть очень осторожным. Отвергнутая женщина…

— Я этого не говорил. Но обстоятельства…

— Обстоятельства таковы: Питер уехал к любовнице и, скорее всего, в эту самую минуту сует свой задрипанный член ей в глотку. Я не хочу сидеть и ждать у моря погоды.

— А я не хочу оказаться меж двух огней.

Женщина пожала плечами. Она вся состояла из мускулов.

— Я думала, вы считаете меня привлекательной…

— Так оно и есть.

Она без приглашения скользнула к нему под одеяло.

— Я не скажу Питеру. Обещаю.

Последовало самое атлетическое траханье, какое когда-либо выпадало на его долю. Она гоняла его пенис, словно шарик для пинг-понга: туда, сюда, вверх, вниз, в стороны, из центра, в центр… Гейм!

Второй сет. Все та же гонка. Потом она удалилась, и он уснул, а утром подумал: уж не сон ли все это?

Олимпия гнала так, словно на дороге, кроме них, никого не было. Азарта ей было не занимать. Уносите ноги все — иначе не поздоровится! Путешествие на юг Франции заняло двадцать два часа. Они сделали пять остановок, чтобы дозаправиться газом, купить сандвичей и великое множество банок кока-колы.

— У тебя есть водительские права? — поинтересовалась Лаки после одного особо захватывающего четырехчасового перегона по извилистой дороге в сельской местности. Они неслись с головокружительной скоростью.

— Права? — жизнерадостно удивилась Олимпия. — А что это такое?

Лаки ничего не оставалось, как беспомощно откинуться на сиденье, закрыть глаза и понадеяться на лучшее.

Первоначально у них было девяносто четыре доллара на двоих, и те с каждым привалом таяли. Приходилось игнорировать попадавшиеся на пути рестораны и мотели.

— Доберемся до Канна, — решила Олимпия, — и поселимся на вилле моей тетки. Она бывает там неделю в году — и то в сентябре. Чудное место! Раньше я часто отдыхала там с нянькой — когда родителям было не до меня, — она невесело усмехнулась. — Не то чтобы их отношение изменилось, просто теперь от меня труднее отделаться.

Лаки было знакомо это чувство. Ужиная с Джино в его нью-йоркской квартире, она постоянно ощущала, что его тяготит ее присутствие. Это лишило ее дара речи. Она даже не посмела спросить, где Марко.

Как-то поведет себя Джино, когда узнает о побеге? Наверное, разбушуется — ну так что? Он ничего не может ей сделать — разве что упечь в новую школу. А она будет убегать до тех пор, пока до него не дойдет.

И что плохого в ее желании учиться бизнесу? У нее не было ни малейшего желания следовать определенным Джино курсом. Школа. Колледж. Замужество.

Черта с два! Она хочет стать такой же, как он: богатой, уважаемой, могущественной. Пусть люди по первому сигналу бросаются выполнять ее поручения!

— Мы как раз успеваем, — похвасталась Олимпия, на полной скорости несясь по узкой дороге меж скалами. — Вот, только что миновали поворот на Сен-Тропез. Еще какой-нибудь час — и будем на месте.

Лаки стерла тыльной стороной ладони пот со лба. Стоял месяц май, но полуденное солнце жарило вовсю. Они были совершенно беззащитны в открытом маленьком автомобиле.

— От нас, наверное, на версту несет потом, — посетовала Лаки. — Две маленькие вонючие девственницы.

Олимпия ухмыльнулась.

— Эта формула нуждается в уточнении.

— То есть?

— Я хотела сказать тебе, когда приедем. Этак лежа возле бассейна, попивая сухое вино…

— Ты что — уже?..

Спелые губы Олимпии расползлись в широкой улыбке.

— Ага.

Лаки выпрямилась на сиденье и жадно воззрилась на подругу.

— Когда? С кем? И как оно?

Олимпия резко вильнула, чтобы избежать столкновения с валуном, скатившимся с горы.

— Кошмар! Лучше держись «Почти». Это гораздо приятнее.

Как и предсказывала Олимпия, вилла ее тетки была на запоре и надежно защищена от непрошеных гостей. Она была расположена высоко в горах, над Канном, и утопала в зарослях мимозы и жасмина.

Олимпия выпрыгнула из машины, открыла тяжелые чугунные ворота и подъехала затем к выкрашенной в бледно-розовый цвет вилле.

— Здорово, да?

— Фантастика! — Лаки вздохнула. — Ты уверена, что нам не влетит за вторжение?

— Она не узнает.

Они припарковали автомобиль, и Олимпия показала Лаки, как можно проникнуть на виллу. Она взобралась на кривое персиковое дерево и открыла одной ей известное окно со сломанной задвижкой. Лаки терпеливо ждала у парадного входа. Через несколько минут Олимпия запасным ключом открыла дверь.

— Добро пожаловать в замок «Веселье»!

Интерьер виллы свидетельствовал о безупречном французском вкусе ее хозяйки и о громадном греческом богатстве. Мебель была зачехлена от пыли, но кое-где проглядывал уголок кожи или полированного дерева. Паутины тоже хватало.

— Я говорила, что она пользуется виллой раз в году. А за несколько дней до этого наезжает десант уборщиц. Ты понимаешь — мы можем жить здесь несколько месяцев! И никто нас не найдет!

Лаки не улыбалось торчать на вилле несколько месяцев. Несколько недель — да. Потом Джино начнет беспокоиться, не говоря уже о тете Дженнифер и дяде Косте. И, конечно, Дарио. Надо бы им написать. У нее неоднократно возникало такое желание, но все время что-то мешало.

— С кем ты дошла до конца? — жадно спросила она Олимпию.