Другой педагог — директор колледжа замечает: "Ваш очерк — мощный призыв об истинных ценностях. Это вызов нам, "пешим педагогам", представить такие ценности умам молодежи, доказать, что будущее преодолеет механические мозги настоящего, — "потрясающая ответственность!" Тем не менее попытаемся. Ваш энтузиазм оживит наш иногда шаткий дух". О.С.Ганголи пишет: "Надеюсь, что Ваш блестящий зов принесет "Радость искусства" сердцу индусов"…

Так-то так, но все это надежды на какое-то будущее, которое должно свалиться "из голубого неба". Но ведь все творится "руками и ногами человеческими" не в заоблачных высях, а здесь, на заплеванной, загаженной, окровавленной земле! А время таково, что ни дня, ни часа отложить нельзя. "Промедление — смерти подобно". Скажут, устали люди! Но ведь "если устал — начни еще; если изнемог — начни еще и еще!!"

29 июня 1942 г.

Публикуется впервые

Сейчас долетело письмо Зины от 11 Мая — спешу сейчас же ответить. Письмо Зины полно тяжкими анормальными сведеньями. Если положение вещей настолько прискорбно во всех отношениях, то представляется своевременным отложить АРКА и дела на послевоенное время. К тому же Вы сообщаете, что, вероятно, Вам придется уехать из Нью-Йорка, так как Д.[32] призывается. Какие же могут быть дела, когда один призывается, другие — на учете Красного Креста и в любой момент могут получить какое-то назначение. Такие экстраординарные обстоятельства должны быть всюду приняты во внимание. Вы уже имеете письмо Е.И.[33] о деле Корпорации, потому не буду повторяться. Добавлю лишь одно, что не может быть настолько предубежденных, злонамеренных людей, которые не принимали бы во внимание таких небывалых обстоятельств. Но если они имеются, то эти люди просто преступники, во всяком случае, так назовет их будущее. Странно, что Редф[ильд] считает банду Эрнста порядочными людьми, но ведь он же знает от Вас, как те оперировали подложными документами и в то ж" время не принимали во внимание подлинных писем и доказательств. Упаси от таких "порядочных" людей! Насколько все обстоит уродливо, доказывает описанная Вами статья о какой-то неведомой нам Эми Гуро. Никогда о такой личности мы не слыхали, и можно лишь удивляться писателю, который произвольно поминает мое имя.

Конечно, в конце концов, все такие легенды — чистейшая ерунда, но при известности избежать их невозможно. Много их было и еще больше будет. Мы всегда Вам советовали действовать по местным обстоятельствам. Теперь, как Вы убеждаетесь, ближайшие соображения указывают на необходимость сокращения деятельности. Увы, культурная деятельность страдает в первую очередь. Но все же — так же, как и в первые века христианства, именно в катакомбах окрепло Учение, так и теперь Культура пробьется неожиданными и невидимыми проводами. Постоянно приходится слышать о прекращении полезных журналов здесь, и никто этому не удивляется.

Но в то же время возникают новые ячейки, которые с малыми средствами все же продолжают поддерживать культурное дело. Культура неразрывна с эволюцией. Остановите Культуру, и вы прекращаете эволюцию и, следовательно, ввергнетесь в разрушение. Разрушение музея есть разрушение страны — будем помнить это во всех смыслах. Не буду обременять цензора длинным письмом. Когда будете читать это письмо нашим милым Катрин и Инге, то скажите им, что постоянно они в наших мыслях и живем со всеми Вами мысленно в нераздельном единении.

30 июня 1942 г.

Публикуется впервые

Удивительно, как часто врут критики даже там, где им легко бы избежать этого. Сергей Маковский сообщает, что он бывал в моей мастерской в Академии Художеств, когда писалось "Сокровище ангелов", и картина эта была мною уничтожена. У меня не было мастерской в Академии Художеств, и "Сокровище ангелов" не было уничтожено. Он же сообщает, что я посещал Врубеля в Москве, в лечебнице Усольцева — не бывал там. Грабарь фантазирует о какой-то волшебной пещере, нами открытой, и многую другую небывальщину. Бенуа инсинуирует многократно. Британская Энциклопедия сообщает ложные сведения.

Вспоминается, как сетовал Достоевский на какой-то энциклопедический словарь, давший о нем заведомую ложь. Однажды меня уверяли, что мое отчество не Константинович, а Карлович, хотя это имя в нашем роду не поминается. Забавно было, когда "профессор" в Лондоне настаивал, что я вовсе не Рерих, но Адашев. Непонятно, кому потребна такая нелепая небылица? Она напоминает некую американскую газетку, напечатавшую ни с чем не сообразную клевету. Спрашивается, кому все такое нужно? Допустимы ли облыжные вредительские бредни?

Законы о клевете должны быть усилены. Иначе, по французской пословице: "Клевещите, клевещите — всегда что-нибудь останется". Правда, русская поговорка уверяет, что "брань на вороту не виснет". Но такое утешение неубедительно. Остается неразрешимым вопрос, чего ради даже умные люди лгут там, где сие не принесет им выгоды? "Для красного словца не пожалеет ни матери, ни отца" — и такая поговорка не оправдательна. Пустослов хотел выгородиться, но получился лишь еще один выверт, но не оправдание.

По какой статье закона будете преследовать лгуна? Большинство судей не поможет вам в этом. Вы должны доказать вред, вам нанесенный, а какими средствами докажете моральный вред, который горше всякого ущерба материального? Моральный ущерб подобен покушению на убийство, а может быть, и самому убийству. Пытка моральная должна быть искоренена в законодательствах так же, как пытка телесная. Но почему о теле законы более пекутся, нежели обо всем моральном, духовном? В стране Культуры будет защищено достоинство человеческое.

4 июля 1942 г.

Публикуется впервые

Полагаете, что с развитием цивилизации и все формы обихода улучшаются? Так ли? Древний быт дает поучительные примеры. Амфоры, гончарные изделия, служившие былому сельскому быту, достойны быть внесенными в музей. Разные поделки, браслеты, фибулы, перстни радуют и формулою и орнаментом. А ведь все они входили в обиход малых селений. Но внесете ли в музей керосинную банку или "венский" стул? Да что греха таить — добрая половина хваленого цивилизованного обихода не годится для сохранения.

А сколько смешных условностей! В Испании подделывали золотые монеты, чеканя их из платины и золотя. Тогда не знали, что платина окажется дороже золота. Сколько странностей! Говорят, что в Лхасу хотят проложить путь из Индии на Китай. Прощай Лхаса! Впрочем, туда пускали и немецкую экспедицию. Итальянцы допускались в Тибет. Только русским экспедициям путь туда воспрещался. Странно! Теперь даже Канада, даже Южная Африка имеют русского представителя, но Индия его не имеет. Четвертая часть мира — шестьсот миллионов русских и индусов лишены взаимного представительства. Вот так союз! Странно-престранно!

Повсюду понемногу сокращается культурная деятельность. Журналы переходят на двухмесячники или по третям или вообще отмирают. Вот после шестнадцати лет полезной работы умирает от безденежья журнал "Сколар". Он имел подписчиков и в Бирме, и в Китае, и в Малайе, и на Яве, а теперь все это обвалилось. Двенадцать лет ежемесячно шли в "Сколаре" мои статьи — накопился целый том. Теперь и эта речь замолкнет. Просят писать: "Хиндустан Ревью", "Прабудха Бхарата", "Вижен", "Писс", Индорский журнал и южноиндусские газеты. Но и до них доползет разруха. В то же время чьи-то карманы толстеют. Странно-странно — вот вам и цивилизация!

Оборона Культуры неотложна. Биллионы, триллионы — на войну! Но пусть хотя бы миллион — на Культуру. Пусть просвещение не будет загнанной статьей бюджета. Если такая странность случилась в прошлом, то пусть она не повторится в будущем. Иначе где же оно — будущее?