Наша эпоха характеризуется, прежде всего, точной и научной регламентацией всей жизни каждого отдельного человека и всех людей, вместе взятых, посредством всестороннего изучения человеческой жизни в ее сущности и в ее проявлениях. Зная человеческую жизнь, мы ею управляем; поскольку она неуправляема, она для нас окончательно непостижима. Стремление к познанию жизни существовало во все времена и даже в большей мере в предшествующих эпохах, нежели теперь. Этим мощным стремлением к познанию, вместе с стихийным невежеством, отличалась древность от нашей эпохи. Незнание порождало беспомощность; необходимость действовать порождала неразумные действия; а все вместе составляло хаос. В отличие, следовательно, от нашей эпохи Правильности, все прежние эпохи могут быть названы эпохами хаоса.

Половая жизнь людей в хаотическое время имела такое же значение, какое она имеет теперь, т. е., она была проявлением творческих сил физиологического индивидуума и выражалась посредством полового акта и последующего от него зарождения новых индивидуумов, или продолжения рода человеческого. Но в хаосе половая жизнь приобретала целый ряд новых особенностей, которые в настоящее время у нас неизвестны. Особенности эти вытекали из самих свойств полового акта, а именно из крайней его необходимости для всякого здорового человека и из необычайно высокой меры наслаждения, доставляемого этим актом. Кроме этого, ограничения, наложенные природой на человека, в особенности на мужчину, находились в зависимости от его нервной энергии и привычки, и, соответственно этому, половая деятельность в смысле интенсивности представляла огромное различие одного человека от другого и в одном и том же человеке в разные периоды его жизни; наконец, она зависела также от многих других причин, как собственное усилие воли, внешнее воздействие и т. д. У женщины при известных условиях половая деятельность могла стать экстенсивной и превзойти всякие границы естественных потребностей. Ввиду отсутствия природных ограничений к совершению полового акта у женщины и ее врожденной пассивности и безразличия к нему, она часто соглашалась на половой акт за плату. С другой стороны, мужчина, извлекающий высшую меру наслаждения из полового акта, часто соглашался платить женщине за ее готовность содействовать удовлетворению его похоти.

Этот род половых отношений был известен под именем проституции. Следует указать на два важных факта, связанных с проституцией: первый, появление и распространение специфических половых болезней, которые в настоящее время у нас совершенно не встречаются, и второе, извращение самой формы полового акта благодаря намеренному исключению из него природной цели, то есть зарождения нового индивидуума, и вследствие необузданной жажды наслаждений. Есть свойство человека всякому своему действию придавать моральное значение. Половой акт, будучи величайшим действием, связан поэтому с великими моральными переживаниями. На почве половых отношений создавались величайшие произведения искусства и поэзии. Величайшие творцы древности черпали вдохновение в своей половой любви. Наука, искусство, государственная деятельность, словом, все проявления человеческого духа интимно переплетены с чувством половой любви и половой деятельности. Цивилизация, т. е. сознательное отношение человеческого общества к своим собственным функциям, всегда применяла более или менее определенный критерий морали к половым функциям, высшим и низшим, порицая то одни, то другие, как недозволенные. Несмотря на это, всегда были люди, которые в своей половой практике не хотели или не могли жить согласно общепринятым принципам морального кодекса. Обычай и закон строго карал и наказывал всякое обнаруженное отступление от нормальных половых функций. Может быть, что строгие преследования, развиваясь до крайности и препятствуя нормальному и естественному ходу половых потребностей, приводили к обратному результату и содействовали еще большему извращению вкусов и распространению ненормальной половой жизни. Известны в истории эпохи крайней распущенности, чередовавшиеся, как бы по имманентному социологическому закону, с эпохами строгой и воздержной жизни. Решительный поворот в истории борьбы с половыми излишествами и извращениями наступил в начале ХХ-го века, когда, вместо прежних способов прямых и жестоких наказаний, стали применяться вполне научные методы исследования форм извращений и их причин и широкое использование результатов изучены я в их неуклонном приложении к жизни каждого человека, начиная с момента пробуждения полового инстинкта. Борьба, тем не менее, была суровая и безжалостная к основным принципам свободы и достоинства человека благодаря своей внезапности и всеобщности, этим двум правилам, составлявшим главные характерные и неизменные черты нового метода борьбы. Полное запрещение половых функций вне брака, проведенное одновременно во всех городах и во всех странах посредством применения рациональных методов, исключавших всякую возможность внебрачной половой жизни, привели к ряду неожиданных результатов.

Моралисты и законодатели всех времен считали недозволенным, а потому заслуживающим порицания и наказания всякое половое извращение и половую функцию вне законного брака. Но только когда цивилизация достигла высокой степени развития и весь общественный организм, во всех его разветвлениях, подпал окончательно под контроль одного центрального механизма, тот или другой закон или запрещение могли быть проведены и навязаны массе населения с совершенной рациональностью и всеобщностью, т. е. не минуя никого и касаясь каждого отдельного индивидуума. Церковно-полицейские законы, осуществляемые при помощи новейших научных методов, действовали в людской среде с силой законов природы. Наследственность, жившая в мозгу и теле человека, наследственность, составляющая кумулятивный результат многовекового опыта предшествующих поколений индивидуумов, половая жизнь которых была необузданной или более свободной, или, под гнетом запрещений, уклонившейся в ненормальные формы, эта наследственность, подчиняясь своим особым законам стихийной природы, наткнулась внезапно на непреодолимое, внешнее препятствие, на необычайно стойкое сопротивление во всесторонней, хотя и невидимой и скрытой работе неугомонных научных методов. Отправление половых функций вне брака стало невозможным. Вступление в брак сделалось необходимостью для всех людей. Но вследствие личных, социальных и экономических условий брак был часто неосуществимым делом. Кроме того, в браке только в немногих случаях, где было соответствие характеров обоих супругов, или где такое соответствие выработалось после долгой и совместной их жизни, половая жизнь не терпела особенных ограничений. Громадное большинство людей под давлением своих унаследованных, но и естественных половых потребностей, не получивших нормального удовлетворения, принужденно злоупотреблять своим собственным телом, прибегая ко всевозможным формам извращения половых функций. Все эти формы половых извращений известны под одним общим именем „мастурбации“. Нормальный половой акт заменился мастурбацией, которая, по необходимости, в одно время стала всеобщей и практиковалась всеми людьми и в течение многих лет. Отвращение к мастурбации у многих людей было побеждено физиологической необходимостью, но еще больше незаметным поощрением ученых-гигиенистов, объявивших умеренную практику мастурбации безвредной для здоровья взрослых мужчин.

Физическое и душевное ослабление были прямыми результатами мастурбации. Среди других последствий необходимой и, так сказать, насильственной мастурбации, следует указать на измельчание характера и потерю самоуважения в человеке. Это приводило к мелким дрязгам и вздорным, мальчишеским препирательствам среди людей, а серьезные, великие конфликты темпераментов, конфликты, ведущие к истинно-трагическим эпизодам, стали неизвестны. Но самым жестоким последствием насильственной мастурбации и социальной беспомощности индивидуума было громадное распространение умственно-душевных болезней. Заболевший умопомешательством человек превращался в безответственного члена общества и часто, в течение очень многих лет, нуждался во врачебном уходе и общественном призрении. Умственно-душевные больные сегрегировались в особо для них устроенных домах-больницах, в которых они оставались до самой смерти.