Я бы, наверное, продолжала идти, пока я не достигну собственного порога, но мои ноги загорелись.

— Ай! — Я сбивала пламя, сбивая и обугленные остатки кожи. Огонь полностью затронул нижнюю часть моей обуви, и мои ноги были сырыми кусками гравийно-шипованной плоти. Я должна была быть в полной агонии. Но я не могла чувствовать вообще ничего, кроме смутного чувства тепла текущего по моим венам… и, даже, как я наблюдала, моя кожа начала сходится вместе.

Суперскорость, телепортация, и теперь сверхбыстрое исцеление. Я смогу жить с этим. Жаль, что психических сил, однако нет. Может быть, я бы научилась ими позже.

МУ-А-ХА-ХА-ХА! — сказал телефон снова.

Вздохнув, я вытащила его. Конечно же, два новых текстовых сообщения. Я потратила пару минут на навигации с меню, пока я не обнаружила, что рингтон был установлен в готической увертюре, и когда приходили сообщения раздавался этот маниакальный смех. Очевидно, у моего создателя было ужасное чувство юмора. Качая головой, я поставила телефон на вибрацию, а затем вернулась к новым сообщениям. Они оба были с того же номера, что и последний звонок.

Я прочитала первое сообщение:

X— НЕ МОГЛА ИЗБАВИТСЯ ОТ НЕГО 2 МИНУТЫ:-(СПРЯЧСЯ Я НАЙДУ ТЕБЯ, УВИДИМСЯ ПОЗЖЕ. ЦЕЛУЮ, Л.

И одно из них только что пришло:

X- ВАЖНО ТЫ НЕ ДОЛЖНА ЗВОНИТЬ СНОВА ДО 5:08 УТРА. НЕ ГОВОРИ ДО ТЕХ ПОР И БУДЬ ОСТОРОЖНА. ЦЕЛУЮ, Л.

Я уставилась на оба сообщения. — Ха? — Я возвращалась назад от одного к другому, но их смысл не становился очевидным. — Что случилось с телефоном теперь…?

Телефон завибрировал у меня в руке. Пришло ещё одно сообщение, с того же самого номера, что и предыдущие.

ПОТОМУ ЧТО ЗА ТОБОЙ СЛЕДЯТ.

Глава 4

Луна возвышалась над Даунсом, в то время как мои босые ноги коснулись мощёной дорожки нашего дома. Небо было блеклым, как высыхающие краски; ещё не рассвет, но уже и не глубокая ночь. Это заставило меня почувствовать себя раздражённо и неуютно, хотя я не понимала, было ли это просто моё беспокойство, или же это физические ощущения.

Я бы могла преодолеть расстояние от дома Лоррейн до моего намного быстрее, но я провела полночи, снова и снова петляя по одному и тому же пути. Я не заметила ничего, кроме ночного автотранспортного движения и нескольких пьяниц, ошивающихся около пабов, но тем не менее, я ушла достаточно далеко в восточную сторону, достигнув окраины Брайтона, затем повернула на север, где возвышались холмы Даунса, и наконец направилась прямо на юг, проведя час, плескаясь у берега моря. Если и были бы какие-нибудь охотники на вампиров, преследующие меня, то, по крайней мере, они хорошенько размялись.

Теперь я, наконец, вернулась в Лансинг — домой, по крайней мере теоретически. Эта деревня по-прежнему была чужда мне, со всеми этими небольшими, будто изолированными от общества, бунгало и идентичными домами, расположенными от ферм вниз по склону к морю. Я бы чувствовала себя не в своей тарелке, будучи нормальным городским подростком, по сравнению со здешними пенсионерами и фермерами, но тот факт, что я мертва, не меняет дела.

Я в последний раз оглянулась, когда подошла к нашему дому. Фонари бросали свет на пустынную дорогу. Трудно было себе представить охотников, скрывающихся среди мусорных баков и опрятных палисадников, но кожа между моими лопатками зудила, словно ожидая, что в любой момент в меня вопьётся арбалетная стрела.

В окнах соседского дома было темно, но в наших горел свет. Я проскользнула в тени зарева, ныряя под укрытие припаркованных машин. Благодаря последним удачным исследованиям моей матери и вполне неожиданным гонорарам от продаж книжек с картинками — творений моего отца, — мы, наконец, смогли себе позволить надлежащий жилой дом. Возможность для вампиров неплохо скрываться не являлась одним из пунктов его продажи, но то, что он находился далеко от других домов и был окружён высоким, плотным кустарником, было вполне хорошо. Когда я поднялась прямо ко входу, с моей души будто упал груз.

Я начала рыться в карманах, но, увы, родители не догадались похоронить меня с ключами от дома. Я сообразила, что нужно делать, и постучала в дверь.

Мои пальцы едва коснулись окрашенного дерева, прежде чем она распахнулась, и Зак подбежал ко мне. — Дженни! — Он вопил, это было что-то среднее между рыданием и радостным криком. В горле вдруг стало слишком жестко для слов, я спрятала лицо в его колючих каштановых волосах и обняла его. Его крик превратился в писк. — Ух ты, ты…очень, очень сильная.

— Прости, Зак! — Я держала его на расстоянии вытянутой руки, чтобы насладиться его видом. Забавно, как он может так отличаться от меня, хотя он не изменился. Он все еще был только моим тощим братом, едва достающим до моего плеча. Он был одет в зеленый сюртук на белой бархатной шелковой пижаме, с тапочками из парчи, в плетеный кожаный воротник и у него был черный лак для ногтей.

Есть два способа, чтобы справиться с тем, чтобы быть вечно новеньким в школе. Зак выбрал другой.

— Ханти? — Сказал дрожащий голос. Мой отец стоял в прихожей, цепляясь за перила, как будто это была единственная вещь, держащая его на ногах. Он выглядел более мертвым, чем я, с огромными, темными кругами под глазами и глубокими морщинами на лбу, что не были там в последний раз, когда я увидела его. На мгновение мы просто смотрели друг на друга молча. Медленно, как если бы я была диким животным, или стала бы призраком, если бы он двигался слишком быстро, он развернул свою длинную руку, и коснулся моего плеча. Тогда я была заключена в его привычные объятия. Я чувствовала, быстрое биение его сердца у моей щеки. Все будет в порядке. Мой папа все исправит.

— Кит! — крикнула моя мать и мы оба виновато подскочили. Я повернулась в его объятиях, чтобы увидеть её, стоящую в дверном проеме кухни, её короткие, вьющиеся волосы стоящие дыбом, как шерсть испуганного кота. Ее лицо было почти таким же, как и у папы, но её карие глаза были остры, как никогда, поскольку она направилась к нам. — Будь осторожен, она может иметь внутренние повреждения! — Она осмотрела меня с ног до головы, как будто я была неисправной частью лабораторного оборудования, которые могло взорваться в любой момент. — Джеймс. — Она повернулась к брату. — Не стой там и не глазей, беги! Вызови скорую помощь…

— Нет, не надо! — Вскрикнула я, когда Зак вытащил телефон из кармана. — Мам, мне не нужна скорая помощь. Я не больна. Я вампир!

— Не глупи, Ханти, — сказала она. Хотя её взгляд неуверенно на мгновение устремился в сторону моего рта. — Этому есть вполне разумное объяснение.

Папа прокашлялся.

- Джанет, она холодная.

— Это, вероятно, просто шок. — Я не была уверена, кого мама имела в виду: меня, отца или даже её саму. Она взяла меня за запястье, чтобы проверить пульс. — Она ледяная! Джеймс, поднимись наверх и набери горячей воды в ванную! Кит, срочно, нам нужно…

— Мама! — Закричала я, отстранившись от неё. — Ты меня совсем не слушаешь! — Правда, она не делала этого и тогда, когда я была жива. Так что, всё должно быть по-другому только потому, что я мертва? — Я холодная, потому что я вампир! Я и должна быть холодной!

Я по-прежнему стояла, прислонившись к папе, который обнимал меня, и я почувствовала дрожь, пробегающую по его телу. Я повернулась, чтобы взглянуть на его лицо, в его ясные голубые глаза. Глаза художника, кем папа и являлся, наблюдали за тем, что происходило, несмотря на то, что это не подлежало объяснению. Он взглянул на меня, и на его лице появилось удивление. — Ты не дышишь, — сказал он. — Я не чувствую твоё сердцебиение.

Я сжала его руку.

- Всё будет хорошо, пап.

— Гипотермия, — заявила мама. — Вот и всё. Она замедляет работу мозга и заставляет человека нести чушь.

— От неё также вырастают клыки? — спросил Зак.

— Это из-за… из-за… — Механизм, работающий в голове мамы, остановился. Она боролась с этим несколько минут, затем встряхнулась и резко проговорила: — Джеймс, делай, как я сказала! Хочешь, чтобы твоя сестра скопытилась?