Клара, которая слышала их разговор, крикнула из торгового зала:

— Вы видели в местной газете сообщения, что у Кингсов многое пропадает со стройки? И что они подозревают кого-то в воровстве?

— А что у них пропадает? — поинтересовался Фил Поллард, поглощенный оттачиванием карандаша.

— Ну, медные трубы, мешки с цементом, доски и все такое прочее. Конечно, это очень странно, потому что кто бы это ни делал, он явно делает это специально, чтобы помешать строительству.

Элиза села за пишущую машинку.

Саботаж — слово, которое только что употребил сам Фил. Ее сердце упало. Она взглянула на его профиль. Он, не зная этого, беззаботно просматривал каталог новых поступлений. Она начала печатать и вдруг в ужасе вспомнила, что Лестер недавно спрашивал о ее отношении к строительству. Элиза почувствовала, что ей стало жарко от унижения. Значит, он подозревает ее в краже! Неужели он так плохо о ней думает? Ее пальцы барабанили по клавишам, отчаянно пытаясь силой ударов заглушить ответ на этот вопрос.

Позже в тот же день ей позвонил тот, кого она так боялась услышать.

— Это Говард. Я полагаю, сегодня вечером вы свободны, Элиза? Я обнаружил, что в городском театре идет хорошая пьеса, и купил два билета.

Его фамильярность с ней уже после первого знакомства, его убежденность в том, что она уже целиком принадлежит ему и что он может вести ее куда захочет, а она будет повсюду покорно за ним следовать, — все это довело ее гнев до точки кипения. Однако она слегка убавила огонь и равнодушно ответила:

— Да, я могу сегодня с вами пойти.

— Хорошо. Я зайду в семь. До свидания.

Он повесил трубку. К его приезду Элиза надела самую простую свою одежду и причесала волосы так, чтобы они висели скучными некрасивыми прядями. Она не станет его поощрять — ни внешностью, ни поведением.

Но Говард даже ничего не заметил. По дороге они говорили о повседневных делах, он сказал что-то насчет приятной погоды и ни в коей мере не был смущен ее краткими ответами. В театре они сидели на самых дорогих местах и ели самые дорогие конфеты, какие только оказались в буфете, а в антрактах пили в баре самое изысканное вино. По дороге домой они говорили о пьесе, вернее говорил Говард, а Элиза слушала. Она не смогла бы сейчас подавать внятные реплики. Она смотрела пьесу и, следуя инстинкту, выглядела грустной или смеялась всегда в нужных местах, но в памяти у нее ничего не осталось.

Он проводил ее до входной двери, наклонился вперед, схватил за плечи и коротко поцеловал в губы. Затем сообщил ей, что скоро они снова увидятся.

Элиза подумала, что прощальный поцелуй был тоже запланированным действием — частью плана, одобренного после того, как ситуация была должным образом взвешена, оценена и финансово рассчитана.

Роланд крикнул из своей комнаты, что звонил Лестер, когда она уходила. Спрашивал, не придет ли она завтра и не напечатает ли то, что он оставит ей на столе.

Она заглянула к брату.

— Ты сказал ему, что я ушла с Говардом?

— Нет. Он не спрашивал.

Элиза подумала, что после всего, что она говорила ему про Говарда Биля, это даже к лучшему.

Миссис Деннис провела ее прямо в офис.

— Вы хотели видеть мистера Кингса? — спросила она. — Мистер Лестер еще не приезжал.

Элиза поспешно заверила экономку, что работа уже ждет ее в офисе.

Она сняла толстую вязаную кофту и взялась за дело. Вскоре в кабинет неторопливо забрел Альфред.

— Услышал, как вы тут печатаете — сказал он, ходя кругами по комнате, просматривая груды бумаг. — Вы только посмотрите на это, — пробормотал он себе под нос. — Сколько он тут гвоздей поназаказывал и сколько краски. — Он покачал головой. — Надо будет ему сказать, чтобы был поэкономнее. Пустая трата денег и больше ничего.

Элиза вынуждена была прекратить печатать, чтобы было слышно, что он говорит.

— В старые времена, — мечтательно произнес он, набивая трубку, — я велел своим рабочим обходить все дома, строительство которых мы закончили, вставать на карачки и собирать все погнутые гвозди. — Он ощерился в усмешке. — Знаешь, что я потом делал? Я велел им выравнивать их молотком и использовать заново! Всегда бери как можно больше и давай как можно меньше — вот мой девиз! — Он запыхал трубкой, и Элизу затошнило от неприятного запаха. — Вот мой внук, он уже воспитан по новым правилам, все в бизнесе делает по-другому. Их с самого начала теперь учат, что правильно, что неправильно. А я — мне до всего приходилось доходить самому, все доставалось тяжким трудом.

Миссис Деннис крикнула:

— Мистер Кингс, ваш чай готов. Спросите юную леди, не желает ли она тоже испить чайку?

Но Элиза вежливо отказалась и смотрела, как старик уходит к себе, с плохо скрываемым облегчением. Она открыла окно, чтобы выветрился едкий табачный дым, и снова села за работу. Она почти уже закончила, когда зашел Лестер. Услышав о рассуждениях своего деда, он рассмеялся.

— Это его любимая тема — как было в старые времена и как сейчас. Ему трудно смириться с этими переменами, отчасти потому он и завел свой бизнес в такой тупик, что вынужден был звать меня на помощь. Теперь законодательство в области строительства обязательно для всех, это парламентский закон. Так что, когда в следующий раз будешь смотреть на строящийся дом… — Он потрепал ее по волосам. — Только, пожалуйста, не понимай это как открытое приглашение на строительную площадку фирмы «Кингс»… — Он улыбнулся ей, пока она с некоторым недовольством приглаживала себе волосы. — Помни, что размер досок, толщина стен, даже угол наклона ступеней и прочее — все это устанавливается по вышеупомянутому закону.

— Значит, строитель не может сам решать даже такие вещи?

— Не может, ни в коем случае, Больше того, он должен представлять все свои калькуляции местному строительному инспектору на утверждение. Он должен принимать во внимание такие вещи, как нагрузка на пол и нагрузка на стену при сильных порывах ветра — все в целях безопасности.

— Я начинаю понимать, — медленно сказала она, — почему твой дед передал тебе все дела. Ты так много всего об этом знаешь, да?

— Если это комплимент, пусть даже и завуалированный, — он поклонился, — то большое спасибо. Но зная твое мнение обо мне, это, скорее всего, просто констатация факта, чем выражение восхищения. Я прав?

Она посмотрела вниз, себе на руки, и не стала отвечать.

— Но ты тоже кое-чему учишься, да? Если я буду продолжать обучать тебя основным требованиям в строительном бизнесе, ты уже скоро будешь так много знать, что нам с дедом придется подумать о том, чтобы взять тебя к себе партнером. — В глазах его появилась насмешка. — Но это тебе не подойдет, да? Ты скорее согласишься повернуть процесс вспять и снести те дома, которые мы построили, а на их месте насажать деревья!

Лестер рухнул на стул, бросив на стол защитную каску. Запустив пальцы в свои густые темно-русые волосы, он небрежно бросил:

— Когда я вчера звонил тебе, ты куда-то уходила. Это для тебя нехарактерно. Где ты была? У Клары?

— Нет. — Она провела указательным пальцем по клавишам машинки, радуясь, что сидит к нему спиной. — Я встречалась с Говардом.

— А мне показалось, что он тебе не понравился, — резко сказал Лестер.

— Так уж получилось. Он просто как танк! Заставил меня…

— Но ты же всегда могла сказать «нет, спасибо».

— Ну, вот не сказала. — В ее голосе зазвучала обида. — Я сказала «да».

— Значит, когда он сделает тебе предложение, ты скажешь «да», оправдываясь тем, что он тебя «как танк, заставил»?

Она промолчала.

— Ну а на этот раз он тебе понравился больше?

— Нет. Если это возможно, то даже меньше. Он… он меня поцеловал.

Лестер встал, подошел к ней и облокотился на стол, глядя на нее в упор. Вопрос его прозвучал мягко:

— И тебе это понравилось?

Она вздрогнула.

— Нет. Мне было очень противно.

— Возможно, ты просто холодна.

Она неуверенно ответила: