— Ничего страшного, за один вечер еще никто не превращался в пьяницу.

Однако и в последующие дни Ларе не удалось прийти в норму. Она решила, что съела что-нибудь несвежее.

Она ничего не сказала Брайсу в разговоре по телефону и даже обрадовалась, узнав, что он улетает в Квинсленд по делам.

— Даже не знаю, когда вернусь, — сказал он, — у меня масса дел.

Езжай, езжай, думала Лара, наконец-то я получу передышку.

Промелькнула неделя, и ей стала ясна причина головокружений и приступов тошноты.

Мысль, что она, возможно, беременна, повергла Лару в глубокое отчаяние. Они с Брайсом только раз имели незащищенный секс… нет, два, впрочем, первая ночь не в счет. Это произошло в душе, когда она сломала руку. Такое не забывается, даже сейчас от воспоминания закипает кровь. Было что-то необычное в их первой близости, что-то таинственное и прекрасное…

Однако в любом случае Брайс ничего не узнает до того, как она покинет Австралию, иначе он немедленно обвинит ее в подлости: якобы она специально устроила ловушку, чтобы женить его на себе.

Лара очень старалась спрятать свое состояние от Хелен. Это было не трудно, поскольку тетя любила завтракать рано и где-нибудь в городе, в кафе. Лишь однажды Хелен зашла в комнату Лары, когда той было не по себе, но племянница убедила ее, что просто не выспалась.

Брайс звонил часто и каждый раз просил позвать к телефону Лару. Он рассказывал ей о своих делах, встречах и в конце каждой беседы непременно просил произнести пару нежных слов о ее к нему любви.

— Скажи громко, чтобы Хелен услышала, — настаивал он, — мы должны успокоить ее.

В отличие от Лары, которая страшно мучилась сознанием собственного лицемерия, он, казалось, наслаждался игрой.

Однажды вечером он сообщил о своем приезде, и Лару охватило мрачное предчувствие: что, если он увидит изменения в ней и догадается о ребенке?

Будь сильной и смелой, внушала она себе, действуй как обычно, не дай ему ни малейшего повода заподозрить что-нибудь неладное.

— Не знаю, когда приеду, — говорил он, — возможно, поздно, но ты не ложись — влюбленная женщина не может лечь, не повидав милого друга.

Ох уж эти намеки — не ложись, пока не приеду… Или они существуют лишь в ее больном воображении? Слишком часто она думает о сексе с Брайсом…

Брайс появился, когда все допустимые сроки уже прошли, и Лара подумывала о сне. Хелен отправилась в постель еще раньше.

Едва он вошел, как ей бросились в глаза тени под глазами и морщины у рта, но, несмотря на усталый вид, Брайс выглядел все таким же сексуальным и обаятельным.

— Заходи, — пригласила она. И почему подгибаются колени? Почему сердце ухает, точно ночная птица? — Хелен уже легла и просила передать тебе привет.

— Поздно, я знаю, — проговорил он, — но…

— Надо было отложить визит на завтра.

— Я — нетерпеливый возлюбленный, не забывай. — Его серые, прозрачные до голубизны глаза скользнули по ее лицу. — Ты неважно выглядишь. Заботы о Хелен?

Лара вяло улыбнулась и отрицательно покачала головой.

— Просто хочу спать. — Она отвернулась. — Тебе приготовить что-нибудь?

Он тяжело вздохнул и потер рукой лоб.

— Если только кофе. Говорят, его вредно пить на ночь, но никогда еще я не испытывал большей потребности в кофеине, чем сейчас.

Тогда зачем пришел? Даже тетя не пожелала бы видеть его в таком измученном состоянии.

Лара сделала кофе и вышла с чашкой на веранду. Ей показалось, что Брайс заснул: он вытянул вперед длинные ноги и откинул голову на спинку стула. Услышав легкий шум, он с трудом приподнял тяжелые веки.

— Первый вечер в тишине и покое с тех пор, как я уехал, — сказал он скорее себе, чем ей.

— Командировка прошла успешно?

Ноздри раздулись.

— Есть особые причины для вопросов?

Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, на что он намекает, но Лара не позволила вовлечь себя в ссору.

— Никаких. Вчера мы получили открытку от Чарли. Она в Кубер-Педи. Встретила там парня и влюбилась. Да так сильно, что нашла работу в лавке, торгующей опалами, только бы находиться рядом с ним.

— Эта юная дама влюбчива как кошка. Главное — избранник должен быть в штанах, — прокомментировал он.

Лара кивнула.

— Откровенно говоря, — продолжил Брайс, явно забавляясь разговором, — думаю, если бы ты не маячила поблизости, я бы тоже стал объектом ее вожделений.

— Тебе она нравилась?

— Нет.

И тем не менее он поверил ей, а не Ларе!

Брайс понимал, насколько безумна идея появиться здесь чуть не за полночь, но его обуревали демоны — каждую ночь его терзали дивные видения их с Ларой близости: прикоснуться к ней, обнять, войти в нее. Войти в нее! Дьявол!

И самое ужасное, что он не мог освободиться от неуемного воображения и находясь рядом с ней. Свет из комнаты лился на веранду, и ее лицо лишь иногда, когда она наклонялась вперед, попадало в светлую полосу. Чудесным образом янтарный свет лампы преображал усталость в томность и придавал взгляду Лары невероятную чувственность. Все в нем рвалось ей навстречу.

Черт! Черт! И еще раз черт! Если бы не старые дружеские отношения с Хелен, он давно бы покончил со всем этим, вышвырнул бы Лару из своей жизни, ни минуты не медля, не раздумывая. К несчастью, ее общество будоражило его, вносило путаницу в стройный порядок мыслей, делало его совершенно неспособным сосредоточиться. Во время последней командировки мозги упорно отказывались анализировать, думать, прогнозировать, устремляясь за полетом воображения, и ему не раз приходилось просить людей повторить только что сказанное. На встречах, в отеле, в магазинах Брайс ловил на себе странные, настороженные взгляды.

— Ты меня слушаешь?

Вот, пожалуйста, опять! Женщина, втянувшая его во все эти несчастья, смотрит внимательно и недоверчиво.

— Извини, что ты сказала?

— Я говорю, что подумываю вернуться в Англию.

Брайс выпрямился, теперь он был весь внимание.

— Ты не можешь.

Кретин! Отъезд — лучший выход из создавшегося положения, он выгоден обоим, особенно ему, жизнь вернется в обычную колею, не будет больше невыносимых эротических фантазий, бессонных ночей.

— Почему не могу?

Лара холодно посмотрела на него, и Брайс почти почувствовал, как поднялись дыбом волоски у нее на шее, словно у кошки перед дракой.

— Из-за Хелен.

Да потому, что он хочет ее, пропади все пропадом! Несмотря ни на что хочет. Господи, каким же идиотом может стать мужчина!

— Хелен переживет, я постепенно подготовлю ее к будущей разлуке.

— Она расстроится, это приведет к новому сердечному приступу.

Шантаж, откровенная спекуляция! Ради всего святого, без нее ему станет легче дышать. Где рассудительность, логика, наконец?

— Я сказала: я буду осторожной. — Ее прелестные синие глаза предостерегающе сверкнули. — И я бы предпочла, чтобы ты остудил свой пыл и не являлся ко мне с ружьем наперевес, готовый выстрелить при каждом намеке на отъезд в Англию.

Брайс не смог сдержать улыбку. Точное описание человека, который раздираем желанием немедленно завалить ее в постель. Не в бровь, а в глаз.

— Не нахожу в этом ничего смешного, — отрезала Лара.

— Да, верно, — согласился он, пряча усмешку. — Однако твой отъезд невозможен.

— Почему?

— Хелен слишком проницательна. Нам нужны веские причины, чтобы разорвать отношения.

Лара отвела глаза в сторону и отпила кофе, пристально разглядывая мигающие огоньки на другой стороне реки. Брайс заметил твердый, решительный взгляд. Итак, она отказывается от дальнейшей борьбы.

— Не сомневаюсь, ты что-нибудь сообразишь, — уколола она. — Укажи на несколько недостатков в своем характере, которые меня раздражали. Тетя поверит.

— Хелен знает меня так же хорошо, как моя мать.

— Ну, значит, пусть я буду дрянной девчонкой. — Лара взглянула на него, глаза восхитительно сверкали, а губы сжались в узкую гневную линию. — Можешь сказать, что сделал все возможное, но не способен меня простить.