— Приступы слабости прошли?

— Да. Хелен присматривает за мной.

— Это должно быть моей работой, — тихо сказал он.

— Кто ж виноват?

— Ты разрешишь мне пригласить тебя куда-нибудь?

Тонкие брови сомкнулись на переносице.

— Не поняла.

— Я хотел бы угостить тебя ланчем. Пожалуйста, поедем, нельзя все время сидеть дома, это тебе не на пользу.

— Откуда ты знаешь, что я сижу дома?

— Я звонил Хелен каждый день, разве она не говорила?

— Так это тетушкина идея?

— Хелен не в курсе моих намерений. Так ты поедешь?

В том, как он просил, было нечто, что заставило ее дрогнуть, возможно, смирение и покорность. Ничего страшного не произойдет, если она сменит обстановку.

— Можем поехать в бухту. — Брайс заметил ее колебания и ринулся в атаку: — Тебе всегда там нравилось. Не обязательно заказывать много еды, можем лишь слегка перекусить или вообще не есть, просто посидим и посмотрим на воду или побродим по пляжу. Все что захочешь, Лара.

День действительно оказался удачным. Брайс пытался предупредить любое ее желание, как на первом свидании. Он был обходителен, очарователен и неотразим — таким она увидела его впервые и в такого влюбилась.

Однако, если бы он искренне любил ее, он бы не поверил досужим разговорам. Своими подозрениями он ее оскорбил, и она должна помнить это всегда, никогда не забывать и не дать ему шанса опять заполнить собой ее жизнь.

Легче сказать, чем сделать. Чем чаще Лара видела Брайса, тем сильнее снова погружалась в любовь. Брайс стал таким добрым, заботливым, беспокоился о ее здоровье, осведомлялся, отдыхала ли она, не пропустила ли визит к врачу. Он ездил с ней в больницу на процедуры, вникал в каждую мелочь. Куда исчезли враждебность, высокомерие, полная уверенность в своей правоте?

Однажды вечером, когда они сидели в гостиной и смотрели телевизор, раздался звонок.

— Почему ты не сказала мне о ребенке, Лара? — Голос матери звучал в трубке тревожно и укоризненно. — Я должна узнавать все от Хелен, несносная девчонка. Я даже не знала, что у тебя появился мужчина. Как его зовут? Чем он занимается? И как ты себя чувствуешь?

— Мама, не все вопросы сразу, — засмеялась Лара. — Я совершенно здорова. Его имя Брайс Келлерман, он бизнесмен, и сейчас он здесь, рядом со мной…

— И сгорает от желания поговорить с ней. — Брайс взял трубку и начал болтать с матерью Лары, будто они знакомы всю жизнь, рассказал ей свежие новости и выразил надежду на скорую встречу. — Как вы посмотрите, если я вышлю вам билет на следующий же рейс до Австралии? Я знаю, как волнуются матери за своих беременных дочек.

Лара не сомневалась, что мать откажется, та больше всего на свете боялась летать на самолете. Каково же было Ларино удивление, когда Вера согласилась.

— Как тебе удалось уговорить ее? Она ненавидит полеты.

— Боюсь, у нее есть веская причина забыть свой страх. И она очень хочет попасть на свадьбу

Голос у Лары дрожал от негодования.

— О какой свадьбе речь? Я не помню, что давала согласие на брак.

Если он уже все за нее решил, она просто его убьет. Или он собирается волочить невесту волоком к алтарю?

Брайс улыбнулся нежно и доверительно.

— Но я думаю, ты скажешь «да». Мне кажется за последние дни я доказал, что мы идеально подходим друг другу.

— Неужели? — Лара изогнула брови. — Какая самонадеянность! Ты ничего не доказал, и мы оба знаем, что твой главный интерес заключается в ребенке.

Следует отдать Брайсу должное — ее слова ранили его глубоко и серьезно.

— Не могу поверить, что ты продолжаешь думать обо мне как о враге.

— А по какой причине я должна была изменить точку зрения? — спросила она. — Ты так ясно выразил свое ко мне отношение, что я сразу все поняла.

— Господи, Лара, я многое наговорил сгоряча. — Брайс взял ее за руку. — В тебе и ребенке вся моя жизнь, пожалуйста, поверь мне.

О любви он между тем умолчал — слова, которые она жаждала услышать, так и остались непроизнесенными. Последнее время он даже не сделал ни одной попытки поцеловать ее. Пожалуй, такая скромность лишний раз доказывала, что он не любит ее, не доверяет ей и желает только этого, не родившегося еще на свет, ребенка.

И тут опять раздался телефонный звонок.

— Роджер! — Лара растерялась. Брайс с тревогой наблюдал за ней.

— Суд слушает мое дело на следующей неделе. — Роджер говорил загробным голосом. — Я надеюсь, ты передумала?

— Черта с два! — закричала девушка. — Ты не смеешь просить меня об этом. — Краем глаза она увидела, как Брайс нахмурился и встал. Лара повернулась к нему спиной. — Даже не умоляй, мой ответ останется тем же.

— Лара, подожди! Ты не можешь поступить так со мной, моя жизнь рушится.

— Надо было думать раньше, когда ты насиловал бедную девушку, — отрезала она. — Не жди от меня сострадания. — И прежде чем Брайс успел выхватить трубку, Лара нажала на рычаг.

— Он все еще просит тебя вступиться за него на суде?

Брови у Брайса сошлись в одну сплошную линию.

— Он ужасный человек, — призналась Лара.

— Насколько ужасный?

Она села и медленно покачала головой, словно отгоняя неприятные воспоминания.

— Он и меня насиловал.

— Как? — Брайс, уже готовый удобно устроиться в кресле, вскочил как ошпаренный.

— Полагаю, техника тебя не интересует. Он занимался сексом по своим правилам: где хотел, как хотел… Мои желания в расчет не принимались.

Брайс выругался.

— Как хорошо, что ты вырвалась из этого ада. Жаль только, что не сказала мне об этом раньше.

— И что бы изменилось?

Лара хотела лишь одного — забыть весь этот кошмар.

Брайс потер рукой лоб и заходил по комнате.

— Его нужно остановить.

— Это не твоя забота.

Голос у нее окреп.

— Даже если это затрагивает интересы женщины, на которой я собираюсь жениться? — заметил он. — Чем больше я думаю о твоем бывшем муже, тем сильнее утверждаюсь в желании поехать на суд. Такой человек опасен для общества.

— Нет! — Лара вскочила. — Я тебе не позволю.

— Ты меня не остановишь.

— Вот дьявол, Брайс! У тебя возникнут проблемы, только свяжись с ним. Он не стоит таких жертв.

— Но если он будет мучить тебя, то… — поспешно проговорил он. — Кроме того, я мог бы вернуться с твоей матерью.

Лара отрицательно покачала головой.

— Я не разрешаю тебе вмешиваться в мою жизнь, Брайс. Прошлое останется в прошлом, я не хочу возвращаться к старым проблемам.

Она вышла на веранду, ей нужен свежий воздух. И свобода.

Брайс пошел за ней, но девушка обернулась.

— Прошу тебя, иди домой.

Она начала спускаться по ступенькам в сад. Неожиданно Лара оступилась и беспомощно рухнула на землю.

Сердце Брайса сжалось от ужаса, он вытянул руки в тщетной попытке удержать девушку, но она уже безжизненно лежала у его ног, Брайс еле удержался, чтобы не схватить ее на руки, отнести наверх, но… может быть, ее сейчас нельзя трогать?

Он сорвал с пояса мобильный телефон и набрал номер «Скорой помощи», однако Лара уже очнулась. Она смотрела на Брайса с неподдельным изумлением.

— Что случилось?

— Ты упала с лестницы. «Скорая помощь» уже в пути.

— Мне не нужна «Скорая помощь», — запротестовала она, пытаясь подняться.

Брайс нагнулся и осторожно положил руку ей на плечо.

— Не двигайся, Лара. Как ты себя чувствуешь? Болит что-нибудь?

— Кажется, нет.

Она пошевелила руками и ногами.

— Даже если так, лучше подождать врачей. — Он беспокоился о ней. Конечно, о ребенке тоже, и все же о ней — больше. Он баюкал ее сейчас в руках и почти физически чувствовал, как поток любви устремляется из его груди к ней.

Машина «Скорой помощи» прибыла молниеносно. Не обнаружив видимых увечий, врач настоял на том, чтобы забрать Лару в больницу и проверить состояние плода. Брайс мчался за ними на своей машине, дрожа от страха: если с ребенком что-нибудь случится, виноват будет он.