Так прошло три дня. Опасаясь за жизнь нашего пленника, мы пустили в клетку к коту живую курицу. Эта глупая птица — любимая добыча для вольных камышовых котов. Вначале курица металась по клетке, боясь опасного соседа, но потом успокоилась и даже начала нахально шагать по спине лежащей кошки. Хищник не обращал на нее никакого внимания.

Прожив еще два дня, камышовый кот погиб, а обреченная на съедение курица осталась невредимой и была выпущена на волю. Жалко было потерянной редкой добычи, но что же было делать! По-видимому, пойманный нами кот был слишком стар, чтобы примириться с потерей свободы.

Однако первая неудача не остановила нас от дальнейших попыток заполучить дикую кошку. Мы каждый вечер расставляли капканы и широко оповестили местных охотников о том, что дорого будем платить за каждую дикую кошку, доставленную нам живой и здоровой.

Многие думают, что в противоположность диким собачьим — волку, шакалу, лисице — кошки не обладают чутьем. Это не совсем верно. Расставляя капканы по следам зверя, я неоднократно убеждался в противном. Издали учуяв капкан, кот сворачивал в сторону и, миновав опасное место, снова выходил на тропу.

Чтобы поймать кота, я вынужден был прибегать к различным хитростям. Я выследил, что одна дикая кошка каждую ночь ходит по тропинке, проложенной между виноградником и старой, заросшей бурьяном пашней. В стороне от тропинки я протоптал среди бурьяна короткую дорожку и посреди нее установил капкан, тщательно замаскировав его измельченным конским навозом.

Спустя три дня я бросил с тропинки в сторону капкана поджаренную на огне убитую ворону в расчете, что запах жареного мяса отобьет запах железа. На другое утро капкан оказался захлопнутым, но зверя в нем не было. Я только нашел между дугами капкана много кошачьей шерсти. Хищнику удалось вырвать из капкана лапу и благополучно уйти.

Тогда я решился на последнюю хитрость: посадил в маленькую железную клетку живую крысу и вкопал клетку в землю среди зарослей колючки, где часто днем спугивал камышовых кошек. Поверх клетки я поставил настороженный капкан, тщательно замаскировав его сухими листьями. Кошки протоптали вокруг клетки хорошо заметную дорожку; они слышали, как крыса грызла решетку, но идущий от капкана запах железа внушал им недоверие. Так ни одна из кошек и не решилась подойти близко к ловушке.

После многих неудач я потерял всякую надежду приобрести живьем камышовых кошек. Но вот однажды утром ко мне явились два юных охотника, ребята-подростки Иван и Марк. Они держали себя с особенной важностью, и я сразу сообразил, что ребята пришли неспроста. Около них вертелись малыши, которые тоже, видимо, были в курсе дела и изнывали от нетерпения первыми сообщить мне новость, но боялись старших. Наконец, улучив удобную минуту, один из малышей шепнул мне на ухо:

— Дядя! Марк и Иван кота поймали.

Все стало мне ясно. Недаром ребята важничали. Нетерпение передалось мне, возрастая с каждой минутой. Сначала я сдерживался, молчал, делая вид, будто ничего не знаю, но затем решил вызвать юных звероловов на разговор.

— Эх вы, охотники! С пустыми руками явились. Чего же кота не притащили?

— А чего тащить, — возразил Иван, — дай дроби и пороху — тогда мигом здесь кот будет.

Мне было жалко отдавать последний порох, но досадно было ехать в Москву, не добыв дикую кошку, а до отъезда осталось всего несколько дней. И я ответил ребятам:

— Ладно, если кот хороший и ноги у него не поломаны капканом, и дробь и порох получите, только живей тащите сюда, а то времени нет.

— Кот есть, да не дома, — насупившись, заметил Марк.

— А где же?

— Мы у леса его в нору загнали, а чтоб не выскочил, выход травой и землей забили.

Тут уж я не выдержал:

— Так чего же вы тут целый час околачиваетесь? Ждете, когда ваш кот из норы выберется и хвост вам на память покажет?

— Не уйдет он, не бойся. Некуда ему уйти.

Ребята захватили лопаты и два мешка и зашагали по направлению к ближайшему перелеску. А я, проводив их глазами, стал приготавливать клетку для долгожданного зверя.

«Поспешишь — людей насмешишь», — говорит русская пословица. Иван и Марк были сыновьями опытных звероловов, гордились этим и не хотели ударить в грязь лицом. К работе они приступили вдумчиво и неторопливо: проверили, нет ли из норы запасного выхода, а затем, чуть приоткрыв забитый вход, всунули в него гибкую удочку. Расщепленный конец удилища уперся во что-то мягкое. Повращав удочку несколько раз, ребята вытащили ее обратно — на расщепленном конце оказалась шерсть камышовой кошки.

Убедившись в присутствии животного в норе, юные звероловы принялись за работу. Набив один из мешков, которые они захватили с собой, сухой травой, ребята вскрыли забитый ход и плотно, как пробкой, заткнули его мешком. Проталкивая толстой палкой эту пробку все глубже и глубже в нору, мальчики начали раскапывать только ту часть хода, которая была расположена между пробкой и выходом. Таким образом, кот все время оставался в полной темноте и единственный выход из норы для него был надежно закрыт.

После двухчасовой беспрерывной раскопки набитый сеном мешок вплотную приблизился к логову зверя. Ребята сделали передышку и позавтракали. Нужно было не горячиться и собраться с силами, чтобы закончить дело так же основательно, как оно было начато.

Закусив, мальчики натянули второй захваченный ими мешок на два деревянных обруча. Кота, зажатого в тупике, можно было взять руками, но дикая кошка крайне опасна, и особенно болезненны ее укусы. Зная это, ребята хотели поймать кота, не подвергая себя риску.

Наступила самая ответственная минута. Юные звероловы осторожно вытащили из закупоренного хода пробку и, приставив к отверстию норы натянутый на обручи мешок, стали ждать, когда животное, выскочив из своего убежища, попадет в ловушку.

Да не тут-то было! Кот и не собирался делать этой глупости. То ли со страха, то ли из осторожности он предпочитал отсиживаться в тупике. Ребята, устрашая его, топали над выходом из норы ногами — зверь не шевелился. А может, кот сдох в закупоренной норе за долгое время раскопок? Осторожно отодвинув мешок, Иван заглянул в темную глубину хода и тут же отпрянул назад.

Из темноты прямо ему в лицо сверкнули два горящих злобой желтых глаза.

Достаточно было мгновения растерянности со стороны юных охотников. Взъерошенный хищник выскочил из норы и, перепрыгнув через Ивана, скрылся в колючих кустарниках. Пораженные случившимся, юные звероловы растерянно смотрели то на опустевшую нору, то на кустарник, в котором исчезла кошка. Пропали даром труды, пропала добыча.

О неудаче ребят я узнал позднее, о ней мне рассказали другие.

Спустя два дня я охотился за гусями, которые большой стаей кормились на лугу неподалеку от селения. Укрываясь за редкими кустиками и клочьями сухой прошлогодней травы, я медленно подползал к птицам и тут-то натолкнулся на Ивана. С огромной дедовской одностволкой, какие сейчас можно увидеть только в музее, мальчик лежал в меже и пристально следил за стаей.

Сначала мы молча переглянулись, но потом я не удержался от желания подразнить юного зверолова и шепотом спросил его:

— Иван, а куда же кот-то делся?

Мальчик только махнул рукой и ничего не ответил. И такая досада и огорчение отразились у него на лице, что, пожалев парнишку, я шепнул ему в утешение:

— А ты все-таки зайди к нам. А то на этих днях в Москву уедем. Хоть кот и ушел, а порох я с собой не повезу — тебе оставлю.

То, что я рассказал вам, случилось при первом моем посещении Ленкорани в зимнее время. Прочие столкновения с дикими кошками произошли зимой и летом при моих позднейших выездах в Закавказье.

Несмотря на частые экскурсии по лесам и садам Ленкоранской низменности, мне как-то не случалось встречать котят дикой кошки. Надо сказать, что найти логово этого зверя довольно трудно. Обычно оно помещается в самых густых и непроходимых зарослях колючего ежевичника, куда человек попадает, разве что сбившись с дороги. Пробираясь сквозь колючую чащу, обязательно порвешь одежду, изранишь, исцарапаешь тело и в другой раз предпочтешь сделать большой крюк, лишь бы стороной обойти заросли.