Военачальник спустился в зал. Кшатрий из дозорных доложил: - Мукеш, меня послали сообщить, что твоя супруга скоро прибудет домой в сопровождении нашего отряда.

   - Наконец-то! - воскликнул Мукеш, - отправляйся к городским воротам. Как только заметишь их появление, сразу доложишь!

   ... Через час его разум от волнения накалился до предела, нетерпеливая душа воззвала к любимой и тут же услышала ответ: "скоро ты увидишь меня". Военачальник вскочил на коня и помчался к главному въезду в город. И действительно, он увидел всадников на дороге. На древке копья одного из них развивался алый флаг с золотым львом в центре. Мукеш не выдержал - "забил" на приличия и рванулся навстречу Алине. Через несколько минут он снял её с колесницы и крепко прижал к груди. - С возвращением, даршан, - он поцеловал её в губы.

   - Я больше не оставлю тебя одного, - Алина нащупала твердые, как сталь, мышцы на его руках, и добавила: - ты возмужал и окреп.

   - Вот видишь, одиночество пошло мне на пользу, - улыбнулся он.

   - Я проверю факт твоего длительного одиночества сегодня же.

   - Ночью я полностью твой, - шепнул ей Мукеш...

8

РАЗБИТАЯ ЧАША ТЕРПЕНИЯ

   Прошедшая неделя началась с тревожных сообщений. Люди соседского клана Канауджа возобновили наглые вылазки во владения Притхвираджи. Каждый день происходили какие-либо происшествия. Наёмники Джайганда подстерегали крестьян, работающих в поле, одиноких кшатриев, и подло, как голодные шакалы, нападали на легкую добычу. Люди стали бояться ходить по одному, брали с собой любое имеющееся в их распоряжении оружие и старались сбиваться в кучки. Но такие примитивные методы самообороны помогали мало. Сосед наглел на глазах. Мукешу приходилось каждый день отправлять отряды кшатриев прочесывать приграничные земли, хотя он отлично понимал, что такие меры помогают мало. У него всё более и более складывалось впечатление, что раджа Канауджа очередной раз решил морально воздействовать на Чаухана. Показать, кто, на самом деле, хозяин на его землях, тем самым довести его до исступления, спровоцировать новое масштабное столкновение на границе и заставить отдать Раи Питхор и прилежащие земли. Джайганда отлично помнил, что ранее этой землей совместно управляли династии Тамаров и Чауханов. Последний из Тамаров - Ананга Пал не оставил после себя наследников, и его владения, на основании старинных клановых законов, получил Вишаладева Чаухан из Аджмера, чей внук - Притхвирадж был сыном младшей дочери Ананга Пала.

   Почему брахманы кланов именно так распределили наследство, оставалось только гадать. Ведь старшая дочь Ананга была замужем за раджёй Канауджа, и её сын - Джайганда Ратхор также приходился внуком Анангу Палу и, по сути, имел с Чауханом равные права в распределении наследства и не без основания считал себя обделённым. Таким образом, придворные брахманы, стремясь тайно влиять на политику и укреплять свои позиции, разъединили два некогда дружных и могущественных рода и обрекли их на кровную вражду и гибель. Чаухан отлично знал об этом обстоятельстве, но землями, как его убедила мать, полученными абсолютно законно, делиться не собирался. Мало того, он выкрал дочь брата Джайганда - красавицу Саньогиту и женился на ней, в надежде, что кланы помирятся, но Ратхоры поступили иначе - отказались от изменницы и продолжали периодически нападать на Чаухана...

   ... С каждым днем недовольство Притхвираджа росло, но он терпел, не поддавался провокациям и принял выжидательную позицию. Ему не хотелось первым затевать очередное побоище. Мукеш же глобальных решений без его приказания принимать не мог и ждал распоряжений повелителя.

   Сдвиг ситуации случился внезапно: ночью военачальника поднял с кровати личный гонец Чаухана.

   - Собирайтесь. Повелитель требует вас к себе немедленно! - передал он.

   - Что случалось? - Алина тоже проснулась.

   - Пока не знаю ..., вернусь, тогда и расскажу, - он не хотел понапрасну испугать её, хотя сразу же сообразил, почему его подняли среди ночи.

   Мукеш быстро оделся и помчался во дворец. Алина не стала ждать от него ответа, мысленно представила картинку и всё поняла...

   ...Войдя во внутренние покои, военачальник узрел бледное перекошенное ненавистью лицо раджи.

   - Мой повелитель, что тебя тревожит?

   - Читай! Гонец передал пторихарам послание! - раджа брезгливо бросил свиток, скрепленный переломанной пополам стрелой на мраморный пол. Шудра тут же подобрал его и передал Мукешу. Военачальник развернул пальмовый лист: "Я занял приграничную крепость и скоро буду у подступов к городу. Если ты не жалкий крот, то выйди из норы, сразись со мной завтра. Раи Питхор - мой город. Тебе достаточно и Аджмера". Внизу стоял оттиск личной печати Джайганда Ратхора - раджи Канауджа.

   - Моя чаша терпения разбилась! - закричал Притхвираджа. - Поднимай войско, выступаем на рассвете!

   - Слушаюсь, повелитель, - Мукеш поскакал в гарнизон. Он нервничал - не хотел и думать о том, что, возможно, сегодня погибнут его некоторые преданные раджпуты, проверенные в предыдущей стычке с Кутуб - уд Дином: без потерь на войне не обойтись. Для этого и придуман кодекс чести Артхашастры, где есть раздел, написанный специально для кшатриев. В нём прямо сказано: убийства, совершаемые в бою, есть неукоснительное исполнение религиозного долга. Сражаться, помышляя о долге, есть благо для кшатрия. Когда гибнет бренное тело, воплощенная в него душа не умирает. Любой воин помнит об этом и считает за честь пасть от руки врага, тем самым обеспечив себе прямое попадание к Брахме без предварительной процедуры очищения. Но Мукешу, как и в прошлый раз, хотелось отделаться "малой кровью" и сохранить людей для более серьезных баталий, хотя он прекрасно понимал, что их ждет уже не просто стычка, а серьезный бой с участием гораздо большего количества людей. "Досадно, что набитых порохом горшков и медных трубок маловато..., селитры под рукой оказалось не так много" - но потом он успокоился и решил: "Если так сложилось, значит еще не время, обойдемся теми, что есть. Наглый сосед не так страшен, как кажется. Брахма поможет нам".

   Мукеш принялся лихорадочно перебирать в уме известные выигрышные варианты построения войска... Размышляя, он не заметил, как подъехал к воротам крепости.

   - Дозорные вернулись? - спросил он дежуривших у ворот кшатриев.

   - Нет.

   "Перебиты?!.." - Поднимайте гарнизон по тревоге. Тохару Гати и командирам гульм прибыть в совещательный зал немедленно, - приказал он и направился во внутренние помещения...

   Подчиненные, встревоженные внезапным подъемом, тут же явились к военачальнику. Он кратко описал, что произошло в покоях у повелителя.

   - Мы проучим Джайганда, - возбужденно выкрикнул Тохар Гати.

   - Проучим, - вторили ему командиры, - надо так надавать зазнавшемуся радже, чтобы он и думать забыл о наших землях!

   - Вот этим и займемся сегодня. Проверим на соседе боеспособность молодых кшатриев. Выведите из города пять ган. Две сейчас же отправьте к крепости, занятой Ратхором. Пусть нападут внезапно. Темная ночь - подходящее время для неожиданного нападения. Их задача - как можно быстрее выбить оттуда наёмников Джайганда. Три ганы будут биться с Ратхором, еще три пусть останутся здесь - в городе и держат под контролем ворота и стены на тот случай, если враг попытается окружить Питхор. Вы поняли меня? Все ворота!

   - Слушаемся, военачальник...

   - Две тысячи воинов на подступах к стенам вполне достаточно, чтобы справиться с раджей Канауджа... Отправляйтесь выполнять приказание!

   Воинов подняли "по тревоге", после чего они совершили массовое омовение водой из Ганга, хранившейся в специально предназначенных для этого сосудах, затем натерлись сандаловой пастой и принялись медитировать. В это время храмовые жрецы совершили жертвоприношение богам...