Поучения Малахии дают основание утверждать, что в V в. до н. э. зарождается монотеистическая тенденция в иудаизме, которая противопоставила себя Торе, обосновавшей генотеистический яхвизм и власть жрецов. Возникновение и развитие монотеистических воззрений обрели актуальность ввиду тяжелых условий жизни народных низов Иудеи в период правления иерократии.

За три столетня до Малахии пророк Амос[34], пастух из Фокии, ратовал за Яхве, который представлялся ему как бог правды, защитник тружеников, «народа земли». Речи Амоса были направлены против людей, алчущих «поглотить» бедных и нищих, продавать «правого за серебро и бедного — за пару сандалий» (Амос, II, 6). Яхве, утверждал пастух, осуждает поведение васанских телиц, т. е. притеснителей и эксплуататоров. Вы, говорил им Яхве, «берете взятки и извращаете в суде дела бедных. Поэтому разумный безмолвствует в это время, ибо злое это время» (V, 12, 13). Пламенные речи Амоса «выражали накопившуюся злость в измученных сердцах бедных и одиноких людей. В словах Амоса звенело мощное проклятие, которое бедные обрушили на головы богатых» ²⁰.

В условиях политического и религиозного засилия иерократов выразители умонастроения рабов, обнищавших крестьян и ремесленников возрождали идеи Амоса. Так, псалмопевец эпохи персидского наместничества в Иудее проповедовал: «Ты будешь есть от трудов рук твоих: блажен ты, и благо тебе! Жена твоя, как плодовитая лоза, в доме твоем; сыновья твои, как масличные ветви, вокруг трапезы твоей» (Псалом CXXVII, 2–3).

Формирование универсального образа Яхве рельефнее всего выступает в речах пророка Третьеисаии. По его представлениям, Яхве — творец мира и благодетель всех людей Земли.

Надо иметь в виду, что население Палестины в V в. до н. э. составляли евреи, сирийцы, греки, идумеи, моавитяне, набатеяне и др. Независимо от национальной принадлежности все угнетенные в одинаковой степени страдали от эксплуататоров. Потому к проповеди Третьеисаии, направленной против жрецов, прислушивались все народы Палестины.

Третьеисаия откровенно выражал свои симпатии к людям, подстилающим «под себя рубище и пепел». Его Яхве обрел четкие социальные функции. В обращении к эксплуататорам пророк от имени Яхве говорил: «Угнетенных отпусти на свободу, расторгни всякое ярмо; раздели с голодным хлеб твои и скитающихся бедных введи в дом; когда увидишь нагого, одень его, и от единокровного твоего не укрывайся» (Исаия, LVIII, 6–7). Яхве провозглашен вождем тех, кто страдает от беззакония притеснителей, нуждается в дожде во время засухи, в цветении сада и утучнении костей своих (LVIII, 9, 11, 12). Словом, Яхве — бог «народа земли», защитник социальной справедливости. В противовес Яхве Торы, этнического, ревнивого, мелочного, требующего за все и вся мзду божества, Яхве Третьеисаии представлен в качестве бога — заступника угнетенных.

Уже Амос не разделял антропоморфизм древних иудеев, полагавших, будто бог наслаждается «приятным запахом», распространяемым от сжигаемого на алтаре закланного животного. Отметая культ жертвоприношений, Амос, якобы по поручению Яхве, проповедовал: «Ненавижу, отвергаю праздники ваши и не обоняю жертв во время торжественных собраний ваших. Если вознесете мне всесожжение и хлебное приношение, я не приму их и не призрю на благодарственную Жертву из тучных тельцов ваших» (Амос, V, 21–22).

Современник Амоса Осия также осуждал израильских жрецов, живущих в достатке за счет мяса и зерна, приносимых в жертву Яхве (Осия, IV, 8). Против культа жертвоприношений ополчился и Первоисаия. На что мне, говорил он от имени Яхве, обилие ваших закланий, я пресыщен всесожжением баранов и туками овнов; крови тельцов, овец и козлов не желаю я. Не приносите мне больше суетных даров; «воскурение — омерзение для меня» (Исаия, I).

Страстным противником культа жертвоприношений в V в. до н. э. стал Третьеисаия. Жрецов и их сторонников, жаждущих восстановления храма и культа жертвоприношений, он клеймит позором, называя их «блудным народом». Местопребывание бога иудеев, по мнению Третьеисаии, не ограничивается Иерусалимским храмом, он — бог универсума. «Так говорит Яхве: небо — престол мой, а земля — подножие ног моих; где же построите вы дом для меня, и где место покоя моего?» (Исаия, LXVI, 1). Миф о Яхве, боге иудеев, получил новое толкование. Согласно учению Третьеисаии, Яхве не личный бог какой-либо одной этнической группы, а бог всех народов и всей вселенной.

В противовес законоположениям Торы о жертвоприношениях, приятных Яхве, Третьеисаия учит, что богу угоден муж, «который хранит субботу» (Исаия, LVI, 2). Пророк вещает: если «сын человеческий» будет «субботу называть отрадою», святым днем Яхве, то он будет возведен «на высоту земли» и примет участие «в наследии Иакова» (LVIII, 14). Иудей, по убеждению Третьеисаии, не тот, кто изнуряет свое тело постом и последнего барана приносит в жертву богу: «Вот на кого я, — говорит пророк устами Яхве, — призрю: на смиренного и сокрушенного духом и на трепещущего пред словом моим» (LXVI, 2). Смирение же должно проявиться в сочувственном отношении к угнетенным и обездоленным людям: «…раздели с голодным хлеб твой…». Третьеисаия ничего не знает о потустороннем мире. Подобной догмы иудейская религиозная мысль к тому времени еще не высказала. Потому Третьеисаия сокрушенному духом человеку обещает: Яхве-де «во время засухи будет насыщать душу твою и утучнять кости твои, и ты будешь, как напоенный водою сад и как источник, которого воды никогда не иссякнут» (LVIII, 11). Говоря о человеке, Третьеисаия не имел в виду только выходца из евреев. Наоборот, Яхве «и сыновей иноплеменников», хранящих субботу, будет миловать. Он обрадует их «в доме молитвы», ибо дом его «назовется домом молитвы для всех народов» (LVI, 7).

Третьеисаия своеобразно толковал и иудейское учение о мессии. В библейской литературе о политической жизни Палестины в XI–X вв. до н. э. под мессией, или машиахом, понимали божьего помазанника, царя. Так, в I кн. Самуила царь Саул возвеличен именем машиаха (XII, 2), во II кн. Самуила (XIX, 22) этим же титулом наречен царь Давид, во II кн. Хроник (VI, 42) машиахом назван царь Соломон. Авторы пророческой литературы VIII—VI вв. до н. э., переживавшие тяжелые времена разрушения Израиля и Иудеи, вандализм ассирийцев и вавилонское пленение, не проявляли никакого интереса к проповеди о царе-помазаннике, монархе-мессии. Некоторые пророки этого периода, отражая чаяния народных масс, осуждали в своих речах рабство, грабеж земель крестьянских, обжорство и роскошь угнетателей. «Горе вам, — восклицает Первоисаия, — прибавляющие дом к дому, присоединяющие поле к полю, так что другим не остается места, как будто вы одни поселены на земле… Горе тем, которые с раннего утра ищут сикеры[35] и до позднего вечера разгорячают себя вином» (Исаия, V, 8, 11). Пророк подвергает острой критике судей, которые оправдывают за взятки зло и правых «лишают закона». Он уповает на приход «народного» машиаха, справедливого судьи, на котором будет почивать «дух Яхве, дух премудрости и разума», и «он будет судить бедных по правде, и дела страдальца земли решать по истине» (XI, 2, 4). В представлении Первоисаии с приходом мессии должны исчезнуть социальные конфликты и наступить должно царство гармонии и согласия. «Тогда волк будет жить вместе с козленком; и теленок, и молодой лев, и вол будут вместе, и малое дитя будет водить их» (XI, 6).

Ожидаемую мирную жизнь Первоисаия дорисовал картиной «последних дней», когда с приходом мессии «гора Яхве будет поставлена во главу гор, и возвысится над холмами, и потекут к ней все народы… и будет Яхве судить народы, и обличит многие племена; и перекуют мечи свои на орала, и копья свои — на серпы; не поднимет народ на народ меча, и не будет более учиться воевать» (II, 2, 4).

Второисаия полагал, что времена, о которых говорил Первоисаия, уже наступили. В его представлении они были связаны с падением Вавилонии и получением иудеями разрешения Кира вернуться на родину. Потому Второисаия и воспевал персидского владыку, называя его помазанником Яхве, пред которым падают ниц народы и ради которого Яхве снимет «поясы с чресел царей», т. е. подчинит их власти Кира (XLV, 1).