Замершая улыбка Марси теперь дополняется слезами, наворачивающимися на её глаза, одна из которых бежит по её левой щеке.

«Иди сюда, Марси»,- говорит тренер, после чего берёт её за руку и уводит с платформы в правую часть ряда участников.

«Посмотри на Диану, Марси. Она так напугана, что она не может даже посмотреть на аудиторию. Ты видишь это?»

«Да»,- очень тихо говорит Марси.

«Посмотри на аудиторию, Диана»,- говорит тренер деликатным тоном сексуальной, неподвижно замершей женщине в прозрачной блузке. Быстро моргая, Диана смотрит вниз на аудиторию и нервно улыбается.

«Спасибо, Диана. Теперь смотри на аудиторию, будь с аудиторией и не улыбайся... Спасибо. Ок, Марси, теперь посмотри на Ларри вот здесь. Выглядит ли он счастливым и расслабленным?»

«Нет»,- говорит Марси после короткой паузы.

- Он напуган?

- Да.

- Чем он напуган?

- Я не знаю.

- Чем ты напуган, Ларри?

- Думаю, я немного нервничаю.

- ДА ТЫ ПРОСТО ОБОСРАЛСЯ, ЛАРРИ! Теперь, Марси, посмотри на Джерома. Он напуган?

- ...Нет, он держится нормально.

- Ты напуган, Джером?

- Не думаю.

- Почему ты не напуган, Джером?

- Не знаю. Полагаю, просто нечего бояться.

- Он глупый, Марси? Он глупый, что не боится?

- Нет...

- Он улыбается?

- Нет.

- А ты улыбаешься?

На мгновение Марси, на лице которой по-прежнему замерла улыбка, умудряется хмуриться, плакать и улыбаться одновременно.

- Вероятно. Я хочу сказать, да.

«Ок. Я хочу, чтобы ты вернулась в строй и посмотрела на кого-нибудь в переднем ряду, и я хочу, чтобы ты сконцентрировалась на ощущении твоей улыбки. Почувствуй мышцы своего лица, своих губ, своего лба. Полностью ощути свою улыбку. Если она останется, то останется. Если исчезнет, то исчезнет».

Марси занимает своё место обратно в строю, и спустя несколько минут восемь ассистентов с каменными лицами маршируют вниз по боковому проходу, а затем вверх по платформе, чтобы занять позиции нос к носу с восемью участниками. Диана, милая блондинка с привлекательным лицом и прозрачной блузкой, оказывается той, с кем ассистент выбирает «быть» носом к носу, и спустя пять минут её привлекательное лицо всё в слезах. Упитанный мужчина, который прежде всматривался в пол, начал тяжело прерывисто дышать, однако продолжал смотреть в глаза. После десяти минут, большую часть из которых тренер распекал всех, чтобы они прекратили свои спектакли и просто были, ассистенты маршируют обратно и первым двадцати пяти участникам разрешают сесть.

Следующая порция участников, которым предстоит стоять перед остальными, не столь драматически напугана, как предыдущая, однако в ней один мужчина начинает плакать. В четвёртом «построении» женщина падает в обморок, и ассистент, стоящий позади неё, очевидно, готовый к такому случаю, ловит её и укладывает на платформу, немедленно снова занимая своё подобное роботу положение позади строя. Дон (тренер) подходит, встаёт около неё и говорит, абсолютно нейтральным тоном: «Посмотрите на неё! Она готова на что угодно, даже падать в обморок, лишь бы не быть здесь с нами. Вставай, Элейн. Инструкция для тебя такова, чтобы ты встала и просто была вместе с другими участниками. Не разыгрывай перед нами спектакль «дева в беде». Просто вставай и будь».

Элейн, женщина средних лет в пурпурном костюме, гротескно лежала на спине почти точно в центре платформы, а по дюжине других участников стояли с каждой стороны от неё. И, что удивительно, она продолжала лежать, когда ассистенты маршировали, чтобы встать в упор с избранными участниками, и даже тогда, когда другие двадцать четыре участника возвращались на свои места, двенадцать из которых обходили её распростёртое тело.

Пятая группа участников марширует и занимает позицию напротив других, а Элейн всё ещё лежит в центре платформы. Тренер продолжает увещевать других расслабиться и просто быть. Он словно совсем забыл про Элейн, присутствие которой даже другие участники перестают замечать.

Когда шестая группа уже собирается уходить, тренер встаёт и шепчет что-то в ухо Элейн. Затем, полминуты спустя, он говорит шестой шеренге, что он уже собирается их отпустить, и добавляет:

«Элейн, это твой последний шанс. Я хочу, чтобы ты встала сейчас».

Элейн стонет и медленно переворачивается на живот, затем поднимается на четвереньки и, наконец, встаёт. Она смотрит очумелым взглядом на аудиторию.

«Прекрасно. Вы все можете вернуться на свои места». И они уходят строем, включая Элейн.

По завершении «процесса угрозы» участник спросил, что Дон прошептал такого, что Элейн сразу же пришла в себя. «Элейн расскажет тебе в следующий уикенд»,- сказал тренер хладнокровно.

И в следующие выходные Элейн действительно сказала:

«Я... Я никогда не думала, что предсказание Дона сбудется. Я хочу сказать, я никогда не думала, я буду стоять сегодня, чтобы поделиться тем, что он прошептал мне в прошлое воскресенье, чтобы я пришла в чувство». Элейн оглядывает других участников и улыбается в нерешительности. «На самом деле, всю неделю я злилась на него за то, что он сказал и за то, что осмелился предсказать что я сделаю. Думаю, единственная причина, по которой я вообще вернулась на тренинг в эти выходные, это доказать что тот тренер был неправ». Элейн медлит и хмурится. «Я по-прежнему думаю, было неправильно с его стороны шептать такое, но... это сработало. Оно прекратило мой обморок. Это беспокоило меня всю неделю. Я думала, мой обморок был настоящим, и всё же я слышала что он сказал и встала...»

«Потом вчера днём я это поняла. Я хочу сказать, этот разговор про создание нами наших собственных ощущений действительно значил многое для меня. И слова тренера в прошлые выходные, что я на всё готова, лишь бы избежать быть с людьми – это неожиданно также обрело смысл. Я обычно не падаю в обморок, конечно, но, как правило, нахожу чем себя занять, читать или шить или говорить по телефону. Теперь я действительно вижу, как я создала свой собственный обморок».

Элейн перестала говорить и протянула микрофон обратно ассистенту.

«Что он тебе сказал?» - кричит Элейн один из участников.

«Не заканчивай сейчас!»- говорит другой голос.

«О!»- говорит Элейн. «Это... Его нет здесь... Может, мне не стоит повторять это...»

«Ты можешь повторить это»,- говорит Михаил. «Все шёпоты тренеров тщательно запрограммированы в руководстве для тренеров Вернером».

«Не этот, я надеюсь!»- восклицает Элейн с шокированным видом. «После того, как я лежала здесь, как мне говорит моя подруга, на протяжении почти двадцати минут, я неожиданно услышала, как Дон шепчет мне в ухо... Я не уверена, что я могу... Он прошептал мне в ухо: «Ок, Элейн, игра окончена. Следующий раз я попрошу тебя встать, и если ты не встанешь, один из ассистентов ляжет сверху на тебя и будет делать вид, что он тебя трахает».

«Тридцать секунд спустя»,- заключает Элейн,- «он сказал: «Элейн, пока вставать», и неожиданно сознание вернулось ко мне...» (смех и аплодисменты).

...Когда Джек Сли, тщетно пытаясь совладать со своей «боязнью толпы», потерял сознание на сцене, кто-то – полиция не знала, кто и откуда, – набрал 911. Однако пожарникам, первыми устремившимся на помощь в 23.46, у входа в зал тренинга преградила путь представительница эст: «подождите, рано ещё». Пожарник поинтересовался: что случилось? Нуждается ли кто-то в медицинской помощи? Она повернула голову и посмотрела в зал. «Нет, ещё нет»,- ответила она...

Основываясь на описании ситуации с Элейн, можно предположить, что тренер в это время пытался запугать умирающего Джека тем, как если он не поднимется тотчас же, подручные тренера будут изображать с бедным Джеком акт содомии. Пока не понял, видимо, что это уже будет скорее имитация акта гомосексуальной некрофилии...

Когда пожарники в итоге прошли в зал, оттолкнув женщину, не пускавшую их, они нашли Джека Сли лежащим на сцене. У него произошла остановка сердца. Усилия парамедиков, которые примчались спустя несколько минут с дефибриллятором, также не смогли спасти Джека.