- Лазарь, - прошептала она.

Его ослепило желание.

- Я хочу Лазаря. Ты это сказала. И я не позволю забрать их назад.

Она задрожала, а потом застыла. Хотя ее радужка стала не видна из-за расширенных зрачков, напоминая о шторме, который закрыл солнце, Камео сказала:

- Беру их назад. Я никогда не пересплю с мужчиной, которому не нравлюсь. У меня достаточно причин себя ненавидеть.

- Тогда не спи со мной. - Пока нет. - Я могу доставить тебе наслаждение пальцами или ртом. Выбор за леди.

Ему нужно прикоснуться в ее невероятно нежной коже, нужно также сильно, как и дышать.

Выражение ее лица стало мучительным, и Лазарю даже не пришлось читать ее мысли, чтобы понять причину. Демон протестовал. Громко.

- Сосредоточься на мне, - мягко приказал Лазарь. Когда их взгляды встретились, он обхватил ее лицо и провел большими пальцами по скулам. - Несчастью всегда будет недостаточно твоих страданий. Если хочешь быть счастливой, то борись с демоном. Победа не достается случайно.

Камео выронила кинжал и обхватила его запястья.

- Думаешь, я этого не знаю? Думаешь, я не боролась с ним каждый час каждого дня на протяжении веков?

- Хочешь другого результата, сделай что-нибудь другое.

Легко сказать, но трудно сделать.

- Что? Что я могу? - рявкнула она.

Он... не знал точно.

Ярость промелькнула в ее глазах, но вскоре в них опять поселилась тоска.

- Если я пересплю с тобой, то забуду тебя. Опять же, ты выяснишь, как я выгляжу, что произношу и чувствую в порыве страсти, которую всегда хотела испытать, а я ничего о тебе не узнаю. Я потеряю еще одну частичку себя. Потеряю кусочек памяти, которую другие считают само собой разумеющейся. Эти мысли не будут согревать меня холодными зимними ночами, когда я одна. Всегда одна.

Паника охватило его сердце.

- Камео...

Вдалеке хрустнула ветка. Кто-то подошел.

В нем поднялись защитные инстинкты, подавляя желание. Он перекатился так, чтобы Камео оказалась под ним, и приготовился атаковать и защищать.

Камео пылала. Каждая ее клеточка умирала от желания. Ох, как же она умирала от желания! Восхитительная вибрация охватило ее тело.

Это и есть... возбуждение? Настоящее возбуждение без намека на Несчастье?

Да. Это должно быть оно. Настоящее чудо, и ее первый раз.

"Нужно больше". Ей нужно больше. Немедленно!

Лазарь хотел с ней переспать. Он обхватил ее груди и потянул за соски. Смотрел на нее с агрессивностью, одержимостью и свирепым вожделением. Но говоря "да" воину, она дает зеленый свет Несчастью. Гарантировано, после секса Лазарь отошлет Камео.

"Выбросит как мусор".

Он не дал никаких обещаний на счет будущего и не извинился за свой "ты мне не нравишься" комментарий. Демон вновь сотрет ее память, и она потеряет еще один кусочек себя.

Нет, спасибо.

Жар и желание улетучились, оставив ее холодной и пустой.

Должно быть, жажда Лазаря тоже исчезла. Он перекатил ее, придавив своим мускулистым телом к земле, его твердый член больше не упирался ей между ног.

"Не цепляйся за него. Борись с желанием".

- Мне нужно, чтобы ты помолчала, солнышко.

Слова сказаны шепотом, но с командной ноткой.

Замешательство закралось ей в голову. Он только что попросил ее замолчать, но она не произнесла ни слова.

- Ты думаешь громко, - сказал он с раздражением. - Теперь успокойся.

Эх. Как она могла забыть о его способности читать мысли?

С рычанием она подняла ментальный щит.

Вдалеке хрустнуло несколько веток. Ее уши дернулись, хотя сама она лежала неподвижно.

Она услышала женское бормотание. Камео вытащила алмазный кинжал, и в то же время Лазарь достал клинок с шипами. Его движения были почти незаметны. Если бы он не лежал на ней, она бы их не уловила.

Бормотание становилось все громче, пока Камео не смогла разобрать слова.

- ...такая проблема! Я серьезно. Тетушка Ви хорошо здесь устроилась. Обязанности няни все испортят.

Знакомый голос почти вызвал волнение. Почти.

- Виола.

Камео ощутила намек на облегчение, прежде чем Несчастье излило в ее сердце знакомую печаль.

Напряженная поза Лазаря смягчилась. Вздохнув, он поднялся на ноги, обхватив ее ладонь рукой, и помог ей встать. Мозоли на его ладони потерлись об ее кожу, и Камео пронзило удовольствие, посылая волны наслаждения к самой сердцевине. Жар вернулся. Желание вспыхнуло, и она задрожала.

"Отвернись от него!" Сложная задача, но ей удалось с ней справиться. С трудом.

Ветки дрогнули и отпрянули, являя фею ростом в сто шестьдесят сантиметров с длинными светлыми волосами и глазами цвета корицы. Как никогда сексуальная, она надела черное платье с блестками. Вырез по центру доходил до пупка и открывал идеальный вид. Подол доходил до коленей, а разрез с одной стороны демонстрировал изгиб бедер.

Хотя Виола была хранительницей Нарциссизма, она не имела никакого отношения к ящику Пандору. Однако демонов оказалось больше, чем воров, которые их освободили, и монстров требовалось сдерживать.

И разве существует вместилища лучше, чем бессмертные, запертые в Тартаре? Они не могли сбежать, не могли скрыться.

Почему Виола оказалась в тюрьме, Камео до сих пор не знала.

Богиня заметила Камео и остановилась. Удивление никогда не отражалось на ее лице, только раздражение.　

- Девушка тратит время на создание идеального держитесь-подальше-от-меня образа, чтобы неудачники не пытались украсть ее тело, и это награда? - В каждой ухоженной ручке она держала по чумазому ребенку. - Посмотрите, кто осмелился появиться у моей двери!

Камео задрожала, словно ее ударили. Этими грязными детьми были Урбан и Ивер. Ее крестники-близнецы. Их отцом был Мэддокс, хранитель Насилия. А матерью - Эшлин, новоиспеченная бессмертная, благодаря ее брачной связи с Мэддоксом.

Урбан унаследовал темные волосы отца и пронзительные голубые глаза, а Ивер - медовые кудри и мерцающий взгляд матери. У обоих были экстраординарные способности, некоторые из которых еще не проявили себя.

Камео бросилась вперед и притянула детей к себе, обнимая обоих. Она открыла рот, чтобы потребовать ответов. Что они здесь делают? Как сюда попали? Последний раз она видела их в Будапеште со своими родителями. Но закрыла рот и промолчала. К сожалению, даже малыши плакали при звуках ее голоса.

Разочарование съедало ее, заставляя соскучиться по равнодушию Лазаря.

Неожиданно спасая, он подошел и задал вопросы, которые она не могла. Когда ни один из детей не ответил, Виола встряхнула обоих.

- Начинайте говорить, или я начну вас шлепать, - пригрозила Виола.

- Знаешь, сколько игрушечных солдатиков войдет в туалет прежде, чем он засорится? - спросил Урбан высокомерно. - Двенадцать.

Подбородок Ивер дрожал, пока она смотрела под ноги и пинала камушек.

- Мама и папа очень беспокоятся о тебе, тетя Кам. Пока они разбирались с большим унитазным кризисом, мы воспользовались Жезлом Разделения, чтобы тебя проверить.

Камео пораженно прижала руку к груди, напротив сердца.

Изумление охватило Лазаря.

- Вы же дети. Кто научил вас пользоваться Жезлом Разделения?

Урбан скрестил руки на груди, выглядя старше своих лет и напоминая упрямую мать.

- Я тебя не знаю, поэтому не должен ничего говорить, кроме того что потерялся.

Виола сжала переносицу, словно у нее закончилось терпение.

- Для противных маленьких проказников, они чрезвычайно умны. Дети наблюдали за тетями и дядями, которые пользовались Жезлом Разделения, и вот. Они здесь.