Как это могло случиться, легко понять на примере нехитрой аналогии: предположим, мальчик увлекается лыжным спортом. Родители, решив порадовать своего любимого сына, дарят ему на день рождения лыжи. Чудесные лыжи из углепластика, жутко дорогие, самой знаменитой фирмы, короче – именно те, о которых он и мечтал. Хороший ли это подарок? Конечно хороший! Но всю радость мальчика напрочь испортило непредвиденное обстоятельство: в результате глобального потепления, снег зимой так и не выпал. На улице вместо сугробов и веселой поземки – противный дождь, под ногами мерзкая слякоть. А в углу стоят прекрасные новые лыжи…

И выбор у мальчика совсем небогатый: либо все же рискнуть и опробовать свой подарок на тоненьком слое снега, который хоть и лег поверх грязи, но тут же прямо на глазах тает. Либо… Либо – обломаться с лыжами, и идти играть в шахматы.

Примерно перед такой дилеммой и стоит человечество после грехопадения. Земля, над которой люди призваны были владычествовать, начала приносить им терния и волчцы, а рождение детей стало болезненным процессом. В мир вошла смерть, и оказалось, что, по словам Псалмопевца: Дней лет наших – семьдесят лет, а при большей крепости – восемьдесят лет; и самая лучшая пора их – труд и болезнь… (Пс 89:10)

Брак и деторождение, конечно же – не грех, вот только стоит ли в таких условиях плодиться и размножаться – большой вопрос. Именно об этом и говорит апостол Павел, когда предостерегает своих учеников: Впрочем, если и женишься, не согрешишь; и если девица выйдет замуж, не согрешит. Но таковые будут иметь скорби по плоти; а мне вас жаль. (1Кор 7:28)

Но и скорби по плоти еще не самое грустное обстоятельство семейной жизни. Гораздо печальнее то, что все беды и горести детей неизбежно ложатся тяжким грузом на сердце их родителей. А бед у людей, разучившихся любить Бога и друг друга, во все времена было предостаточно. Первая же попытка реализации благословения на рождение детей в пораженном грехом мире, дала страшный результат: первенец Адама и Евы стал убийцей, а второй их сын – его жертвой.

Убийца-изгнанник Каин, погибший Авель, и их несчастные родители – так началась история человечества, потерявшего Рай. Можно долго говорить о ее продолжении, но это будет очень грустный рассказ. Поэтому, не стоит удивляться словам святителя Игнатия Брянчанинова, писавшего: Мне всегда казалось, тем более теперь кажется супружество игом тяжким и неудобоносимым; я страшился онаго и не понимал, и теперь не понимаю, как могут люди решаться на оное.

И вот тут пришло время вспомнить вопрос рефлексирующего подростка: «Зачем вы меня родили? Я об этом не просил». В самом деле, не является ли деторождение в пораженном грехом мире всего лишь результатом безответственного родительского легкомыслия, граничащего с жестокостью? Ведь человек появляется на свет не по своей воле, выбора у него по понятным причинам нет. Но вправе ли родители делать этот выбор за него?

По здравом рассуждении, конечно же, нет. Но в том-то и дело, что они, ведь, и не делают этого выбора. Как это ни парадоксально, жизнь новому человеку дают вовсе не они.

Служители рождения

В эпоху Просвещения европейские философы-деисты создали учение, где мир был представлен в виде некоего идеально устроенного механизма, запустив который однажды, Бог навсегда оставил Свое творение и удалился на покой.

Такое понимание мирового устройства впоследствии и дало основание считать, будто рождение нового человека происходит автоматически, в силу законов природы, действующих в родовой части человеческого естества. Достаточно лишь соединения физиологически здоровых родителей в определенный период и, пожалуйста – новый человек готов появиться на свет! Как говорил Козьма Прутков: щелкни кобылу в нос – она махнет хвостом.

Приблизительно так в современном мире объясняется величайшая тайна бытия – зарождение новой человеческой жизни. Но мало кто знает, что подобную точку зрения еще 17 веков назад жестко раскритиковали Отцы православной Церкви.

Святой Мефодий Патарский в своем «Пире десяти дев» писал: …может быть кто-нибудь еще станет утверждать и найдет между людьми нерассудительными и неразумными мнение, будто плотяной покров души, насаждаемый людьми, образуется сам собою без определения Божия; но, конечно, никто не поверит тому, кто стал бы учить, что вместе со смертным телом также насаждается и бессмертное существо души. Бессмертное и нестареющее вдыхает в нас один Вседержитель, и Он один есть Творец невидимого и негибнущего… Этот Творец всех людей есть Бог.

Дело в том, что в православном вероучении никогда не было и намека на то, что Бог не участвует в делах сотворенного Им мира. Само имя «Вседержитель» свидетельствует о том, что Господь всегда поддерживает всю вселенную даже в самых незначительных проявлениях ее бытия. И появление на свет каждого нового человека, конечно же, – результат сознательного творческого действия Божия, но отнюдь не какого-то родового автоматизма. По слову Мефодия Патарского, родители лишь предоставляют свою природу, обладающую благословением деторождения – …творческой силе Божией, которая под покровом рождения распоряжаясь нашею природою, внутри невидимо облекает нас в человеческий образ, устрояя одеяния для душ.

Мысль о том, что родители вольны рожать детей по своему желанию, святой Отец категорически отвергал, считая, что в таком случае – …мы должны приписать и людям способность создавать людей.

Так же говорит о деторождении и Климент Александрийский, писавший в Строматах, что само по себе рождение есть – таинство творения, а потому виновником рождения является лишь Бог, тогда как родители являются лишь служителями рождения.

Планирование семьи в Простоквашино

Водной из серий замечательного мультика о Простоквашине, между Папой и Мамой происходит такой диалог: – Мы тут с дядей Федором посоветовались и решили, что нам совершенно необходимо где-то второго ребенка достать. Чтобы строгость снять и сердитость.

В ответ на это конструктивное предложение Мама испугано ойкает, а потом, с металлом в голосе заявляет:

– Ни-ко-гда!

Мультфильм решающее слово в вопросе планирования семьи оставляет за мамой. Но как оценить такую ситуацию с позиций христианского вероучения? И вообще, не является ли грехом само планирование подобного рода?

Ответить на этот вопрос однозначно вряд ли получится, поскольку весь вопрос в том – каким способом достигается желаемый результат планирования. В «Основах социальной концепции Русской Православной Церкви» безоговорочно осуждаются и приравниваются к убийству все противозачаточные средства абортивного действия. Но применение контрацептивов не связанных с пресечением уже зачавшейся жизни впрямую не осуждается и оставлено на усмотрение самих супругов. Более того, в этом важном нормативном документе Церковь напоминает своим чадам о том, что: …супруги несут ответственность перед Богом за полноценное воспитание детей. Одним из путей реализации ответственного отношения к их рождению является воздержание от половых отношений на определенное время.

Но в этом же документе, чуть ранее было ясно сказано: намеренный отказ от рождения детей из эгоистических побуждений обесценивает брак и является несомненным грехом.

И если бы Простоквашинские Папа и Мама были православными христианами, они, прежде всего, должны были бы выяснить – кто из них более ответственно относится к рождению еще одного ребенка, как они эту ответственность собираются реализовать и какие побуждения ими при этом движут.

Но Простоквашино, это – сказка. А вот в реальной жизни все папы и мамы прекрасно знают, что ни один метод предохранения от нежелательной беременности не предполагает 100 % гарантии результата. И если помнить учение Церкви о том, что творение новых людей – дело Божие, то вопрос о планировании семьи для православных христиан сводится к очень простой ситуации: по маловерию в Промысл Божий, по слабости духа или здоровья мы, конечно, можем что-то там планировать, использовать неабортивные контрацептивы, воздерживаться на определенное время от супружеских связей… И эти методы вполне могут давать ожидаемый результат. Только не нужно при этом строить иллюзии насчет того, будто мы и в самом деле можем решать – родиться новому человеку на свет или нет.