— Ты можешь дать о себе знать, постучи по этому уродливому браслету, — предложила Принцесса, но тут же отвлеклась, — я не знаю, кто ты по-настоящему, но я могу поклясться, что ты не из Ревении и не из какого-нибудь другого королевства. Если бы ты не вызволила меня из той башни, я бы не…

Она опять замолчала.

— Но я — здесь, а не в лапах Реддика, у меня есть повод доверять тебе. Передай тем, кто придёт нас спасать, пускай они моим именем поднимут гарнизон в Яттоне. Там есть полковник Имфри. Если они скажут, что они от меня, он придёт. Скажи своим людям…

— Нет, — Роун покачала головой, — они не поедут ни в Яттон, ни в какое-нибудь другое место, какое бы сообщение я им ни передала.

Возможно, зря она ответила так однозначно. Ведь это может вызвать подозрение Людорики. Но Принцесса должна точно знать, что от людей из лагеря нечего ждать помощи в решении её сложных проблем власти.

— Мои люди поклялись страшными клятвами, — она попыталась всё объяснить доступным Принцессе языком, — не вмешиваться в дела других. Я уже нарушила клятву, спасая тебя. За это мне придётся поплатиться. Но люди из лагеря останутся глухи к твоим мольбам.

Они проходили стену, за которой Роун увидела установку. Теперь она решительно боролась с искушением взглянуть туда ещё раз. Вдруг табло кома вспыхнуло. Роун сразу же узнала код. Это Сандар! Но где же дядя Оффлас? И пришла одна лишь команда поднять повыше маяк, чтобы ему легче было ориентироваться.

— Они уже здесь!

Роун бросилась бежать, не заботясь о том, следует ли за ней Принцесса или нет.

У завала Роун остановилась и подала Принцессе знак не приближаться: не известно, чем они там воспользуются, чтобы откупорить вход. Принцесса не протестовала, после того, как Роун уверила её, что помощи не будет. Но её лицо светилось такой уверенностью, что Роун было неловко. Возможно, стоило бы ей рассказать всю правду: Людорике не только не стоит ждать помощи, но те, кто придёт, могут захватить её в новый плен, и тогда Корона будет потеряна для неё навсегда. Роун уже почти было собралась всё рассказать, как с завала посыпалась земля и камни, и огромная глыба, преграждавшая завал, исчезла. У Роун захватило дух. Они пользуются этими приборами! Тогда они действительно готовы к самым решительным действиям. Она бросила взгляд на Принцессу. Интересно, какое впечатление произвело на неё исчезновение куска скалы?

Но Роун не увидела и тени удивления на лице Людорики, всё та же непоколебимая уверенность.

В пещеру ворвался влажный ветер. Появился Сандар. Он был один, и у него в руке… Роун только собралась предупредить, предотвратить, но он уже нажал кнопку станнера. Принцесса рухнула на каменный пол. Первый раз в жизни Роун набросилась на своего двоюродного брата.

— Зачем ты это сделал? Ты даже не знал…

— Ты сама знаешь правила. Я увидел чужака, — грубо прервал её Сандар. А теперь он смотрел на свой детектор, как будто Людорика была не больше, чем камнем, который ему мешал и который был уничтожен. Тут выражение его лица изменилось.

— Ты права, здесь действительно что-то есть.

Роун склонилась над Принцессой. Конечно, Людорика проснётся, но здесь ей оставаться нельзя. Дует такой холодный ветер. Роун не знала, какие бывают заболевания на Клио, но была уверена, что от холода Принцесса простудится.

— Оставь её! С ней всё будет в порядке.

Сандар подошёл.

— Что там внутри?

— Установка. Ты увидишь её через стекло там, дальше.

Роун даже не пошевелилась, чтобы проводить его туда. А он её и не ждал, а включил фонарь и направил его в указанном направлении, оставляя Роун заниматься Принцессой.

Дядя Оффлас и Сандар будут единодушно возражать против любых планов помощи Принцессе. Роун знала об этом. Но теперь она решила, что не смотря ни на какие возражения с их стороны, Принцесса будет обеспечена кровом и заботой.

Роун всё ещё прижимала к себе бесчувственную Принцессу, пытаясь согреть её своим телом и защитить её от сквозняка.

Вернулся Сандар.

— Я не знаю, что это. Это может принадлежать Предтечам, но никак не современной Клио, — доложил он.

— Может это установка Психократов для оказания влияния на местных жителей?

Сандар пожал плечами:

— Кто знает, надо взглянуть поближе, что там внутри. Сейчас в лесу рыщут люди. Отцу пришлось расставить дисторты даже здесь. Кого они ищут, её? Если да, то сделай ей промывание мозгов и брось там, где они смогут её подобрать.

— Нет.

— Что, нет?

Он уставился на Роун, как будто у неё выросли рога или будто она на глазах стала фиолетовой.

— Никакого промывания мозгов. Я её не брошу. Это Принцесса Людорика.

— Мне наплевать, будь она хоть сама Звёздная Королева из Раганорка! Ты прекрасно знаешь правила, не хуже меня. Ты нарушила их уже тем, что притащила её с собой. Что ты ещё натворила?

Он вытащил станнер. Роун похолодела. Она быстро выхватила инструмент, недавно использованный для разрезания цепи.

— Только попробуй сделать промывание, Сандар! Я выжгу станнер из твоих рук. Брось его сейчас же! Я говорю совершенно серьёзно.

Сандар смотрел на неё с ещё большим изумлением. И, наверное, прочёл в её глазах непреодолимую решимость.

— Ты знаешь, что ты сейчас делаешь?

Его голос был холоден, в руке всё ещё находился станнер, но (что Роун с радостью отметила) он уже держал палец дальше от спусковой кнопки.

— Знаю. Бросай его сюда.

Её рука не дрогнет. Хотя запас энергии в инструменте подходил к концу, заряда хватит, чтобы обжечь руку Сандару.

Этот плен, постоянное чувство неполноценности и беспомощности, к которому приговорили её Кейлы — отец и сын, сейчас были для неё как ошейник и цепь для Принцессы.

Это неосознанное желание вырваться на свободу, зародившееся ещё в Школе, стало проявляться здесь, на Клио.

Конечно, если она знает и умеет меньше чем дядя и Сандар, она должна подчиняться им, но она тоже человек, а не запрограммированный ими робот. Конечно, эти мысли пришли к ней не вдруг, но сейчас она готова была дать Сандару настоящий отпор.

Лёгкость, с которой он решил проблему с Принцессой, подействовала как удар кнута; вместо того, чтобы загнать её обратно в рабство, породил сопротивление.

Сандар никогда ничего с ней не обсуждал. Он только отдавал приказы, а она их покорно выполняла. Так они загнали её в кокон полного подчинения, но в коконе развивается личинка, и однажды она вырвется на свободу.

Сандар отбросил станнер. Роун потянулась за оружием, не отводя инструмента от Сандара.

— Преследователи — поблизости?

— Пока нас защищают дисторты, они будут держаться подальше, сами того не понимая. Ты должна это знать. Но это — не надолго. Нам надо спешить.

— Хорошо, — Роун убрала режущий инструмент обратно за пояс, оставив станнер.

— А теперь мы пойдём. Ты понесёшь её.

— Ни к чему хорошему это не приведёт, — ответил Сандар.

— Ты же знаешь, что отец может распоряжаться. Его слово будет последним, как и это твоё путешествие с нами. Надеюсь, ты это понимаешь.

— «Когда у меня будет время, я обдумаю своё будущее», — решила Роун. Сейчас были вещи поважнее: отнести Принцессу в тепло и защитить её от врагов.

— Ты понесёшь её, — повторила Роун.

У Роун кружилась голова от того, что она приказывает Сандару. Но, несмотря на это, ей хватило благоразумия, чтобы, покидая пещеру, замаскировать вход. Ведь то, что она обнаружила, оставалось единственным её козырем. Хотя путь охраняли дисторты, Сандар шёл быстрым шагом; он не собирался рисковать. Роун прикрывала сзади. Так они добрались до лагеря. Дяди Оффласа не было, и Роун приказала Сандару отнести Принцессу в её личный отсек. Она сняла с неё мокрые грязные лохмотья и завернула её в тёплый спальный мешок. Тут-то её и застал глава их экспедиции.

Войдя в отсек, он сразу же посмотрел на Принцессу. По его лицу ничего нельзя было прочесть.

— Кто это?

— Принцесса Людорика, наследница Ревении.