Получив бороду и зубы эмира вавилонского, а также выполнив все остальное, что было ему поручено королем Карлом Великим, Ивон нанял корабль до Рима и отплыл туда со всеми своими спутниками. В Риме сам Папа обвенчал Ивона, герцога Бордо, и прекрасную Кларимонду.

Ивону не терпелось поскорее добраться до Бордо, и как только он узнал о каком-то корабле, плывущем во Францию, тут же договорился с хозяином корабля о том, чтобы сам Ивон, Кларимонда и Жером отбыли на этом судне. Судно было небольшим, и на его борту не оказалось места для рыцарей и слуг, которые путешествовали вместе с Ивоном. Вся свита молодого герцога отправилась во Францию по суше, более длинной дорогой.

Когда их корабль причалил во французском портовом городе, Ивон отправил в Бордо гонца, который должен был известить Жерара о возвращении его брата. Этот шаг принес немало горя герцогу Бордо и его милой жене.

В те долгие месяцы, когда Ивон преодолевал опасности и сражался в сарацинских землях, его брат Жерар объявил его мертвецом, а себя — единственным и полноправным герцогом Бордо. К этой злобной выходке подговорили Жерара его тесть Жильбер, величайший мошенник во всей Франции, и жена Сесилия.

Когда гонец Ивона прибыл в крепость Бордо, Жерар почувствовал прилив сильного беспокойства, а потом и страха. Он знал, что его брат придет в ярость, как только узнает обо всем, что без него творилось в Бордо. Жерар пригласил гонца в отдаленную комнату и запер его там, поставив на страже у двери двух своих слуг. Никто из обитателей крепости не мог перемолвиться хотя бы одним словом с посланцем Ивона. Проделав все это, Жерар созвал на совет свою жену и тестя Жильбера.

Жильбер тоже смертельно испугался появления посланника, потому что он весьма жестоко и несправедливо обошелся с великим множеством жителей Бордо, и если бы Ивон вернулся назад в качестве законного правителя, многие люди в герцогстве подняли бы свои голоса против Жильбера. Поэтому Жильбер сказал Жерару:

— Все здесь помнят, каков бывал гнев твоего братца, если что-нибудь приходилось ему не по душе. Сколько людей знают здесь его тяжелую руку! Если он снова вернется в Бордо, не жди от него нежностей, — страшно даже вообразить, что он здесь натворит. Так что, если Ивон снова станет герцогом Бордо, ты превратишься в бездомного нищего, которому негде будет приклонить голову.

При этих словах госпожа Сесилия, жена Жерара и дочь Жильбера, возвысила свой голос до крика, требуя, чтобы Жерар позаботился о ней — как она может быть нищенкой, просящей милостыню? Она должна быть герцогиней Бордо, и святая обязанность Жерара — добиться этого. Сесилия пришла в бешенство и использовала все свое коварство и красноречие, до тех пор, пока ее муж не упал в обморок прямо к ней в руки, поверив всякому вздору, который она успела наговорить. Через некоторое время Жерар пришел в себя и повернул голову в сторону Жильбера. Слабым голосом Жерар спросил своего тестя, что нужно сделать для того, чтобы изгнать из Бордо Ивона.

— Гнев короля Карла Великого против Ивона со временем не прошел, и ничто не смягчило королевского сердца. Разве неправда, что Карл Великий обещал казнить Ивона, если он вернется назад, не выполнив до конца порученного ему задания? Поэтому тайно поезжай к Ивону и не бери с собой слуг, ни еще кого-то, чтобы об этом деле не начали болтать. Разузнай от самого Ивона, в каком он сейчас положении.

Если он и правда выполнил все, что велел ему король — проводи его до дома нижней дорогой через восточный холм, а я там буду ждать вас в засаде со своими людьми, и мы захватим Ивона в плен. Мы привезем его в замок Бордо, передвигаясь только глубокой ночью, чтобы никто из встречных не узнал, кого мы везем связанными. А здесь мы запрем их на время и решим, что с ними делать дальше.

Жерар сразу же согласился с планом своего тестя, потому что добро давно уже покинуло его душу, а сам Жерар находился во власти жены и был во всем послушен своему тестю. Без рыцарей и слуг Жерар покинул город и поскакал в монастырь, где гостили Ивон, Кларимонда и Жером. Ни минуты не медля в Бордо, Жильбер выехал из замка по другой дороге во главе банды отчаянных головорезов, готовых выполнить любое приказание этого негодяя.

Когда Жерар въехал во двор монастыря, Ивон выбежал ему навстречу, бесконечно счастливый, и принялся горячо обнимать брата и благодарить добрую судьбу за эту встречу.

— Какое чудесное благословение Господа Иисуса Христа подарило мне эту встречу с тобой, мой милый брат! Скажи мне, как поживает теперь наша добрая матушка? Почему она не приехала с тобой вместе?

Жерар опустил голову вниз. Несмотря на все его теперешнее перерождение, когда-то он очень любил герцогиню Акли, и ему было очень больно рассказывать о ее смерти. После того, как Ивон услышал о самой смерти герцогини, — как она упала на мостовую после рассказа Жерара об изгнании Ивона, — Ивон изменился в лице и онемел, и мог только с жалостью вглядываться в неспокойные глаза младшего брата.

Не обращая никакого внимания на болезненные воспоминания и родственные чувства, Жерар стал действовать по плану, разработанному Жильбером, и спросил Ивона об успехе его путешествия. Ивон ничего не ответил брату, потому что все еще думал о своей матушке. Но вскорости Жерар услышал от Ивона новости, которые вполне соответствовали страхам и опасениям подлецов. Ивон выполнил все, что приказал ему король Карл Великий, и собирался спустя некоторое время отправиться ко двору с трофеями.

Жерар начал торопить Ивона и его спутников в дорогу, потому что не желала триумфа своего брата при королевском дворе. Ивон согласился, но с тяжелым сердцем, потому что вся радость возвращения на родину померкла для него с тех пор, как он узнал о смерти герцогини Акли.

По совету Жерара они поскакали вперед по холмистой дороге — Ивон и Жером на боевых жеребцах, а Кларимонда на сильном белом муле. Но как только они проехали лигу от монастырских стен, на ни них напал Жильбер с бандой служивших ему разбойников. Когда Ивон увидел, что родной брат обнажил меч против него, он отбросил в сторону свое оружие и позволил взять себя в плен. Так и получилось, что Ивон возвратился в свой город Бордо не победно, на глазах у всего народа, а тайно, ночью, привязанный к седлу своей собственной лошади. В таком же положении вместе с ним въехали в Бордо Жером и Кларимонда.

А тем временем Жерар был уже в пути. Он торопился ко двору короля Карла Великого с черным умыслом в порченом своем сердце.

Жерар вошел в покои короля Карла Великого и громко обратился ко всем присутствующим со следующей речью:

— Государь, несколько месяцев назад мой брат получил от Вас опасное задание, а именно поехать в Вавилон, столицу сарацинов, прийти во дворец эмира Гауда и там при всех отрубить голову самому знатному сарацину, сидящему по правую руку от эмира, поцеловать в губы дочь эмира и взять дань с самого эмира — клочок его бороды и пять зубов у него изо рта. Эту дань Ивон должен был принести сюда и предъявить Вашему Величеству, как доказательство совершенного. Но в том случае, если задание не будет выполнено до конца, Ивон не должен был возвращаться во Францию под угрозой смертной казни.

Король Карл Великий кивнул.

— Все, что ты говоришь, рыцарь — чистая правда. Но зачем ты напоминаешь нам сегодня о наказании, которое справедливо понес этот предатель за свой злые дела, если он, несомненно, давно уже стал пищей для ворон?

Услышав последние слова короля, Жерар ощутил в сердце злобное удовольствие и ответил Карлу Великому:

— О нет, мой Государь! В этот самый час Ивон находится под стражей у меня в Бордо и ожидает Вашего суда. Его жизнь во власти Вашего Величества, и его участь зависит только от Вашей воли!